Чтение 64–й страницы книги ~Межконтинентальный узел~

- Так вот, - продолжил Кузанни, - в условия задачи входит следующее: вы
должны быть вооружены...

- В городе запрещено хранение ору...

Кузанни перебил его:

- Что вы такой быстрый, а? Дослушайте. Я прекрасно знаю, что вы живете
под оккупационным статутом... Вы вооружайтесь телекамерой и делайте съемку
лиц, которые будут наблюдать в бинокли за событием, которое должно
произойти в ГДР.

Также сфотографируйте номер машины, на которой эти люди подъедут к
зональной границе. Меня сие очень и очень интересует...

- Возможно, там будет не одна машина, - заметил Степанов. - Вероятно,
несколько автомобилей. Необходимо проследить их маршрут.

- Думаю, они отправятся в аэропорт, - сказал Кузанни. - Меня будет
интересовать фотоматериал обо всех, кто войдет с ними... или с ним... в
контакт... Если, конечно, кто-то войдет... В том случае, если контакт
состоится, я хочу знать, куда поедет человек, подходивший к ним... Или
полетит. Более того, я хочу, чтобы вы и ваш помощник и дальше сопроводили
этих джентльменов, поглядели, где они остановятся в том городе, куда их
доставит самолет... И продолжали смотреть за ними до тех пор, пока я не
скажу "стоп".

- А как вы мне это скажете, хотел бы я знать? Будете летать вместе со
мной и Францем?

- Нет. Я не буду летать вместе с вами. Я дам вам свой телефон в отеле
"Кемпинский". И буду ждать звонков.

- Вы понимаете, сколько может стоить такого рода операция?

- Думаю, дорого.

- Франц, - Прошке обернулся к помощнику, следовавшему за ним
неотступно, - пожалуйста, поинтересуйтесь, какие рейсы вылетают из города
вечером... Их примерно двенадцать... Сделайте заказ на билеты... На наши
имена... на все рейсы.

Кузанни и Степанов переглянулись: парень с хваткой.

- Вернемся к вопросу об оплате работы, - сказал Прошке.

- Я понимаю, что это дорого, - повторил Кузанни.

- Не просто дорого, мистер... А очень дорого...

- Я готов оплатить расходы. О билетах на самолете, аренде машин и
номерах в отелях не говорю, само собой разумеется... Просьба не брать
билеты первых классов, не арендовать "ягуары" или "роллс-ройсы" и не
поселяться в отелях люкс.

Прошке поинтересовался:

- Как долго я должен т о п т а т ь интересующих вас людей?

- Не знаю, - ответил Кузанни, взглянув на Степанова. - Пока не знаю.

- Если я потеряю их, это скажется на гонораре?

- Во что вы оцениваете работу? - спросил Кузанни, - Я не знаю, каков
уровень подготовленности объектов наблюдения...

Степанов убежденно ответил:

- Самый высокий.

Прошке сразу же поинтересовался:

- Имеете информацию?

- То, что у меня появится, будет вручено вам на аэродроме, когда вы
передадите мистеру Кузанни снимки, сделанные на месте...

Кузанни со вздохом пояснил Прошке:

- Русский комплекс - избыточная подозрительность, ничего не попишешь...

- Ничего не попишешь, - согласился Прошке. - Что ж, сегодняшняя
фотооперация - две тысячи, первые два дня нашего путешествия-погони будут
стоить вам тысячу семьсот марок... Тысяча мне, семьсот Францу... За
последующие дни я бы хотел получить по две тысячи пятьсот, это, конечно,
много, очень много, но справедливо.

- Слишком дорого, - сказал Кузанни.

Степанов покачал головой:

- Нет, Юджин, это по правилам. Господину Прошке предстоит смотреть не
за любовниками, он прав... Риск велик, мы не должны скрывать это,
нечестно, а ничто так высоко не оплачивается, как риск...

- Где здесь можно поменять деньги на мелочь? - поинтересовался Кузанни.
- Мне надо позвонить в Голливуд.

- В "Ля боке", - ответил Прошке. - Наменяют, сколько хотите.

В ресторане было пусто; усатый итальянец, подражавший основателю
ресторана (тот сейчас купил дом на Корсике, хорошо заработал во время
западноберлинского бума; вложил доллары в швейцарский банк, получает
десять процентов годовых), лениво подошел к кассе, выгреб пригоршню
пятимарочных монет, ссыпал их в карман Кузанни, определив на глаз:

- Вы мне должны девяносто бумажек; возможно, я потеряю на этом пять
марок, а если выиграю, то сущий пустяк, пересчитывать - дороже.

- Вы выиграли десять марок, Карло, - меланхолично заметил Прошке. - Я
подсчитал.

Ссыпали ровно восемьдесят марок, хороший бизнес.

Кузанни и Степанов переглянулись; Кузанни чуть улыбнулся, подмигнув
русскому:

парень что надо; когда спустились в туалет, где было два автомата, один
городской, а другой международный.

Степанов заметил:

- Господин Прошке, если вы будете работать так же четко, как сейчас
считали монеты, за исход дела можно не волноваться.

- Думаете? - Прошке зевнул, прикрыв рукой рот, сделавшийся круглым, как
вход в тоннель. - Хорошо, если так. На самом-то деле Карло проиграл,
сыпанул девяносто пять марок, но я не терплю ш т у ч е к - деньги любят
счет.

...В туалете было чисто, как в операционной; черный кафельный пол,
голубые умывальники, хрустящие салфетки, фирменное мыло в маленьких
коробочках, сделанных под черепаху; к счастью, никого из посторонних не
было. Как медленно человечество постигает самые простые истины: зачем было
платить деньги старухе, которая дремала здесь на стуле, собирая с
посетителей пятьдесят пфеннигов, когда значительно экономичней врезать в
кабинки замки с копилкой?!

Кузанни набрал голливудский номер продюсера Гринберга; тот, по счастью,
был дома; разница во времени, там еще поздний вечер.

- Привет, Стив, это я.

- Ты уже в Берлине? - спросил Гринберг.

- Да.

- Ну и как?

- Может быть любопытно.

- Съемка скрытой камерой?

- Боюсь, что нет. Телевик. Но такие фото очень хорошо монтируются,
Стив, это дает большую достоверность, чем киносъемка, да и потом здешних
клиентов на камеру не снимешь, нет времени и, судя по всему, слишком
рискованно.

- Тебе виднее. Во сколько это мне станет?

- Оплата их номера в гостиницах...

Прошке поднял палец:

- Нет, нет, двух номеров, пожалуйста! Франц храпит, и потом, я привык
засыпать с женщиной. Кузанни спросил Гринберга:

- Ты слышал?

- Да. Сколько это все будет стоить? Говори сумму, я отвечу тебе "да"
или "нет".

- Ты ответишь "да", Стив.

- Сначала назови сумму, - повторил Гринберг.

- Это может стоить плюс-минус двенадцать тысяч долларов. Прошке покачал
головой:

- Неверно. А если интересующие вас люди полетят в Штаты? Чили? Или на
Мадагаскар? Пусть переведет пятнадцать тысяч...

- Он говорит, что надо перевести пятнадцать тысяч, Стив.

- Нереально, - ответил Гринберг. - Максимум, на что я могу пойти, это
шесть тысяч. Марка по-прежнему падает, так и так ему выгодно, он
согласится...

Кузанни обернулся к Прошке:

- Мой продюсер готов уплатить шесть тысяч долларов. Прошке покачал
головой:

- Это несерьезно, мистер.

- Хорошо, но скостите же хоть на сколько-нибудь, - взмолился Кузанни.

Прошке пожевал губами и несколько растерянно шмыгнул носом:

- Ладно, черт с ним, пусть пересылает четырнадцать тысяч. Кузанни
повторил в трубку:

- Он согласен на четырнадцать.

- Это нереально, Юджин! Четырнадцать тысяч баков за двадцать
фотографий?! Он хочет сорвать куш на жареном! Найди кого-нибудь еще и
сразу называй сумму: "Мой продюсер готов перевести семь с половиной тысяч,
и ни цента больше, цена окончательная".

- Сейчас, погоди. - Кузанни снова обернулся к Прошке: - Семь с
половиной тысяч.

Он говорит, что уплатит семь с половиной тысяч...

Прошке медленно покачал головой; лицо его было обиженным.

- Повторяю: я буду охотиться не за неверной женой. Он знает, о ком идет
речь?

- Хорошо, Стив, - сказал Кузанни, - давай уговоримся так: я иду на
риск... Семь с половиной тысяч платишь ты, а остальные шесть вычтешь из
моего гонорара...

- Не делай глупостей! Он обирает тебя...

- Стив, я прошу тебя сделать то, что прошу... Прошке написал на
салфетке номер телекса:

- Пусть отправит перевод на тринадцать тысяч прямо сейчас же в мой
банк, счет шестнадцать двадцать три четыреста пять.