поднять и повести. Но хотелось как-то не по-настоящему, скорее - хотелось
хотеть, и я рад был всему, что не давало мне сосредоточиться, помогало не
думать. Поэтому я был рад, что Анна идет рядом.
происходящего овладело мною. Рассудком я все же понимал, что это есть на
самом деле - звезда Даль, планета, ее странное, маленькое человечество,
наш корабль на орбите - адская машина со взведенным механизмом, - и угроза
гибели, нависшая надо всем. Понимал - и все же не мог заставить себя
поверить в подлинность фактов и начать действовать. Для меня сейчас
подлинным было другое: безветренный летний день, запах леса, резкие крики
и пересвист птиц, листья папоротника, бьющиеся о колени, и томление духа,
и Анна, шедшая рядом.
нашли местечко пониже, и перелились, и ручеек их побежал не в ту сторону,
куда было бы нужно, а туда, куда вел уклон. Я вдруг поймал себя на том,
что привычно думаю о себе и Анне, и о нашей жизни, совместной и долгой,
здесь или на Земле - все равно; я видел нас в разных ситуациях, они были
когда-то пережиты мною, только не с ней, и вот теперь я брал эти готовые
положения и подставлял в них Анну, и пытался представить, как будет она в
них выглядеть. Это походило на сцену, когда ты распахиваешь гардероб и
начинаешь примерять на пришедшего с тобой человека платья и шубки,
оставшиеся от кого-то другого, не думая о том, что человек хочет вовсе не
этого, он хочет своего, что никогда не было чьим-то чужим, и не понимает,
что разница тут чисто воображаемая... Может быть, это и была причина - или
одна из причин того, что наши с Анной разговоры могли течь бесконечно - но
только в определенных направлениях; как только я пробовал свернуть в
сторону, Анна мгновенно уходила в себя, и я ничего не мог с ней поделать.
Недаром я подумал как-то (еще в той, первой жизни), что если бы я был
высоким начальником, То давал бы людям годичный, не меньше, а то и
трехгодичный отпуск на любовь - для того, чтобы, не отвлекаясь ни на что
другое, постараться как следует подумать о том человеке, которого ты
любишь или хочешь любить, и подумать о вас обоих вместе (потому что тут не
действует правило арифметики "один плюс один - два", тут сумма может быть
и меньше, и больше, от нуля до бесконечности, но у нас никогда не хватает
времени на эту арифметику), подумать основательно, а не в обеденный
перерыв, и не когда ты приходишь с работы, еще полный ею, и можешь отдать
другому лишь остатки сил; да, я учинил бы такие отпуска - оплаченные,
конечно, в итоге государство выиграло бы больше, чем мы думаем. И вот если
бы у меня было это время и не было других забот, то я успел и сумел бы
понять, о чем думает она и что чувствует, и почему разговаривает на одни
темы и молчит на другие, и что мне надо сделать и сказать, а чего делать и
говорить не надо. Тут трудно полагаться на интуицию, как это обычно
делается - любовь, мол, подскажет; любовь всегда занята сама собой
настолько, что ничего подсказывать не собирается.
что Анна о чем-то заговорила, и не сразу стал внимательно слушать.
пусть трое.
самое трудное...
получают очень не скоро...
придется рожать их самой.
условной - что-то вроде правила игры, в которой погибший через несколько
секунд снова вскакивает, чтобы принять участие в новом туре.
нехорошо. У нас тут лучше. Не надо на Землю. Надо, чтобы тут, у нас,
ребятам разрешили придумывать, что они хотят, а нам - иметь столько детей,
сколько нужно каждой, чтобы она была счастлива. И не надо никуда ехать. Я
не хочу на Землю.
куда-то; но здесь не было поездов, и никуда я не мог уехать - от корабля,
от товарищей, от нее...
ты думаешь, что тебе надо уйти, - уходи. Мне будет горько, но - уходи...
да, уйду. Сейчас возьму и уйду. И больше мы с тобой никогда не увидимся.
Но уйти было некуда.
обрывая иглы со сломанной ветки. Потом подошла и села - не совсем рядом,
но близко.
обижаться?
сейчас - другое, совсем другое... Что тебя больше интересует?
рисовал картины? Писал стихи?
молодости, потом бросают. Ну, если говорить о последних годах, то я
тренировался вместе с товарищами, готовился к полету.
себя. Но, видишь ли, я, видно, из тех людей, что могут найти самого себя
только через другого человека, только отражаясь в другом.
другим людям?
что-то делал.
погибнуть, неприятно тебе? Или еще что-то? Вот подумай: если мы все-таки
погибнем, ты все равно будешь жить, да?
куда... Но к чему сомнения? Мы спасем вас.
стоило жить?
для нас. Для себя?
прежде всего ради себя. Делает, потому что иначе не может. А если и может,
то не хочет. Он ведь выполняет свою волю, свое желание. Для себя - и для
других. А чего тебе хотелось бы?
случае, если вам потом станет не лучше, а хуже. Чтобы была боль. Потому
что тогда мы остались бы связанными надолго. Вот вы привезете нас на Землю
или еще куда-нибудь... Вы ведь не останетесь с нами, снова приметесь за
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Кервуд Оливер Дж.