аппендицита, начавшегося, по его словам, в ночь с 10.XII.1981 на
11.XII.1981.
операции не было.
устанавливаются.
прояснялся, складываясь в полнейшую б е з н а д е г у; рассветало,
позвонил на посты; ответили, что Сорокина по-прежнему нигде нет, исчез,
как сквозь землю провалился; Варенов молчит, только улыбается, так же
ведут себя боевики; с третьего поста сообщили, что вокруг интересующей
квартиры крутятся подозрительные; Костенко провел по глазам ладонью,
отключился на десять минут, потом резко поднялся и позвонил оперативному
дежурному Глинскому:
красивой женщине, великолепной актрисе, но прежде всего как русскому
художнику, национальной героине, знакомой в стране каждому и каждым
любимой, комбинация по ее устранению - в отличие от сотен тысяч подобного
рода устранений и нейтрализаций, когда было достаточно выписать
постановление на арест, все остальное прикладывалось само по себе, -
готовилась достаточно тщательно.
Тушино стали прибывать американские летчики, чтобы включиться в работу по
подготовке совместного выступления против японцев, - во время одного из
застолий на Ближней даче Сталин сказал:
ухудшится... Все деньги будем вкладывать в создание атомного проекта...
Главная задача: накормить Москву... В России всегда все определял центр...
Такова историческая традиция...
долготерпение, - во имя славы Державы... Конечно, в условиях нынешнего
братания, - Сталин чуть усмехнулся, - с западными демократиями, которые
поставляют нам "студебеккеры", орудия, шинели и свиную тушенку, добром
терпеть никто не захочет, распустились, забыли про спасительную и
необходимую узду страха...
генералиссимус.
Троцкого и Каменева: "Грузию придется перепахать", - не думая о том, что
эти его слова станут известны в Тбилиси каждому десятому, а это значит -
всем.
"гениальную революцию сверху", после леденящих тридцатых, названных
"очищающим вихрем", после поражений сорок первого и сорок второго,
определенных пропагандой как один из элементов "гениальной военной
стратегии", Сталин до конца уверовал в свое надмирное бессмертие и поэтому
з р и м о готовился к любой фразе, загодя лепил ее, взвешивая каждое
слово, и лишь после того, как проанализировал со всех сторон, отдавал
вечности...
более и более страшился этого человека, преклонялся перед ним, ощущая свою
малость, и учился великой мудрости править теми, кого давно и свысока
презирал, относясь к людям как к "массе", "материалу", "толпе".
которые рождали в нем ужас: он жил в стране, где знание сделалось столь же
опасным, как работа в чумном бараке или на артиллерийском складе,
заминированном искусными диверсантами.
бесстрастные стенограммы архивов, заключения врачей, свидетельства
очевидцев, чудом сохранившиеся в картонных папках, на которых по чьей-то
неразумной прихоти было начертано "хранить вечно".
двадцать седьмом году на заседании ЦК Троцкий бросил Сталину:
понятно, было зафиксировано), что Сталин сделался белым как полотно - ни
до этого, ни после он таким не был, - пошатнувшись, поднялся и, выйдя из
кабинета, так хлопнул дверью, что посыпалась штукатурка.
прилюдное оскорбление! Он выслал Троцкого - сначала в Алма-Ату, потом в
Турцию; он мог уничтожить его на Принцевых островах, но не делал этого,
потому что знал: в ЧК работают те, кто помнит Октябрь, а значит, и роль
Троцкого, следовательно, сначала надо уничтожить память, а уж после этого
- самого врага.
Ягоду, но тем не менее не давал Ягоде п р я м о г о поручения убить
главного недруга; позволил только п ы т к у - агенты Ягоды умертвили сына
Троцкого, Льва Седова, и дочь Зину; не поручал он устранение Лэйбы и
Ежову; лишь перед ним, Лаврентием Берией, поставил эту задачу - спустя
двенадцать лет после нанесенного оскорбления, но при этом сформулировал ее
совершенно особо:
абсолютное военное бессилие, сама идея Троцкого исчезла с поля
мало-мальски серьезной политики... Однако, поскольку Молотов подписал пакт
с Берлином, что есть апофеоз миротворческой политики, позволяющей нам быть
не в схватке, а над ней, укрепляя при этом свое могущество и расширяя
границы Союза Республик, Троцкий, конечно, не преминет развязать кампанию
по дискредитации этого пакта, стараясь в первую очередь оторвать от нас
ведущих художников Запада... эмоциональные люди, они могут поддаться его
доводам, в слове он дока... Именно поэтому нейтрализация такого рода
активности Троцкого угодна сейчас истории, делу победы пролетариата,
торжеству русской революции, ставшей государственной сутью
марксистско-ленинского учения.
выступления Гитлера: "Мы живем в такое время, когда идеи
национал-социалистической революции немцев стали основоположением
имперской идеи третьего рейха!"
та посмела не лечь с ним в постель, он, после острой вспышки гнева, п р и
г н у л с я, потому что утром спросил себя: "А что, если она по-прежнему
бывает у Сталина?
том, кто посещает его, людьми правит страх, а Хозяин - создатель этой
теории государственного страха, какого там страха, ужаса..."
о т к и Федоровой, сдержал себя, повторив презрительную фразу старца: "Не
будь примитивным грузином, не бросайся с ножом на горячее говно, дай
остыть..."
основа успеха".
сотрудник американской военной миссии капитан флота Джексон Роджер Тэйт
бывает на улице Горького в доме лауреата Сталинских премий Зои Федоровой -
они познакомились на приеме, об этом уже говорили в кругах творческой
интеллигенции, роман начинался у всех на глазах, - Берия ощутил усталое,
спокойное торжество: "вот она, расплата"...
сочинявших планы мероприятий: идти к Федоровой надо от Тэйта; выскоблить
его подноготную, установить связи, настроения, манеру поведения, стиль
жизни, выходы на верхние этажи администрации, прошлое...
генеалогическое древо исчисляется с четырнадцатого века, склонен, как и
все "штатники", к авантюрам, воспитывался во Франции, блестящий пилот,
мальчишкой еще был близок к штабу президента Вудро Вильсона в Париже во
время подготовки Версальского договора, пользуется особым расположением
посла Аверелла Гарримана, высококомпетентен, прекрасно знает Сибирь и
Дальний Восток, бредит полярными исследователями Амундсеном, Седовым и
Скоттом, пьет в меру, разбавляя виски содовой, поэтому совершенно не
пьянеет, в Зою влюблен безмерно, ни на кого, кроме нее, не смотрит, к
русским относится с открытой симпатией.
чтобы помяли С е д о в а - из русских-то мало кто знал этого
исследователя, - отчего американец говорит о нем с таким восхищением, и
переключился на другие дела, забыв вскорости об этом своем поручении.
доложил, что Георгий Седов готовил свою легендарную экспедицию вдвоем с
Александром Колчаком, и были они самыми близкими друзьями, и только
благодаря помощи того человека, который вошел в историю России как
"верховный правитель", Седов смог получить шхуну и деньги на экспедицию -
правительство относилось к нему, как к безумному мечтателю, и лишь Колчак
исступленно, словно бы одержимый, помогал ему, отзываясь о царской
администрации как о скопище "безмозглых бюрократов, лишенных полета