проведен комплекс оперативно-разыскных мероприятий. В ходе их были задержаны
трое лиц, предположительно причастных к данным убийствам. Их вина в данных
убийствах сейчас изобличена конкретными уликами. Обнаружены орудия
преступления. Те два ножа, которыми была убита гражданка Полуянова - ваша,
Дима, мать... На рукоятках ножей экспертиза обнаружила микрочастицы материи,
идентичной по составу той, из которой были изготовлены перчатки, изъятые у
подозреваемых. На перчатках имеются также следы крови убитой... В
автомобиле ?ВАЗ-2110?, сбившем гражданку Митрофанову, также обнаружены следы
данных трех лиц: к примеру, отпечатки пальцев.
ментов найдется въедливый Савельев... Я его к себе в службу беру.
правдивые показания. В частности, он заявил, что убийства двух данных
гражданок заказал, за двадцать тысяч долларов США, некий человек, известный
задержанному по фамилии (или кличке) Седов...
иной, как Валерий Трофимович Суватов, в недавнем прошлом - майор спецназа
ГРУ. Вот так-то, Димочка.
Седова-Суватова нет. Тот пацан - киллер, что раскололся и показал на Седова,
на суде наверняка от своих показаний откажется. А если решит не
отказываться, то до суда не доживет... К тому же остаются и другие вопросы:
кто конкретно убил Котова - прямо в здании Государственной думы?.. Кто и
каким образом устроил странную смерть бывшего главного врача студенческой
поликлиники Ставинкова? Кто, наконец, охотился за журналистом Полуяновым?..
А самое главное: как доказать связь бывшего майора ГРУ Суватова - и
заказчика, нашего всеми любимого того парня ?
охватил столь знакомый ему репортерский азарт. Это чувство, порой посещавшее
его, было сродни вдохновению - но ярче, чем вдохновение. Оно было сильнее
даже, чем любовь или инстинкт самосохранения. Дима даже забыл на какое-то
время и о смерти мамы, и о жажде мести, и о том, что сам он до сих пор
находится под подозрением в убийстве - а значит, в опасности... Осталось
только одно желание: сделать для родной газеты ?гвоздь?, сенсацию, ?бомбу? -
статью, которую будут читать все и о которой будут говорить все.
допросов этого арестованного пацана, который показал на бывшего майора
спецназа - как его там, Седова?.. Еще - фотографии всех трех задержанных.
Ваши заверенные показания, - он кивнул на Желяева, - с подробностями той
истории семьдесят восьмого года. Копии тех самых расписок и контрактов с
подписями того парня, о которых вы говорили... Давайте все, до кучи!.. Мы
уничтожим вашего того парня. Но ради бога, скажите мне наконец его имя!
Надя. То же самое время
тревога, не возбуждение, не предвкушение близкой развязки, а именно тоска,
тяжелая и черная. Она чувствовала себя - словно внутри детской
книжки-раскраски. Только картинки в этой книжечке разрисованы не
жизнерадостной акварелью, а простым карандашом. Серый дом, тусклый двор,
стертые лица прохожих. Надя вспомнила: в последний раз она чувствовала себя
так же плохо, когда ждала лифта на первом этаже Склифа. Вроде бы все хорошо:
накануне Дима сказал, что мама поправится, и дал врачихе сто долларов, и
говорил Наде обнадеживающие слова, и умом она понимала, что склифовские
доктора сделают все возможное... Но Надина душа тогда уже знала о маминой
смерти, и смеялась над мыслями самоутешения, и подготавливала Надю к самому
страшному: мама умерла.
окна в его квартире вспыхнули уютным электрическим светом. ?Все хорошо! -
убеждала себя Надя. - Димка захватил Желяева, и тот во всем признается, и
Дима записывает его признание на диктофон?. Но тоска, серая и тягучая, все
наступала и наступала, раскрашивала желяевский двор ужасными тусклыми
красками. Или то просто в Москву пришли сумерки? Надя поежилась.
Действительно, день клонится к закату, и воздух свежеет, и по домам
потянулись первые усталые работники. Она в тысячный, наверно, раз взглянула
на часы. Сорок четыре минуты. Черная ?Волга? высадила Желяева сорок четыре
минуты назад. ?Неужели так сложно хотя бы в окно мне крикнуть: Надя, я в
порядке!? - злилась она. Или Дима давно уже мертв, а Желяев скрылся? Но она
глаз не сводила с двери в подъезд! А свет в желяевском окне?
Не может она больше это терпеть! ?Я пойду к ним! Хватит меня мучить! Не могу
я больше торчать в этом гадком дворе! Ну и пусть против планов, пусть!
Просто сил больше нет!? Сколько можно?! Она что им, сторожевая собака?!
влюбленные студенты. Надя расслышала, как девушка строго говорит своему
кавалеру:
замком, обернулся и встал в дверях, ждал ее. Его подруга нетерпеливо топала
ножкой.
совсем рядом, она за спиной и сейчас, сию секунду, беда навалится на нее
всей тяжестью... Надя вздрогнула, обернулась.
потом - запахла гарью... Как завороженная, Надя смотрела на окна квартиры
Желяева.
огненно-красное полыханье. Пламя за доли секунды слизало занавески и рамы и
теперь рвалось из окна во двор. Желяевская кухня превратилась в
ослепительную, горящую топку. Снова грохнуло, а Надя, пугливая некогда Надя,
от страха даже не присела. В голове у нее билась тоненькая, ядовитая
мысль: ?Ну, вот и все. Мы проиграли?.
пошевельнулась. Ее бросил на землю студент, стоящий у входа в подъезд.
Навалился на обеих девушек, Надежду и свою подружку, накрыл их своим
тощеньким телом...
Глава 17
Надя. Прошло два дня
струйками, Родион прячет носик под мышку. Бакс, Димин кот, угнездился на
диванной подушке. Притворяется спящим, а сам не сводит с Надежды
настороженных желтых глаз. На кухонном столе вывалена вся мамина аптечка.
Корвалол, валерьянка, пустырник, настойка хмеля, травяной чай ?Дивный
вечер?... Не помогает ничего. Никакой ?Дивный вечер? не способен изгнать из
памяти: черный зев жедяевской кухни, и языки пламени, лижущие занавески, и
едкий, всепоглощающий запах гари, и надсадный вой пожарных машин...
колбаской ходит за ней по квартире. И даже нахальный Бакс снисходит и
запрыгивает на колени.
сыра, и пирожных в пластмассовых упаковках. Эклерчик, она его вынула к
завтраку, так и остался лежать на тарелке, уже скукожился, засох.
хорошо?!
Родя, а Бакс восседает у нее на коленях и тянется лапой к пакетику с
валерьянкой.
встречалась с Димой в день похорон мамы. Пришила на рукава оторочки из
меха ?под далматинцев?. Оторочки получились кривые, убогие. Для чего
возилась, к чему? Даже мерить не стала, убрала свитер с глаз подальше, на
самое шкафное дно. ?Кто он мне, Дима? Да никто! Зло победило? Ну и что? Оно,
зло, всегда побеждает! Добро торжествует только в книгах и кино!.. Должна
радоваться, что сама уцелела! Сашка прав: мне пора в институт, на работу, у
меня и денег-то нет! А еще - мне нужно пойти в банк, забрать из ячейки
дискету, переписать статью, позвонить Диминому редактору... Нет, не могу...
Позже?.
или в Сбербанк: узнать, в какие часы можно воспользоваться своей ячейкой, -
словно какая-то сила хватала, не пускала звонить, останавливала... И она
снова усаживалась за кухонный стол, и опять пила мамины травы, и понимала:
что-то треснуло в ее жизни. Надломилось. Оборвалось. И тогда она бралась за
расческу и принималась причесывать Бакса, а кот стоически переносил
экзекуцию и выпускал когти не в Надины ноги, а в кромку стола.
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Громыко Ольга
Посняков Андрей
Шилова Юлия