Чтение 64–й страницы книги ~Близнецы-соперники~

- Должен вам заметить, я военный. Солдат. Я допрашивал сотни людей. Очень
немногим удавалось меня одурачить.

- У меня и в мыслях этого нет, синьор. Зачем? Я же хочу вам помочь.

Эндрю не спускал с него глаз.

- Много лет назад вдоль железнодорожного полотна к югу от Церматта были
вырубки.

- Некоторые и до сих пор целы, - закивал Гольдони. - Их осталось совсем
немного. Они ведь теперь никому не нужны.

- Скажите мне вот что. В названии каждой фигурировало имя птицы...

- Только в названиях некоторых, - прервал его альпиец. - Не у всех.

- Не было ли там "ястреба"? "Ястребиное..." что-то?

- Ястреб? Почему ястреб? - Теперь безногий смотрел на гостя прямо, не
мигая.

- Ну так отвечайте: была ли когда-нибудь вырубка, в названии которой
упоминалось слово "ястреб"? Гольдони некоторое время молчал.

- Нет, - сказал он наконец. Эндрю откинулся на спинку стула.

- Вы были самым старшим сыном в семье Гольдони?

- Нет. Скорее всего, пятьдесят лет назад они наняли проводником в горах
одного из моих старших братьев.

Фонтин начал понимать. Альфредо Гольдони получил в наследство дом, потому
что лишился обеих ног.

- А где ваши братья? Мне надо поговорить с ними.

- И вновь я вынужден спросить, синьор, не шутите ли вы? Они давно умерли,
все это знают. Мои братья, дядя, два двоюродных брата. Все умерли. Больше в
Шамполюке не осталось проводников Гольдони.

У Эндрю перехватило дыхание. Он осмыслил услышанное и глубоко вздохнул.
Надежды на короткий путь были развеяны одной фразой.

- В это трудно поверить, - сказал он холодно. - Все они мертвы? Что же
было тому причиной?

- Лавина, синьор. В шестьдесят восьмом одну деревню накрыло лавиной с
гор. Близ Вальтурнанша. Спасательные группы были посланы из Церматта и из
Шамполюка. Спасателей вели Гольдони. Три государства удостоили нас высших
наград. Только мертвым эти награды ни к чему. А мне дали небольшую пенсию. Я
ведь тогда ноги потерял. - И он постучал по культяпкам.

- И вам ничего не известно о том путешествии в горы четырнадцатого июля
двадцатого года?

- Откуда же? Тем более что у вас нет никаких конкретных деталей.

- У меня есть описание, составленное моим отцом. - Фонтин вытащил из
кармана ксерокопию.

- Отлично! Что же вы раньше не сказали? Прочитайте.

Эндрю прочел. Описания были бессвязными, детали, о которых вспоминал
умирающий, противоречивыми. Рассказчик путался во времени, и ориентиры на
местности, казалось, тоже смешались в его памяти.

Гольдони внимательно слушал. Он то и дело смыкал морщинистые веки и
поворачивал голову, словно пытаясь восстановить перед мысленным взором
далекие картины. Когда Фонтин закончил, он отрицательно, помотал головой:

- Извините, синьор. То, что здесь описывается, можно встретить на
десятках самых разных троп. А многое даже и не встречается в наших местах.
Простите, но мне кажется, что ваш отец перепутал наши горы с теми, что на
западе, ближе к Вале. Их легко спутать.

- И вам ничего не показалось знакомым?

- Напротив. Все! И ничего. Описание годится для территории в сотни
квадратных миль. Увы. Тут ничего не разберешь.

Эндрю был озадачен. Хотя он по-прежнему нутром чувствовал, что старый
альпиец лжет. Оставался еще один ход, прежде чем он приступит к более
жестокому допросу. Если и это не сработает, он вернется и применит иную
тактику.

"Если окажется, что Альфредо не самый старший ребенок в семье, ищите
сестру..."

- Вы самый старый член семьи из ныне живущих?

- Нет. У меня две старшие сестры. Одна еще жива.

- Где она живет?

- В Шамполюке. На виа Сестина. Ее сын - фермер.

- Как ее фамилия? По мужу?

- Капомонти.

- Капомонти? Но ведь это люди, которые владеют пансионатом!

- Да, синьор, она вышла замуж за одного из них. Фонтин встал и положил
листки ксерокопии в карман. Дойдя до двери, он обернулся:

- Возможно, я еще вернусь!

- Буду рад вас увидеть снова!

Фонтин сел в "лендровер" и запустил мотор. Далеко в поле племянник-фермер
неподвижно сидел в кабине трактора и смотрел на гостя. Трактор тихо урчал. И
снова дало себя знать внутреннее чутье; на лице у фермера словно было
написано: "Давай-давай уезжай, мне надо побежать к хозяину и выяснить, о чем
вы там с ним говорили".

Эндрю нажал на газ. Он выехал на шоссе, развернулся и помчался обратно в
городок.

И вдруг он заметил самый обычный в мире вид. Он выругался. Вид был
настолько привычный, что не бросался в глаза.

Вдоль дороги высились столбы телефонной связи. Бесполезно искать старуху
на виа Сестина - ее там не окажется. Майор придумал новый стратегический
план. Похоже, на этот раз ему повезет.

- Жена! - закричал Гольдони. - Быстро! Помоги мне! Телефон!

Жена Гольдони поспешно вошла в спальню и схватилась за спинку
кресла-коляски.

- Может быть, я позвоню? - спросила она, подкатывая его к аппарату.

- Нет, я сам. - Он набрал номер. - Лефрак? Ты меня слышишь? Он приехал.
Столько лет прошло! Фонтини-Кристи. Но он не сказал тех слов. Он ищет
вырубку, в названии которой упоминается "ястреб". Больше он мне ничего не
сказал, а это просто чушь. Я ему не верю. Мне надо поговорить с сестрой.
Собери остальных. Встретимся через час... Не здесь! В пансионате!

Эндрю лежал плашмя в поле напротив дома. Он переводил бинокль то на
дверь, то на окна. Солнце на западе опускалось за Альпы. Скоро стемнеет. В
доме зажгли свет. За окнами маячили тени. Там царило оживление.

С задворков выехала машина и остановилась справа от дома. Из нее вылез
племянник-фермер и побежал к двери. Дверь открылась.

На пороге показался Гольдони в кресле-коляске. Кресло толкала жена.
Племянник сменил ее и покатил безногого через лужайку к тихо урчащему
автомобилю.

Гольдони что-то сжимал в руках. Эндрю навел фокус.

Это была большая книга. И даже не книга, а толстенный тяжелый фолиант.
Регистрационный журнал!

Жена раскрыла дверцу автомобиля и держала ее, пока племянник, подхватив
безногого под мышки, втаскивал его внутрь. Гольдони заерзал и задвигался;
жена перекинула ему через грудь ремень безопасности и пристегнула к сиденью.

Эндрю отчетливо видел профиль бывшего альпийского проводника. Он снова
навел бинокль на регистрационный журнал. Гольдони сжимал его в руках, точно
J сокровище, с которым не мог расстаться ни на секунду. Потом Эндрю понял,
что в руках у Гольдони есть что-то еще - очень знакомое и привычное глазу
военного. Между переплетом книги и грудью альпийца поблескивал металлический
предмет. Это был ствол небольшого, но мощного обреза - таким обычно
пользуются враждующие итальянские кланы на юге страны. В Сицилии. Его
называют "lupo" - "волк".

С расстояния больше двадцати ярдов он бил не очень точно, но с близкого
расстояния мог уложить человека наповал, да еще отбросить тело футов на
десять.

Гольдони оберегал свои фолиант с помощью оружия куда более эффективного,
чем спрятанный в рюкзаке Эндрю "магнум". Эндрю перевел бинокль на племянника
Гольдони. У того в одежде появилась новая деталь: пояс с пристегнутой к нему
кобурой, из которой торчала рукоятка пистолета. Судя по рукоятке пистолет
был крупного калибра.

Так вот как оба альпийца охраняют свой журнал! Никто бы не смог
приблизиться к нему. Что же это значит?

Господи! Фонтин вдруг все понял. Записи! Записи путешествий в горы.
Ничего другого и быть не может. Ему никогда в голову не приходило - и отцу
тоже! - спросить, велись ли подобные записи. Особенно после стольких лет.
Боже, ведь полвека миновало!

Но отец - и его отец - говорил, что Гольдони были лучшими проводниками в
Альпах. Профессионалы с такой репутацией, конечно, должны были вести записи!
Это самое естественное дело. Записи всех совершенных ими походов в горы за
многие десятилетия.

Итак, Гольдони солгал. Сведения, необходимые Фонтину, были у него. Но
Гольдони не сообщил их своему гостю.

Эндрю продолжал наблюдение. Племянник сложил кресло, открыл багажник,
бросил туда кресло и побежал к левой передней дверце. Он сел за руль, а жена
Гольдони захлопнула правую переднюю дверцу.

Машина выехала на шоссе и помчалась в Шамполюк. Жена Гольдони вернулась в
дом.

Майор продолжал лежать в траве. Обдумывая, что делать дальше, он медленно
положил бинокль в футляр и застегнул кнопки. Можно броситься к спрятанному
"лендроверу" и поспешить вдогонку за Гольдони, но зачем? К тому же риск
очень велик. Альпиец, конечно, калека, но "lupo" в его старческих руках
может с лихвой компенсировать увечность. Да и мрачный племянник не
задумываясь пустит в ход свой пистолет.

Если этот регистрационный журнал и есть тот самый ключ к разгадке,
который ищет Эндрю, то они его увозят, чтобы спрятать. Но не уничтожить -
никто не станет уничтожать столь ценные записи.

Надо убедиться. И только тогда действовать.

Забавно. Эндрю не предполагал, что Гольдони самолично пустится в путь, -
он думал, что приедут к нему. То, что Гольдони сорвался с места, означает,