лошадиную сбрую. Даласси остановил их повелительным взмахом руки и
приказал оседлать огромного черного жеребца, принадлежавшего Ассису -
самому крупному мужчине в нашем отряде, погибшему под заваленной
надвратной башней.
дверей седло. - Есть у меня такое ощущение...
для чего он приволок меня в конюшню.
пропустил мои слова мимо ушей. - Никто не знает, почему судьба выбирает
человека на ту или иную роль, но сыграть в принципе можно любую - если
знать как. Ты должен запомнить, что любая истина требует постижения, ты
должен выстрадать свой путь к ней, и только тогда ты сможешь воспринять
ее во всей широте. Помни - путь к истине идет через духовное постижение.
Информация, которая на тебя скоро обрушится, новые знания, новые
горизонты - ты не сможешь впитать их сразу, для этого понадобится время.
Но учти - потом, когда тебе придется принимать решение,
руководствоваться ты должен будешь теми словами, которые я сейчас
произнес.
жеребцом. Проверив подпругу, кхуман перебросил через спину коня ремни
двух больших сумок, закрепил две седельные кобуры и вывел коня на двор.
Через минуту из башни выбрались и Визель с Эйно. Барон сразу же
отправился на конюшню, а Лоттвиц подошел к нам и положил руку на плечо
Даласси.
запустил руку в большую сумку из грубой порыжелой кожи, висевшую у него
через плечо, и достал из нее увесистый кошель с бахромой. Кхуман сунул
его себе за пазуху и усмехнулся:
остаешься здесь.
найти ответ на некоторые вопросы, надо отдать старые долги, надо просто
посмотреть в глаза кое-каким людям. Берегите Визеля, он славный парень.
себя.
глазами и не могли понять, чего от них хотят. Потом один из жеребцов
неуверенно вышел за ворота, и за ним медленно последовали остальные.
невесело усмехнулся:
потом Даласси отпустил своего друга и запрыгнул на коня.
видели одинокую фигуру Даласси, черневшую на берегу, потом он исчез, а
вместе с ним быстро растворилась и башня: последнее, что я видел на
земле Рашеро.
Глава 12
подумал о том, что в Бургасе, пожалуй, Визель и впрямь сможет устроиться
в лучшем виде. Господин Атту немало обрадовался нашему появлению и
клятвенно пообещал предоставить барону всемерную поддержку в делах. А
дела у него, как я знал, шли неплохо. Кинжальчик Визель подарил мне на
память в то утро, когда Эйно, отчаянно спешивший домой, распорядился
готовиться к отходу. Мы пробыли в Бургасе меньше суток. Впереди ждал
океан - Визель долго стоял с Эйно на юте, потом, тепло пожав ему руку,
спустился на палубу и подошел ко мне.
мою ладонь перекочевала острая раззолоченная безделушка.
стремительный и непобедимый, словно ожившая скала. По мере приближения к
Пеллии становилось все теплее и теплее, но я с ужасом замечал, что
болезнь не отпускает Эйно. Он все так же кутался в теплую куртку и
избегал появляться наверху, разве что в яркие солнечные дни. После
отхода из Бургаса мы попали в шторм, который трепал нас почти сутки, и
долго еще после этого над океаном висела сплошная пелена низких туч,
время от времени разражавшаяся холодными дождями.
месяцы волосы, и я то и дело отбрасывал непослушные локоны назад. Не
зная, чем занять себя, я обшарил море в дальномер, но горизонт был
совершенно чист. Встречаться с галоттскими пиратами нам не хотелось -
еще на стоянке в Рашеро было обнаружено, что задний барбет не желает
разворачиваться на правый борт, из-за чего Иллари и пришлось
маневрировать перед крепостью в то утро, когда его пушки вымели из леса
осаждавших нас кхуманов.
но из люка неожиданно появился Бэрд. В руках у него была неизменная
бутыль вина.
подмигнул мне:
состава, выжившие наемники получили от Эйно совершенно фантастическую
сумму. На эти деньги каждый из них мог купить себе небольшое торговое
дело и никогда уже больше не рисковать своей шеей за других. Многие, как
я знал, именно так и собирались поступить. Что же касается Бэрда, то я
сомневался, что из него выйдет солидный негоциант. После гибели Рокаса,
вместе с которым они провоевали немало лет, он долго пил - фактически до
самого Бургаса, а потом как-то резко пришел в себя и стал почти таким
же, как раньше, веселым и непоседливым. По его глазам мне казалось, что
он вынашивает какие-то далеко идущие планы: однажды, тихим вечером после
шторма Бэрд признался мне, что еще никогда у него не было таких денег и
использовать их надо с толком.
я стал задумываться о своей многогрешной заднице...
серьезным делом. Денег у меня хватит - теперь кое-кому придется
воспринимать меня всерьез и подвинуться, чтобы я мог занять свое место.
сидеть у очага с миской свиной похлебки? Нет, я загнусь со скуки,
захлебнусь собственной блевотиной, как это сделал один мой старый
приятель через год после женитьбы. Очаги, свиньи да жирные жены - это,
Мат, не для нас с тобой. Не-ет, мы рождены для высокого полета. Сам
увидишь... скоро Бэрд станет совсем другим человеком.
скептической улыбки.
у нас с тобой будет как дерьма...
решил, что с Эйно случился новый приступ лихорадки. Но хвала
предержателям, я ошибся. Князь сидел в кают-компании, заваленный
старинными картами и какими-то толстыми фолиантами, с трубочкой в зубах,
на свободном уголке штурманского стола красовался кувшин очень редкого
золотого вина и пара бокалов. Судя по хитрому, привычно уверенному
прищуру, здоровье Эйно пришло в норму.
вина. - Морские путешествия, Мат, имеют одно замечательное свойство -
оставляют много свободного времени. Но позвал я тебя совсем не для того,
чтобы убить его в светской беседе...
почему-то сразу понял, что светской беседы у нас сегодня не получится.
цвета, но это скоро придет. Знаешь... я хочу поговорить с тобой о том,
чем тебе придется заниматься в самом ближайшем будущем, рассказать тебе
кое-что... Раньше я думал, что должно пройти довольно много времени,