девчонки-подростка такое выражение, которое однозначно определить бы не
смог.
убивать мы его не станем; мы его сохраним. Он может чинить те вещи,
которые мы крадем у инопланетян в Звездном порту.
мужчин. - Да и ни к чему он нам.
умереть - ты только посмотри на него! Человек, которому умирать не
страшно, безумен. А тому, кто убьет безумца, удачи не видать. - Она вс"
еще ухмылялась, но уже язвительно.
сменяясь ужасом и отвращением. Нет, они не дадут ему умереть чистой
смертью. Они намерены сделать его своим рабом...
выхватить у нее излучатель. - Убейте меня, черт бы вас побрал! Я не
буду...
Гундалину прикладом по лицу, и он рухнул в размешанный снег. Кровь
заливала ему лицо, острая боль криком звенела у него в ушах. Он выплюнул
в снег кровь и сломанный зуб, приподнялся и стал смотреть, как бандиты
собирают свои вещи; было похоже, что они намерены бросить его здесь. Он
слышал громкие указания старухи, но не мог разобрать слов; впрочем, это
было неважно, все теперь стало ему безразлично...
и махала у него перед носом перчатками. Он сделал вид, что не замечает
ее, взял горсть снега и сунул в разбитый, окровавленный рот.
ТьерПарде. - Ты бы лучше слушался меня, легавый! - Девчонка бросила
перчатки ему на колени.
покрытые ледяной кровавой коркой. Мысль о том, что его сейчас оглушат
слабым разрядом и беспомощного отволокут в аэросани, точно мешок с
барахлом, была невыносимой. Необходимо сохранить достоинство, насколько
это возможно, пока не отыщется какой-нибудь выход... хоть
какой-нибудь!..
шею. Он, изумленный, вскинул глаза, и петля туже затянулась у него на
горле. Девчонка рассмеялась; второй конец веревки сжимала ее рука в,
рукавице. Она сделала петлю немножко посвободнее и вызывающе
подбоченилась.
остальное я могу забирать себе, так что я устрою тебя в свой зоопарк. -
Она смотрела себе под ноги; он - в ее узкое прыщавое лицо. - Ты будешь
моей любимой зверюшкой! - Она снова засмеялась и вдруг дернула за
веревку. - Ну, легавый, пошли скорей! Поторапливайся!
их аэросаням, понимая, что, хоть бандиты и пощадили его, он все-таки
умер, ибо именно с этого мгновения его собственный мир перестал для него
существовать.
кресле Элсевиер на экран, стремясь получше разглядеть появившуюся там
Тиамат, похожую на восходящую луну, но только бесконечно прекраснее.
Домой! Она летела домой, и было трудно не поверить, что время все-таки
повернуло вспять, что она найдет свой мир таким же, каким он был
когда-то, или даже таким, каким он должен был бы стать, когда эта
облачная голубизна под ней исчезнет и перед глазами вновь откроется
безбрежное море. Но даже если это и не так, если прежний мир утрачен
навек, она была уверена, что непременно отыщет способ вернуть прошлое.
убаюкивающие своей ритмичностью и, как прежде, повторяющиеся без конца.
Вхождение в атмосферу Тиамат оказалось не тяжелее выхода из нее; и
вообще, путешествие на чужую планету словно бы совершила не она, а
кто-то другой. Мун слушала вполуха, мыслями уносясь то в прошлое, то в
будущее и как бы избегая опасного настоящего. Теперь все пойдет как
надо, ошибки больше не будет ни в чем. Она ведь прошла через Черные
Ворота именно потому, что ей предначертано было выполнить эту задачу.
еще когда они были на орбите, однако узнала лишь, что встретить их в
заливе Шотовер он не сможет, ибо его судно на воздушной подушке
конфисковано полицией еще пять лет назад, после той их неудачной
посадки. На этот раз им придется совершить куда более рискованную
посадку недалеко от поместья Нгенета, к югу от Карбункула; более на
Тиамат не было ни одного человека, которому Элси доверила бы тайну их
последней посадки.
могла выразить происходящие с ней перемены, особенно после прохождения
ими Черных Ворот. Она попыталась хоть что-нибудь выяснить, но Элси
отвечать отказывалась и, по-прежнему нежная и кроткая, делала свое дело,
сразу после Перехода избавив Мун от всяких забот.
засияли солнца-Близнецы, и она смогла наконец увидеть то, к чему так
стремилась. Для Мун начиналась новая жизнь - а для Элси кончалась
старая. Элси прощалась и с кораблем, на котором прошло более половины ее
жизни, который хранил воспоминания обо всех сладостных и горьких днях;
прощалась с девушкой, которая могла бы стать ей дочерью, которая могла
бы придать ее жизни новый смысл, однако лишь усугубила и без того
мучительное ощущение утраты.
спускался все ниже, стрелой пронизывая сапфировые небеса Тиамат.
Скоро... скоро они кончатся, эти облака, и она увидит свою конечную цель
- длинную линию западного побережья континента, где находилась плантация
Нгенета, и севернее - сам Карбункул.
Это свето...
ударив Мун по глазам; металлический корпус корабля содрогнулся так, что
у нее застучали зубы. [Нет, нет, этого не может быть!]
- Они выследили нас, когда мы были на орбите. Мы попались! Мы никогда
не...
включилось радио: "Сдавайтесь немедленно или будете уничтожены. Мы вас
поймали лучом. Вам не уйти".
именно было проиграно, как и вскрик Мун, спросившей это. После четвертой
вспышки времени на размышления не осталось совсем; из панели управления
вдруг посыпались искры, что-то взвизгнуло, болезненно отдаваясь в и без
того перегруженных нервах...
трудом пробивались сквозь звон в ушах. - ...Только надежда... Подумает,
что мы уже мертвы... - В салоне корабля стало вдруг на удивление тесно,
точно все свободное пространство заполнила смертельная опасность, но Мун
успела заметить солнечный свет за иллюминаторами, увидеть голубой,
белый, золотистый простор фантастической красоты райских полей, которые
исчезали по мере того, как корабль входил в зону облачности. Она
вцепилась в подлокотники, считая удары собственного сердца, как бы
подтверждавшие, что она еще жива, что новой вспышки еще не было - той
самой, последней, которую они, теперь совершенно беззащитные, даже и не
заметили бы.
Она наконец увидела море, катившее под ними свои свинцовые валы. Дождь,
похожий на яростные слезы, со всей силы хлестал по стеклам
иллюминаторов, мешая видеть море и небо. Их корабль падал по широкой
дуге, словно камешек, пущенный из пращи над поверхностью пруда. Элси и
Силки, храня молчание, не отрывались от пульта управления. Мун тоже
молчала из солидарности, в горле у нее от страха застрял комок.
прямо на нее; она перестала слышать голос Элсевиер и видеть
приближающуюся к ним поверхность моря, темно-серую с льдисто-белыми
барашками волн. Пневматический аварийный колпак придавил ее к креслу, и
она не способна была сопротивляться и ничего не понимала до тех пор,
пока соприкосновение раскаленного металлического корпуса корабля с
ледяной поверхностью моря не отдалось в ней слабой дрожью - как если бы
удар о море испытали вовсе не они и для нее самой это было лишь чисто
душевное потрясение.
перед глазами исчезла - дымчатый купол сам собой поднялся. Она
отстегнула привязные ремни и бросилась к креслам пилотов. Экран над
креслом Силки стал серым, а сам он тряс головой, очень по-людски
изображая, что совершенно ошалел. Прямо перед ними было море; оно
яростно билось в иллюминаторы корабля, оставаясь равнодушным к проблемам
его пассажиров; капли воды просачивались сквозь намерзшую на
иллюминаторы ледяную корку. Казалось, что корабль стонет под ударами
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Андреев Николай
Пехов Алексей
Пехов Алексей
Витковский Евгений