Чтение 64–й страницы книги ~Держи хвост пистолетом~

- А ко мне он и вовсе прилип, как репей к собачьему хвосту. Я от него
никак избавиться не могла. Он всюду таскался за мной. Даже свою работу у
Аслана забросил из-за меня.

Во всяком случае, так он говорил. Но если ему работа была не важна, то
мне он страшно мешал. Я просто голову сломала, не зная, как мне с ним быть.

А тут в М. приехал Махмед, и я попросила его поговорить с настырным
ухажером.

Уж не знаю, о чем они там договорились, но с тех пор Мурата я больше не
видела.

То есть до тех пор, пока не увидела его труп возле бассейна.

Понятное дело, я решила, что он откуда-то пронюхал, что я здесь, и снова
приперся со своими ухаживаниями, а Махмед вспылил и.., ну, сами понимаете.

- Думаешь, она говорит правду?

- обратилась ко мне Мариша, когда Оксана отошла от нас на несколько
шагов, чтобы получше рассмотреть пепелище, оставшееся на месте ее домика.

- Даже если и правду, то это все равно не объясняет, почему она купила
дорогущую путевку вместо того, чтобы просто пожить у своего брата?

Неужели он бы не пристроил сестренку?

Может быть, она с самого начала рассчитывала умыкнуть премьера?

Но почему тогда она держала в секрете, что родилась, выросла и вообще
живет в этом южном аду?

Плела какие-то сказки про бывших одноклассников и держалась так, словно
она тут чужая, приехавшая погостить. И этот маскарад с париком. Ее же
совершенно невозможно узнать, когда она его снимает.

И в конце концов, зачем ей было приглашать Мурата к себе в номер, если
она так уж страдала от его ухаживаний?

Это не лучший способ избавиться от навязчивого поклонника.

Да и не был похож этот парень на безумно влюбленного, притащившего двух
своих друзей познакомиться с будущей невестой.

- Но что-то между ними определенно было, - сказала Мариша.

- И это приводит нас снова к Гуле.

Она могла проследить и убить неверного любовника.

Знаешь, какие страстные эти женщины гор. Кажется, что ничего их не в
состоянии вывести из себя, а потом такая мадам берет нож, и поминай, как
тебя звали.

- А еще у них в почете самосожжение, - задумчиво прибавила я.

Допустим, повздорила она с мужем или свекровью, пошла в огород, плеснула
на себя бензинчиком и лежит себе спокойно в больнице, а одумавшиеся
родственнички передачи носят и умоляют их простить и не раздувать скандала.

Тут, правда, существует опасность перестараться.

Да уж малоутешительно, что всем насолила, если сама на кладбище
окажешься.

- Думаешь, Гуля дошла до предела?

- ужаснулась Мариша. - Тогда надо ехать и ее спасать.

- Хватит, - решительно возразила я.

- Доспасались уже, самих бы кто-нибудь вытащил из этой передряги.

И потом, самосожжение обычно происходит при свидетелях, чтобы было кому
пламя сбить и вообще помощь оказать. Гуля же не дура, огород у них
запущенный, в таком огороде можно несколько дней проваляться, и никому в
голову не придет искать тебя там.

Нет, до возвращения Махмеда Гуля никаких решительных действий
предпринимать не станет, за нее можно не беспокоиться. А вот нам надо
подумать о себе.

- Но потом мы все-таки навестим Гулю? - умоляюще протянула Мариша.

Пришлось пообещать, тем более что к нам подходил полковник, а при нем
пререкаться с Маришей мне решительно не хотелось.

- План таков, - он начал без всяких предисловий.

- Сейчас я беру своих ребят, и мы делаем вид, что транспортируем наших
пленников в город М.

Сооружаем два манекена, заталкиваем их в бронетранспортер и везем.

Это на случай, если боевики оставили своих наблюдателей.

Пусть думают, что пленники отправлены в столицу.

- А на самом деле?

- осторожно поинтересовалась я, всеми фибрами чувствуя, что ответ мне
сильно не понравится.

- А на самом деле они останутся здесь, - подтвердил мои худшие подозрения
полковник.

- Чего ради таскать их туда и обратно, здесь никто их не найдет, а вы их
посторожите.

- Что?! - воскликнули мы с Маришей хором.

- Дело нетрудное, - сказал полковник. - Чего вы так вытаращились?

Мы еле перевели дыхание и больше всего напоминали двух рыбин, только что
вытащенных из воды. Воспользовавшись нашим молчанием, полковник сказал:

- Я поеду за деньгами, а по возвращении мы их разделим.

Потом я заберу премьера, и все будет закончено.

Премьер вернется домой, а я уйду в отставку.

Сказано это было с таким видом, что мы поняли: спорить бесполезно.

Все уже давно решено, и нашего мнения никто не спрашивает.

Постарайтесь обменять часть рублей на что-нибудь более конвертируемое, -
дружески посоветовал ему Мариша.

- Все равно вам заняться больше нечем.

Настала очередь полковника онеметь от возмущения.

- А чего вы ждали? - попеняла я ему. - Конечно, мы недовольны, что вы нас
тут бросаете совершенно безоружных на произвол бандитов.

- Бандиты давно убрались к себе в Чечню, - уверенно заявил полковник, и
нам пришлось удовольствоваться этим.

Если бы мы знали, насколько его слова расходятся с делом, то не позволили
бы дать уговорить себя так легко.

А если бы мы обладали способностью видеть сквозь горы, то вообще умчались
бы прочь сломя голову, оставляя далеко позади себя полковника со всей его
боевой техникой.

Потому что буквально в нескольких километрах от нас образовался небольшой
палаточный городок, в котором обитали посрамленные чеченские боевики с их
несчастным командиром.

Впрочем, если бы мы обладали еще и умением слышать на большие расстояния,
то наше предполагаемое бегство могло и не состояться, так как чеченский
командир сейчас и не помышлял ни о каком нападении, а сидел, погрузившись в
грустные размышления о том, почему ему так не везет с родственниками.

Мало ему грозной сестры, которая отравляла его жизнь с самого рождения,
так она и ребенку эту способность передала по наследству.

Хорошо еще, что от ее мужа удалось избавиться довольно быстро.

Отойдя на достаточное расстояние от русских войск, командир решил дать
передышку своим солдатам и в первую очередь самому себе.

За время этой передышки он успел прийти к двум важным выводам.

Первое: ему ни в коем случае нельзя возвращаться домой с пустыми руками и
без племянника, а второе: оставаться здесь ему тоже нельзя. При всей своей
изворотливости он не знал, как поступить в данном случае.

Сидеть и тоскливо наблюдать за тем, как русские грузят честно сворованное
у них добро обратно на грузовики, было не в почете у горцев. Поэтому он
начал спешно продумывать план, хранящийся у него про запас на самый крайний
случай.

В том, что случай этот наступил, он ни капли не сомневался.

- Ахмед, - позвал он советника.

- Ты помнишь, где мы оставили запас нашего оружия?

Возьми людей и сходи за ним.

И пошли кого-нибудь проследить за этим русским шакалом, который увел всю
нашу добычу.

Хочу знать, куда они повезли ее.

- И Гасана? - спросил догадливый Ахмед, который тоже был наслышан про
буйный нрав сестры своего командира.

Наградой ему стал мрачный взгляд.

Ахмед не был дураком и быстро испарился, оставив командира в одиночестве
продумывать, что он сделает с племянником, когда тот попадет наконец к нему
в руки.

Думать ему пришлось долго, так как картины рисовались одна увлекательней
другой.

- Командир!

Вопль вывел из транса не только командира, но и всех остальных боевиков.

- Смотри, кого мы поймали! - с сияющей рожей заявил один из посланных за
оружием солдат. - Прекрасная замена твоему племяннику.

Командир сильно сомневался, что таковая существует, но солдат оказался
прав.

Перед ним стоял заместитель премьера, то есть человек, втравивший банду в
эту скверную историю, принесшую сплошные убытки.

Командир нехорошо улыбнулся.

У бедного зама от этой улыбки по спине заструился холодный пот, а сам он
скривился, как от зубной боли.

- Какими судьбами!

- поприветствовал чеченец пленника, продолжая широко улыбаться.

- Ты просто не представляешь, насколько я рад. Моим ребятам будет на ком
размяться, а то они уже стали нехорошо поглядывать друг на друга.

А так сорвут все зло на тебе, и им легче станет, и мне развлечение.

Но, но!

- предупреждающе воскликнул зам.

Я лицо неприкосновенное.

- Мы люди простые, - поставил его в известность командир.

- И такие тонкости нам не по нутру.

Так что свою неприкосновенность оставь лучше для дипломатических раутов,
если доживешь до них, конечно.

На этом месте зама снова скрючило, и он оглянулся в поисках чего-нибудь