18, Лене - 19. Надели на Ирину какую-то безразмерную, стиранную многажды
ночнушку, уложили на топчан, посоветовали на все наплевать и отдыхать, пока
не тревожат. Ах, какой замечательный совет! Наплевать. Отдыхать. Пока не
тревожат...
Окно - это хорошо. Это как раз то, что надо... А почему хорошо? Кому надо?
Напряглась, пытаясь вспомнить. Не вспомнила, задрожала вдруг плечами мелко,
носом захлюпала, принялась тихо подвывать, отвернувшись к стенке.
принесла какие-то объедки с хозяйского стола и банку с водой. - Так всегда
бывает, когда в первый раз скопом делают. Ничего, привыкнешь...
- Что ты несешь, дура? Разве к этому можно привыкнуть?!
всему привыкают. Ты лежи, отдыхай. Я тебе песенку спою...
напевать унылую мелодию - винегрет из разных колыбельных всех времен и
народов. Но от этой колыбельной Ирине легче не стало. Потому что .дела ее не
умудренная жизнью бабушка-старушка, чей удел как раз успокаивать несмышленых
дур, попавших до нерадивости своей в беду, а юная рабыня, годившаяся Ирине в
дочери. Незаконнорожденная дщерь своей великой нации, виноватая лишь в том,
что имела несчастье появиться на свет во вражьем стане и случайно оставшаяся
в живых благодаря спорному "подарку" природы-матери - "резиновой" вульве...
некоторое время прибежала озабоченная Лена - вспомнила, что не
проинструктировала новенькую: в барский клозет не ходить! Ни в коем случае!
А то хозяйка побьет. Ходить в летний сортир, что расположен в глубине двора,
- через черный ход и налево. Через парадный вход - ни в коем случае.
Умываться тоже во дворе, рукомойник рядом с сортиром. И вообще по дому не
шастать. Побьет. Вот объедки - специально тебе оставили. Есть вполне даже
приличные кусочки, надо обязательно покушать, потому что до вечера ничего не
будет...
творится?! Это какая страна, какой век? Вспомнила вдруг великосветские рауты
у родителей, напыщенные брюзгливые лица жен и дочерей властителей "старого
света", ударно строивших социалистическую империю, и так тошно стало, хоть
разбегайся и лбом в стену. Чтобы сразу, насмерть, чтобы не мучиться. Чем
жить в такой сраной идиотской империи, лучше - сразу...
комнатушке, с тупым безразличием прислушиваясь к болезненным ощущениям в
низу живота, смутно обеспокоилась отсутствием своих вещей - никто не
удосужился принести их сюда. Напилась воды из банки, завалилась обратно на
топчан и забылась в тяжком тревожном сне...
без особых изменений. Хозяйка с плеткой, ванна, спальня с барахлом,
легкомысленный наряд, похожий на тот, что был растерзан утром.
поубавилось - был Махмуд и двое его сородичей. Все сильно хмельные, веселые,
заводные: едва Ирина вошла в зал, набросились скопом, долго возились, таская
по ковру, и переругивались - каждый хотел начать первым. Насиловали
исступленно, неутомимо, безмолвно - только мычали натужно да взрыкивали
зверовато.
божествам - дайте! Дайте забыться, утащите хоть ненадолго в спасительную
пучину небытия!
действа женщине было настолько плохо, что казалось - сейчас умрет. Не было
уже никаких сил выносить страшную тяжесть мычащей вонючей туши, по третьему
заходу лениво терзающей ее плоть. Однако не умерла. Натешившиеся всласть
звери кликнули хозяйку, разрешили - забирай. Пусть до утра отдыхает...
стала алой от крови. Обработали, соорудили тампон, завернули в полотенце.
Конечно, хозяйка. Она же тебя сюда привела, нас свистнула...
Отодрали и бросили... А тут... Рачительные хозяева. Не бросают как попало.
Попользовались - техобслуживание. Как машину...
каморку. Передвигаться самостоятельно Ирина не могла, ноги подгибались.
Любое движение вызывало невыносимую боль в низу живота, пульсирующими
толчками отдававшуюся в каждой мышце изломанного тела.
на топчан, поставив рядом трехлитровую банку с водой. Стали устраиваться
почивать - Лена взяла у Вали матрац, постелила на полу, улеглась.
сопровождавшаяся сильной жаждой и учащенным сердцебиением. Сердобольная Лена
предприняла экспедицию на кухню - на предмет добычи из холодильника
нескольких кусочков льда (дизель работал круглосуточно, обеспечивая
бесперебойное функционирование всех электроприборов в усадьбе). Сия дерзкая
акция изначально была обречена на провал: на кухне Лену изловила бдительная
хозяйка и в рабочем порядке отлупцевала плетью - чтобы не шарилась где
попало в неурочное время.
Молча полюбовалась на разметавшуюся на топчане Ирину, недовольно покачала
головой и удалилась. Через несколько минут вернулась, притащив две формочки
со льдом, мед, заварник со свежим чаем. Заставила пострадавшую принять
какой-то горький порошок, выпить два стакана чаю с медом, на голову положила
полотенце со льдом.
Атдихай...
некоторое время жар спал, на смену ему пришел мучительный мелкий озноб.
Ирину своим одеялом, подоткнула со всех сторон. - Котельная круглые сутки
работает, топят как на убой. Ты расслабься, постарайся уснуть...
где-то далеко, в ущелье. Серел безрадостный облачный рассвет, хмуро
заглядывая в рабскую обитель. В доме и на дворе слышались голоса, какой-то
негромкий переполох, урчали моторы. Завозились девчата, полезли к окну -
посмотреть. Ирина вспомнила вдруг: утренняя эрекция! Нормальное проявление,
свойственное любому здоровому мужчине. Господи, этого только не хватало!!!
присутствовали в полном объеме. И до того мерзкими были эти ощущения, что
Ирина вдруг представила себя огромной самостоятельной ваги-ной сразу после
родов в самой дрянной провинциальной больничке. Плод был огромен, для
кесарева не нашлось одноразового скальпеля, тянули тракторной лебедкой и все
там изорвали к чертовой матери. Акушер, сволота, оказался сильно нетрезв, не
удосужился сделать инъекцию для сокращения, и возмущенная вагина отправилась
автономно гулять, оставляя на белом кафеле стен операционной кровавые
осклизлые следы...
возьмут... Умру. Сразу же умру... Что там, девочки?
люди. Остальные вооружились, пошли в село. Ты спи, спи, не бойся - им сейчас
не до тебя...
покачала головой и удалилась, позвав девчат помогать в приготовлении
"большого завтрака". Оставшись одна, Ирина немного успокоилась и вновь
задремала.
слышались возбужденные голоса. Превозмогая боль, Ирина слезла с топчана и
приблизилась к окну.
вооруженные горцы, одетые в разномастный камуфляж. Кто-то громко стонал,
заходясь от боли. За углом, у парадного входа - из окна каморки не видать -
несколько человек, пересиливая друг-друга, оживленно разговаривали на
повышенных тонах. Рядом с котельной лежали девять тел, накрытых брезентом.
у них пушки нет. Было бы славно, если навести на бекмурзаевское поместье да
ка-йа-ак..."
двинулись к котельной и попали в поле зрения Ирины. Ничего нового - те же
разномастные камуфляжи, преимущественно бородатые рожи, автоматы,
экипировка. Эпицентром возмущения был жилистый худощавый чечен лет сорока, с
некрасивым узким лицом, обрамленным лохматой жидкой бороден-кой. Он
оживленно жестикулировал, периодически тыкал стволом автомата в сторону
хозяина поместья и на чем свет ругал его по-чеченски. Махмуд Бекмурзаев,
виновато склонив голову, молчал, иногда разводя руками и пытаясь разинуть
рот в свое оправдание. Добравшись до тел, худощавый сдернул брезент, присел
на колено и, обернувшись к Махмуду, крикнул что-то гневное. Все замолчали.
Пауза длилась с минуту, не меньше.
отвечает, он! Мочи его, гада!"
Ирина сначала не заметила за спинами камуфляжных, протиснулся вперед,
подошел к худощавому и безмолвно изобразил руками что-то типа: