Дэйва. Беру чудодейственный ящичек, поворачиваюсь лицом к проливу и
поднимаю ящичек над головой. На самых высоких, подвывающих нотах,
подражая недостопамятному Вру, я произношу первые фразы заклинания на
языке плоскоголовых, стараясь, чтобы имя Икенду звучало как можно
чаще. Спиной чувствую, как замерли тысячи сердец поклонников лесного
бога...
пламя; огромная туча, в которой смешались дым, ил, водяная пыль,
камни, клубясь, полезла в небеса. По ушам резанул грохот мощностью в
пять громовых раскатов, а секунду спустя ударная волна налетела на
толпу и повалила ее навзничь. Толпа ждала чуда - увидела ужас. Камни
начали падать в воду и на землю с не таким уж и малым недолетом. Я
посмотрел туда, где стоял Мазу рядом со своим паланкином. Увидел, как
он выкарабкивается из-под перевернутого средства своего передвижения.
Многие из толпы, особенно те, что стояли поодаль. с криками ужаса
побежали в сторону города. Тяжелая туча клубилась над местом взрыва.
Только бы не вздумала она двинуться на город! С туземцев достаточно и
одного ужаса.
удовлетвориться и меньшим эффектом!
дело наших рук. Никто не смотрел в сторону Мазу. Он. видно, был рад
этому, если только его сознание не было парализовано страхом. Был рад,
что подданные не заметили его позора, не обратили внимания на то, как
он выползал из-под паланкина на четвереньках. Туземцы, видя, как мы
спокойно радуемся результатам взрыва, мало-помалу начали
успокаиваться. Мазу невозмутимой статуей стоял под деревом, а
носильщики приводили в порядок паланкин. Только побелевшие губы и
побледневшие щеки говорили о том, что верховный жрец пережил не самые
приятные минуты в своей жизни.
воля божественного Икенду! - сказал Дэйв.
воздействовать на меднолобого жреца!
туда. Сначала мы должны посмотреть сами!
выигрыш! Его надо использовать! - настаивал Дэйв.
руки,
что-то сказал им. Они остановились, позволяя нам идти первыми. По
дороге Марк и Дэйв уже обсуждали проблему запруживания Новой бухты. Мы
с Теном отрешенно шли рядом. Дорога заняла пять-шесть минут. И вот уже
мы стоим на скалах и заглядываем в ущелье. Произошло то, чего мы с
Теном боялись. Несколько трупов колыхалось на поверхности воды. У двух
из них в груди торчали мои стрелы.
объявлено табу!
ни единым мускулом...
успел сделать это?
взгляды встречаются. Мазу переводит взгляд на скалы противоположного
берега.
голосом. - Если мы хотим видеть это, надо пройти дальше! - он делает
знак слугам, и снова паланкин покачивается на плечах носильщиков. Мазу
смотрит вперед, в сторону моря. Все наши тут же набрасываются на меня:
защищаться!
вокруг обломки скал, Мазу молчал. Мертвая бухта больше не мертва.
Углубленный в свои тайные мысли, Мазу молчал все время, пока
возвращался в город. Он как будто впал в транс. Мы все тоже молчали. Я
чувствовал на себе осуждающие взгляды товарищей; одни привлекали меня
к ответственности, другие - не осмеливались выразить одобрения. Тен
шел рядом.
Страх прошел, осталось чувство преклонения. Мы шли между двумя рядами
ликующих глаз, ставших свидетелями чуда, свидетелями проявления
божественной воли Икенду.
затоне, то это не такое уж редкое зрелище, на котором стоит
сосредоточивать внимание. В царстве Мазу смерть человека мало чем
отличается от смерти обыкновенного животного. Главное - бухта
соединилась с морем! Пристань, давно уже потерявшая значение, стала
предметом дележа. Все дружно старались припомнить, где чей находился
участок во времена дедов и прадедов. Предъявлялись права на береговые
участки. Что для обитателей несколько каких-то трупов! Какое горожанам
дело до них! Жрецы и воины - дело верховного жреца.
связано с закрытием Новой. Значит, будет еще одно чудо! Или ужас! Надо
справедливо поделить места для лодочных причалов.
богов? Если боги велят им уничтожать скалы, они могут повелеть и
кое-что другое... Радоваться или печалиться, что столь могущественные
существа, дружные с волей богов, посетили их город?.. Все это я читал
на лицах людей, встречающих нас. Многие что-то кричали на непонятном
языке.
паланкина и что-то сказал. Тен подошел к нему. Жрец стоял и
разглаживал складки на своем хитоне. Тен что-то ему сказал. Марк тоже
хотел подойти к жрецу, но Тен не позволил ему оттереть себя. Марк
покраснел от досады:
это сделали.
Мазу высокомерно смотрит поверх головы Тена, руки жреца все еще заняты
разглаживанием складок. Наши взгляды опять встречаются, как тогда, на
пристани, во время моего появления здесь. Ни один из нас не отводит
глаз в сторону - это было бы признанием поражения одной или другой
воли. Потом Мазу прикрывает глаза рукой и что-то говорит Тену. После
этого направляется во дворец.
завтра утром? Ты знаешь, какой будет ответ? Он приказал убить нас
всех! Это наша последняя ночь! Вот что вы наделали!
не заботясь о человеческом достоинстве, и потому у одиннадцати человек
появилось двадцать два мнения. Одиннадцать лучших представителей
человечества, как сказал когда-то Феликс, грызлись друг с другом и с
самими собой в поисках истины, содержание которой менялось при каждом
повороте мысли. Может ли быть нравственным насилие и безнравственным
убеждение? Что вернее: предоставить решение своей участи судьбе или
бросить все в костер борьбы? Как сделать правильный выбор?
Действительно ли мы все разрушили, или только сейчас начнется эпоха
новой жизни? Мы прошли столько очистительных костров решимости и
раскаяния, но едва ли стали мудрее.
звезды смогут закрыть пролив Новой бухты?" Ответ Мазу гласил: "Завтра
утром сыновья далекой звезды узнают все!" Согласитесь, что такой ответ
каждый может истолковать как угодно. Вот мы и толковали всю ночь. А
тяжело дышащий Ного, словно массивная глыба, оставался равнодушным к
нашим спорам - он все еще спал тяжелым искусственным сном. Я подошел к
нему в пылу спора, устав доказывать свою правду, и попытался нащупать
пульс, как будто это могло мне помочь в поисках истины.
спали в эту ночь - не спал весь город, освещенный тысячами факелов.
Факелы горели вокруг дворца, освещая колеблющимся светом хмурых
часовых с копьями. Улицы города были запружены туземцами и
возбужденным говором.
все наше снаряжение, кое-какие запасы продовольствия, баллоны с
кислородом и перебрались на крышу. Андрей, Тен и Тилл помогли мне
передвинуть кровать Ного. Мы готовились к обороне. С крыши хорошо был
виден "Викинг". Там, в одиночестве, дежурил Феликс, переживающий
оттого, что ничем не может нам помочь. На всякий случай, включая
корректирующие двигатели, он стал маневрировать по глади залива на
виду у города. До нас доносился ровный гул реактивных двигателей, в
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Круз Андрей
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Сапковский Анджей