нет-нет, пока лишь Азия, без нарушения однообразия переходящая в Европу)
упрямая мембрана решительно хрюкнула и немедля исторгла в разделенные на
отсеки пространства сразу всех семнадцати вагонов героические звуки марша, а
вслед зa ними долгожданную сводку с полей.
полуслове, электрическая цепь принесла девичий вульгарный, не иначе как
дружеским щипком вынужденный визг, вслед ему мужское негромкое: "Тиxо ты"
малейших, конечно, к тому оснований. просто по велению сердца)
сомнамбулическим диким кошмаром, то чудное воскресное погружение в сон под
звуки Highway Star делает в среду совершенно логичным "доброе утро" в
исполнении Урии Гип (в доперестроечном, естественном для нас правописании).
сновидений, терзавших душу и тело и не позволявших очнуться. Но вот оно,
счастье. Мишка выкарбкался, прорвался сквозь мучительный бред, пробудился и
вновь оказался и с синицей, и с журавлем, несущимся на всех парах (а имея в
виду электровоз, "при максимальной напряженности поля в зазоре") к заветной
станции...
сибирской земле исчезли, печальные фигуры превратились в неясные безмолвные
тени, отступили во тьму, склонили головы, и незримое их присутствие, даже
оно казалось временным, пережить окончательное пробуждение не способным,
первое движение в этом скором, купейном, полном солнечного (белым пластиком
пойманного и отраженного) света вагоне.
Свердловск, впереди угадывались Кама и Волга, Сарапул, Казань, Арзамас, и
дальше, и дальше сверкал звездой университет, блистал изумрудом газона
стадион, пламенел небосвод и играла огнями река.
городе, некогда разрозненные княжества объединившем в могучее государство,
Мишка был единожды, в возрасте третьеклассника, посетив по дороге с
Киевского вокзала на Ярославский потным августовским днем Красную площадь и
"Детский мир". Поэтому, конечно, приближавшуюся столицу представлял он в
цветной двумерности журнала "Огонек" и программы "Время", и, право, грешно
было бы, особенно в минуту прекрасного воскрешения, лишить его этого
удовольствия.
несся под чарующие звуки на запад со скоростью семидесяти километров в час и
ощущал тот самый восторг неподвижности и уюта. который, по справедливому
заключению Галилея, способно переживать на этом свете лишь только равномерно
движущееся к намеченной цели тело.
обрело тень, и выявился объем, возвратились ощущения и с ними желание
освободить затекшую руку, ухо начинало улавливать не только басовые ходы, но
и металлическую перекличку дверей, движение за стеной и разговор, обрывками
долетавший в купе из коридора.
вставляя реплику или короткое замечание, но именно этот второй,
объявлявшийся то ли смешком, то ли хмыканьем, управлял тоном и интонацией
первого. В проходе у окна явно спорили, но кто и о чем?
фыркал Алексей Жук. молодой человек лет тридцати с еловыми-ежовыми, во все
стороны рыжеватыми иголками ощетинившимися усами.
заодно пункт посадки - Свердловск и место назначения - Казань. Фамилия
собеседника осталась Толе неведома, равно как и судьба орденоносной, все
планы Смура и Эбби Роуда порушившей четы, занимавшей две нижние полки в
соседнем купе, одна из которых с утра уже была пуста, а на второй стояла
объемистая сине-красная сумка Жука с белой надписью "Волейбол".
не в годы, когда вскипала ярость благородная, а много позже, гражданской
болезнью, правда, со звучным кубофутуристическим названием "облитерирующий
эндертерит",- оба остались в городе, коему с самого основания в
восемнадцатом веке положено было судьбой славить своим существованием
начальство.
площади, кавалеры орденов и медалей некоторое время занимались наведением
порядка на железной дороге. А именно - часа за два до прибытия непреклонная
Евдокия Яковлевна сочла необходимым даже на время (оставить своего супруга
(кстати, инспектора ГО южносибирской организации ДОСААФ) одного,
непримиримая женщина отправилась в бригадирский вагон и, не застав саму
бригадиршу, написала и вручила даме, представившейся ответственной за ТБ,
гневную филиппику (жалобу, если угодно), обращенную против бесшабашного
проводника Сергея Винта, ни разу за полтора суток пути не соизволившею
подать супругам (не говоря уже о на льготы и привилегии рассчитывать и не
смевших, ехавших за полную стоимость других пассажирах) чаю. Ах, если бы
только отсутствие кипятка сочла Евдокия Яковлевна нетерпимым, но, торопясь
узнать о сути спора Толи и Леши, оставим на потом самые тяжкие из преданных
бумаге обвинений.
свои усилия с Мишкиными, попытаемся среди во множестве долетающих
междометий, эпитетов, восклицаний "ну, чЈ", "ну, чЈ ты" и, наконец, "ну, чЈ
ты такой есть" уловить ключевое слово.
вместо "Ј", хотя нет, вместо "Ј"... вместо "Ј" - "ар".
Лужники... не надо... не надо ля ля, а билеты фуфу, что ли?
миновать. И в самом деле.
отчетливо и громко.
вопрос:
отдала.
долетает до чуткого уха, голоса перемещаются за стенку, в соседнее купе, и
вновь набирают силу минут через пятнадцать.
он, замполит, у меня ручной был... Потянул? Тогда на еще семерочку... а
потом в медсанбате сделал справку...
коем вопреки обыкновению (самое конечно, удивительное) родилась истина? А не
поверил.
проснулся в вагоне, это еще объяснимо, ну под Magician Birthday, тоже можно
понять, но "Москва, Лужники, билеты" - это уже грезы, полусон, игра
воображения.
рациональным своим умом, аннулировал педантичным анализом и счел лучшей
защитой от подобных наваждений немедленный подъем и переход к водным
процедурам, то есть решил горемыка умыть лицо и руки, слегка помассировать
щеки и виски, дунуть в мокрые ладони и совершенно уже прийти в себя.
вломившись в служебное помещение, Лысый потребовал мыло.
было и нет, билеты (точнее, один-единственный) воин добыл, натуральным
образом вырвал у своего одноклассника, соседа по лестничной клетке, студента
мединститута в вечер, предшествовавший его отлету в столицу.
неосторожно похвастался парой необыкновенных билетов и был сломлен за два с
половиной часа сочетанием равномерных повторов (знакомой фразы) "ты еще
достанешь, а мне негде" и демонстративным нежеланием Семиручко (имевшего
редкое дворовое, вернее, уличное, ибо жил он на улице Патриса Лумумбы,
прозвище Чомба) покидать чужую квартиру.
поводу страстей и желаний, обуревавших Толю первые пару-тройку недель после
демобилизации. Попросту автор не может умолчать, что Чомба путал П.
Маккартни с Д. Маккарти.)
отделаться и вместе с Грачиком, предчувствий полным нелепейших и прекрасных,
войти в служебное купе, заглянем на мгновение в будущее и там полюбуемся
запоздалым торжеством молодого человека с игольчатыми усами, Алексея Жука.
Пару лет спустя с непонятным для случайного товарища по ИПК мстительным
удовлетворением он, по пути на финальный матч очередного кубка страны изучив
нехитрую схему стадиона имени В. И. Ленина, убедится,- трибуны "Е",
проставленной в билетах давнего самоуверенного и наглого попутчика. на
всесоюзной арене попросту нет и в принципе быть не могло.
оттопыренной ватным тампоном дантиста, синяк пока еще багров, но потерял
объем, спал и мог бы сойти за большое, неизящное родимое пятно, кабы не
желтизна по краям), с куском влажного хозяйственного мыла в руке Мишка
Грачик входит в служебный, железнодорожным ветром наполненный отсек. И
меньше всего сейчас, в этот счастливый миг очищения и преображения, он готов
Буджолд Лоис
Быков Василий
Майер Стефани
Роллинс Джеймс
Скальци Джон
Шилова Юлия