что где-то у меня должны быть руки и ноги и ими когда-то можно было
шевелить. "А не пошевелить ли?.." - выплыло из замороженного мозга
облачком пара, и тут же проскочила паническая льдинка: "Ни в коем
случае!.." "Почему?" - удивился я, но льдинка уже примерзла к общей
глыбе размышлений и не хотела давать пояснений.
осталась. И сразу же понял, почему так волновалась та мыслишка. В ответ
на мое слабое шевеление в голове у меня взорвался вулкан и мой мозг
начал плавиться, мои замерзшие мысли растекались под сокрушающим жаром
маленькими лужицами и с визгом испарялись. Уже выпадая из сознания, я
вспомнил, что этот жар, эта раскаленная лава, вскипевшая в моей голове,
называется БОЛЬ!
чувствовал. Не раздумывая, я слегка двинул рукой, и понял, что
завывание, которое я почувствовал в своей голове, я вполне могу вынести.
Я начал медленно подтягивать руки к голове, шаркая ладонями по шершавым
камням пола. Наконец я коснулся правой рукой волос. Значит, голова была
на месте. Я медленно провел рукой по своему лицу - оно тоже никуда не
исчезло. Веки при приближении ладони дернулись и прикрыли глаза. Значит,
все должно было быть в порядке. Почему же я ничего не видел?..
шишку. Волосы вокруг нее пропитались кровью и слиплись. Моя рука без сил
повалилась за голову и, чуть выпрямившись, коснулась сырого камня стены.
Значит, я по-прежнему в подземелье. Я вспомнил окованную железными
полосами дверь, на которую смотрел перед тем, как получил удар по
затылку. "Видимо, я попал под какое-то охранное заклинание, впопыхах
незамеченное мной... - слабо шевельнулось в голове. - Где же тогда Галл?
И почему я ничего не вижу?!"
сапоги с меня сняли. Тогда я начал себя осторожно ощупывать. Судя по
полученной от пальцев информации, на мне были только обрывки моих
шикарных бархатных штанов и пояс. Ни одежды, ни, что самое главное,
оружия я не обнаружил. "Так вот почему мне так холодно..." - понял я
наконец. Тут я почувствовал, что сохранился и мой перстень с изумрудом,
который я перевернул камнем в ладонь. Его то ли не заметили, то ли не
смогли снять с пальца, зажатого в кулак. Лежать голышом в сыром
подземелье - удовольствие не из приятных, но что мне оставалось делать.
"болестей и ущерба", мысленно благодаря Мерлина - магистра природной
магии Петра Петровича, который преподавал нам начала "нетрадиционной
медицины".
опершись на руки, подвинуться к стене. Теперь я уже сидел, привалившись
к мокрому камню. Оказалось, что размышлять в таком положении гораздо
удобнее. Но размышлять не хотелось. Я задремал.
Мерлина здорово помогали. Я не знал, сколько времени провел в этой
кромешной тьме, но почему-то мне казалось, что прошло несколько дней.
Опираясь на стену, я потихоньку встал на ноги. Меня слегка подташнивало,
значит, сотрясение мозга я точно получил. Но все-таки мое состояние
можно было квалифицировать как удовлетворительное. Касаясь стены руками,
я тронулся в обход предоставленного в мое распоряжение помещения.
довольно небольшой комнате с голыми каменными стенами, размером четыре
на четыре шага. Пол был застелен каменными плитками. И что самое
главное, ни в одной из стен не было дверей. Попасть сюда я мог только
через потолок, но его не было видно, и я не мог до него дотянуться
рукой. Мое шикарное убежище сильно напоминало каменный мешок.
пространство сверхчувственно. Никакого намека на магию, никакого
шевеления за стенами, словно с другой стороны каменной кладки не было
ничего, кроме совершенно нейтральной земли.
от выполнения своих функций, чисто рефлекторно закрылись, и я снова
задремал. На этот раз мне приснились сны. Были они какими-то рваными и
несвязными;
жеребце, похожем на лошадь Галла. Жеребец уносил мальчика куда-то очень
далеко, а Ванька, припадая на раненую лапу, бежал за лошадью и все никак
не мог ее догнать.
мальчишеская фигурка, лежавшая на охапке соломы, в углу маленькой
комнаты. Сначала мне показалось, что это тоже Данила, но почти сразу я
понял, что это другой мальчик, только очень похожий на Данилу. Потом я
увидел Многоликого. Он молча смотрел мне в лицо, и я читал осуждение в
его глазах. "Я сделал все что мог!" - мысленно прокричал я ему в лицо и
неожиданно услышал равнодушное "Разве!". Потом перед глазами замелькали
разные лица, но все их вытеснило видение голого желтоватого черепа с
вытатуированным на затылке глазом. Когда этот глаз мне подмигнул, я
снова пришел в себя.
улыбнулся ей: "Да? И что же?.."
она. Чтобы отвязаться от нее, я снова поднялся на ноги и двинулся вдоль
стены, тщательно ощупывая ее руками. Она была влажной и шероховатой на
ощупь. И тут я понял, что ноги держат меня гораздо крепче; чем в мое
прошлое путешествие, да и тошноты практически не было. Да что там, я,
пожалуй, даже что-нибудь съел. Даже что-нибудь большое...
камнями. Я попытался вставить в нее пальцы одной ноги и ощупать стену
повыше, но мне удалось только слегка подпрыгнуть. Поднять свое тело на
двух пальчиках я был еще не в состоянии.
не дал. К концу пути я уже даже и не помнил, на что я надеялся. Но я уже
твердо понимал, что мой проигрыш был окончательным и бесповоротным.
Отряд, направленный Многоликим, уже должен был подходить к Некостину.
Навт, не найдя меня в условленном месте, мог решиться на отчаянный
штурм, совершенно не владея оперативной информацией, а только
подстегиваемый желанием спасти принца. Хорошо если Галлу удалось
выбраться из Храма, и он предупредит Навта, но на это надежды было очень
мало. Скорее всего он сейчас так же мечется в своем каменном мешке,
награждая весьма определенными эпитетами верзилу, затащившего его в это
чудное местечко. В общем, все было очень плохо.
Наверное, мое тело имеет повышенную способность к адаптации. Интересно,
долго моя адаптация будет поддерживать мое тело и, главное, дух. Хозяева
этого заведения, по всей видимости, не собирались тратиться на харчи и
питье для своего гостя. И если не есть я мог бы еще пару-тройку дней, то
пить мне хотелось все сильнее и сильнее. Я попытался лизать влажные
камни, но, похоже, эта влажность была мною слишком преувеличена. Во
всяком случае, под языком постоянно оказывался совершенно сухой и
чрезвычайно шершавый камень. По-видимому, я очень устал лизать камень,
поскольку снова задремал.
разговаривает. Я открыл глаза и прислушался. Было все так же темно, и
все так же звенела в ушах тишина. Я поднялся на ноги и побрел вдоль
ненавистной стены, приволакивая подошвами, чтобы слышать хотя бы их
шуршание и радоваться, что уж уши-то у меня точно в порядке. Я уже не
ощупывал стены и старался не думать о воде. Мне было ясно, что камни,
окружающие меня, не изменились, и подземный источник не забил посреди
моего каменного пола. Я не хотел умирать, но и никаких надежд уже не
питал. Я просто гулял перед сном. "Ну вот и нагулялся..." - подумалось
мне, когда мои ноги в очередной раз подогнулись, и я привычно
примостился под стеной, закрыв глаза.
назойливым шепотливым переругиванием. И открыл глаза. И тут же их
зажмурил. Моя маленькая комнатка была буквально залита потоками
ярчайшего света, выставившего на всеобщее обозрение каждый камень,
каждый шов, каждую складочку голых неприютных стен. Я дернулся от рези в
глазах и тут же почувствовал, что мою голову крепко сжали здоровенные
ладони. Не успел я возмутиться столь неделикатным обхождением, как мне
на губы упали первые капли прохладного, сладковатого напитка, в котором
я узнал чудесный сидр, пробованный мной в "Насовсем Едином". Я с
жадностью, причмокивая и шлепая губами, пил, не веря, что это происходит
наяву.
доставай... курицу доставай...
глаз. Единственное, что я сразу рассмотрел в ярком, ослепительном свете,
были два высоких чудесных колпачка. Синий! И Желтый! Тут источник,
наполнявший меня живительной влагой, иссяк, и я смог улыбнуться.
снилась... - Опин был в своем репертуаре.
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Березин Федор
Никитин Юрий
Якубенко Николай
Сертаков Виталий