Чтение 64–й страницы книги ~Биография отца Бешеного~

В происхождении одного события я как бы сам виноват: во всяком случае,
стал, отнюдь совсем не желая этого, своеобразным катализатором того, что
случилось...

Жизнь в Болгарии научила меня многому, только не осторожности. Мой
авантюризм и любопытство часто ввергали меня в приключения, многие из
которых приносили мне ощутимый вред... Но таков мой характер! Каждый день,
за исключением выходных, по пути в офис "Балкантуриста" я проходил мимо
посольства США, задерживаясь иногда, чтобы прочесть объявления или поглазеть
на книги, выставленные в стеклянной витрине. А книги могли заинтересовать
любого советского человека, увлекающегося литературой: Набоков, Пастернак,
Солженицын и многие другие авторы, запрещенные в СССР.

С вожделением и завистью смотрел я на обложки этих книг, напечатанных,
кстати, по-русски, и едва ли не облизывался. И вдруг однажды читаю
объявление:

"Посольство США предоставляет услугу всем желающим и умеющим читать
по-русски. Каждый может записаться в библиотеку посольства США и получать
книги БЕСПЛАТНО. Просим приходить и записываться ежедневно, кроме
воскресенья, с 12 часов до 16 часов дня.

Чтобы стать читателем нашей библиотеки, необходимо иметь с собой
удостоверение личности.

Атташат по культуре"

Наивный, разве мог я предположить, что за этим скромным объявлением
скрывается некая опасность для советского человека?

Прочитав это объявление, я задумался и размышлял несколько дней. И
пришел к выводу, что нет ничего зазорного в том, что я ознакомлюсь с
русскими писателями, известными во всем мире. На следующий день я отправился
записываться в библиотеку...

Меня встретила молодая девушка, которая, узнав, что я из Советского
Союза и хочу записаться в библиотеку, предложила мне посидеть несколько
минут, пока ко мне выйдет сотрудник, знающий русский язык. Вскоре ко мне
действительно подошел мужчина лет сорока, без всякого акцента изъясняющий
по-русски. Он представился мне - Майкл Дональд...

Расплывшись в голливудской улыбке, он был таким сверхлюбезным и
сверхдоброжелательным, что меня едва не стошнило. Задав несколько обычных
для анкеты вопросов: кто? где? когда? как? почему? мать? отец? жена? дети? -
он дал мне расписаться в заполненной анкете, затем сказал, что он должен
сфотографировать меня для пропуска в библиотеку. Не видя в этом ничего
необычного, я согласился, и тот, достав из кармана фотоаппарат, щелкнул
меня, потом попросил зайти через день, чтобы получить пропуск...

Через день я вновь пришел в здание посольства, и навстречу тут же вышел
Майкл Дональд, который так обрадовался нашей встрече, словно от нее зависело
здоровье не только его самого, но и по крайней мере здоровье президента США.

- О, Виктор, приветствую тебя от всей души! - крепко пожимая мне руку,
воскликнул Майкл. - Твой пропуск готов! - Он протянул мне картонку пропуска,
запаянную в полиэтиленовую одежку.

- Спасибо! - Я попытался улыбнуться.

- Что бы тебе хотелось почитать?

- Много чего... - Я не был готов к этому вопросу и назвал первое, что
пришло на ум: - Солженицына, Набокова...

- Мой совет прочитать нашумевший во всем мире роман "Лолита"...

Я впервые слышал это название и вопросительно взглянул на Майкла.

- Это знаменитый роман Набокова... О любви взрослого мужчины к
девочке-подростку! Хочешь?..

- Да... - без особой уверенности я кивнул головой.

- Вот... - Почему-то я никак не среагировал на то, что он вытащил книгу
из кармана пиджака, словно заранее был уверен, что я соглашусь взять именно
ее. - Пролистай, если не понравится, завтра же поменяем на Солженицына или
еще кого...

- Но завтра ваше посольство не работает... - напомнил я.

- Ничего страшного, - ласково улыбнулся Майкл. - Ты так мне симпатичен,
что я для тебя сделаю исключение... Не понравится - приходи завтра часов в
двенадцать дня к церкви Александра Невского: к тебе подойду я или мой
приятель, его зовут Сергей, который и передаст тебе другую книгу... Так что,
Виктор, знай, что, познакомившись со мной, ты выиграл в лотерею главный
приз! - добавил он и рассмеялся.

- Хорошо, спасибо... - Почему-то мне захотелось как можно быстрее
выбежать из здания посольства: было такое ощущение, будто меня обволакивает
какая-то липкая и прочная паутина...

Сухо попрощавшись, я выскочил на улицу и побрел по солнечной Софии,
пытаясь понять: что меня так насторожило? Зайдя в сквер, я присел на
свободную скамейку и стал листать книгу Набокова... Честно говоря, роман
меня увлек настолько, что я его буквально "проглотил" за пару часов...

Посидев немного под впечатлением от прочитанного, я вдруг вспомнил
дежурную, иногда натянутую улыбку Майкла, бегающий взгляд, вспомнил, как он
понизил голос, заговорив о "знакомом" Сергее. Почему-то по моей спине
пробежал холодок. Я понял, что мне нужно с кем-то срочно посоветоваться.

Сначала я попытался связаться со своим посаженым отцом - генералом
Врачевым, но его помощник сказал, что тот находится в заграничной
командировке и вернется через неделю. Единственным, с кем я еще мог
посоветоваться по этому щекотливому вопросу, был начальник паспортного
отдела для иностранцев, проживающих в Софии, полковник МВД Болгарии Куманов.

С Кумановым мы почувствовали взаимную симпатию едва ли не с первого
дня, когда я пришел получать у него удостоверение для временного проживания
в Болгарии. Мы с ним настолько сошлись, что я его приглашал на нашу свадьбу.

Услышав, что мне нужно срочно повидаться с ним по важному делу, но не в
его кабинете, Куманов спросил, где я нахожусь, и сказал, что через
пятнадцать минут приедет.

Когда мы встретились, я, ничего не утаивая, рассказал ему о своем
походе в посольство США, о своих подозрениях и о последней фразе Майкла...

Не прошло и часа, а мы уже беседовали с каким-то генералом (его фамилию
я не запомнил) в здании болгарской госбезопасности. Первым делом генерал
попросил у меня книгу Набокова, полученную от Майкла, которую тут же вручил
какому-то сотруднику. Потом попросил меня, не упуская ни одной детали,
рассказать о моих встречах с Майклом, что я и сделал. После этого генерал
задал несколько вопросов об интонациях Майкла, о его поведении, даже о его
взгляде. Затем, крепко пожав руку, поблагодарил меня за бдительность и
добавил, что в посольство больше ходить не стоит. Если я понадоблюсь, то
меня вызовут...

Когда я вышел из серого здания, у меня было ощущение, что мною только
что хорошо попользовались. На душе было мерзко и противно...

Произошло это осенью шестьдесят девятого года...

К тому времени наш долгий и вялотекущий развод достиг наконец своего
завершения, и нас развели. К зиме шестьдесят девятого года я закончил писать
дипломную работу, и мне назначили день защиты: шестое января тысяча
девятьсот семидесятого года. А моя болгарская виза заканчивалась двадцать
девятого декабря шестьдесят девятого года.

Вполне естественно, еще в октябре, узнав, что день защиты дипломной
работы намечен через неделю после окончания визы, я взял ходатайства о ее
продлении из ректората института, из болгарского ЦСКА и с основного места
работы - из директората "Балкантуриста". Тогда мы еще не были разведены, и
потому в посольство СССР пришлось пойти и Павлине.

Принимал нас первый секретарь посольства. Вспомнилась даже фамилия -
Воробьев. Он был весьма любезен, особенно с Павлиной: тогда я как-то не
обратил на это внимание и только почти через четверть века, от моей бывшей
болгар-ской жены, Павлины Крум Живковой, я узнал пошлые подробности тех
далеких дней.

Оказывается, господин Воробьев положил глаз на мою жену в первую же
встречу с ним и поэтому решил во что бы то ни стало сделать все возможное,
чтобы овладеть ею. И главным препятствием посчитал меня, то есть мужа
Павлины...

Предполагая, что визу мне могут продлить лишь до дня сдачи экзаменов, я
решил узнать у того же Воробьева, что нужно для того, чтобы взять мой
"Мерседес" в Москву. Он связал меня с сотрудником посольства, который
оформлял документы на машины. Тот сотрудник попросил приехать на машине,
чтобы он осмотрел и оценил ее. В этот же день он, осмотрев машину, заявил
мне, что таможенная пошлина на мою машину составляет семь с половиной тысяч
рублей!!

Эта сумма была столь внушительной, что я не поверил своим ушам и
переспросил сотрудника посольства, но и второй раз он повторил то же самое.

Таких денег у меня не было, и мне ничего не оставалось, как самому
подыскивать покупателя. На мое счастье, такой покупатель нашелся, и мне
удалось продать своего "железного друга" без потерь!..

Однако продолжим...

Воробьев назначил мне встречу по поводу продления визы на двадцать
восьмое декабря, то есть точно за день до ее окончания. Почему я тогда не
сообразил и не насторожился? Теперь-то понял, что причина была очевидна.
Зная, что у меня есть кое-какие связи на самом высшем уровне в Софии, он не
оставил мне никаких шансов. Более того, за пару часов до назначенной встречи
с Воробьевым ко мне пришел полковник Куманов и, избегая смотреть мне в
глаза, предложил поехать с ним, чтобы уладить кое-какие формальности моего
пребывания в Болгарии. Дело в том, что мой вид на жительство истекал в тот
же день, что и виза.

Ничего не подозревая, я спокойно поехал с ним. Полковник привез меня не
в свой офис, а в какое-то помещение, напоминающее солдатскую казарму. Там я
понял: что-то не так, и прямо спросил:

- Товарищ полковник, что это значит?

И вновь Куманов прятал от меня взгляд.

- Виктор, тебе придется быть здесь до выяснения некоторых
формальностей... - И, не говоря более ни слова, тут же вышел, закрыв дверь