Чтение 65–й страницы книги ~Механика вечности~

всегда, сидел на высоком табурете в углу - это была самая удобная огневая
точка. Я не удержался и встал рядом с Ксенией, но она с легким раздражением
отстранилась.

- Пассажир? Я же тебя домой отправила!

- Вы знакомы? - удивился Фирсов. - Друзья, не многовато ли совпадений?
Тихон, кого ты привел?

- Миша - отличный парень.

- Это не профессия. Что он умеет?

- Ненавидеть. - Тихон многозначительно глянул на генерала, и тот чуть
заметно кивнул. - У вас вроде тоже гости? - Он вразвалку подошел к девушке и
по-хозяйски приподнял ее подбородок.

Происходящее вдруг перестало мне нравиться.

- Который час?

- У нас этот вопрос не имеет смысла, - наставительно проговорил Куцапов,
залечивая ущемленное "кувалдой" самолюбие.

- Минуты две, - невпопад сказал Тихон, откровенно рассматривая Ксению.

Мне хотелось надеяться, что он лишь прикидывается, поддерживает реноме
шизофреника - фаната какой-то заумной книги, уравнивающего в правах
взрывчатку и контрацептив.

Не знаю почему, но конечный результат меня волновал все меньше: я уже
видел, что было до, я уже знал, что будет после, единственное, чем я еще
дорожил, - это текущая секунда, плотная пустота под названием "сейчас", но и
она стремительно обесценивалась, испарялась сквозь высверленные во времени
отверстия.

Ксюша назвала меня пассажиром. Может, оно и к лучшему. Она забыла почти
все, что знала, и поступила правильно. Наверно, мне стоит последовать ее
примеру. Что нас связывало? Общая беда, слепая ночь в темной камере и
причастность к великой тайне. Кого теперь интересуют тайны?

- Дамочка уверяет, что наше настоящее... э... как? версия? ага, только
версия, и что на самом деле все обстоит не так, - сообщил Иван Иванович. -
Будто в двадцать шестом году Россия является богатой и свободной страной, а
вся наша история начиная с Балтийского кризиса - бред сивой кобылы.
Поскольку ты вернулся ни с чем, и цветения акаций, то бишь тополей, за окном
не наблюдается, - Фирсов картинно оглянулся на забитые жестью рамы, - можно
сделать вывод, что она говорит не правду.

- Совершенно верно, - подтвердил Тихон. - Никаких параллельных путей не
существует. В тридцать третьем все закончилось, и от этого никуда не деться.
Акаций не предвидится.

- Но ты же сам!.. - воскликнул Лиманский.

- Я ошибался. Колян, браслеты у тебя с собой?

- А как же!

- Укрась ими эти тонкие ручки, - Тихон взял пулемет поудобнее и направил
его на Ксению.

Мои подозрения оформились в ярость, и я потрогал нож. Вогнать его под
скулу, прямо в рыжую небритость шеи, потом вырвать оружие и разослать пули
во все стороны. Это надо сделать раньше, чем Левша дотянется до спускового
крючка. И еще - успеть полюбоваться хлещущей из ненавистного горла кровью.
Задача не для меня, не для живого человека, по крайней мере. А почему я
решил, что останусь в живых после того, как разберутся с Ксенией?

- Петрович, нам понадобится Майор, - сказал Тихон. - Не в службу, а в
дружбу.

- Пусть Левша сбегает.

- Он нужен здесь.

Лиманский поднялся и с видом оскорбленного достоинства прошествовал к
выходу.

- Здесь пока еще я начальник, - напомнил Фирсов и вдруг исступленно
закашлялся. - Николай, лекарства!.. Что ты, Тихон... удумал?

- Сейчас объясню. Миша, оставь нас. Я пошевелил ладонью, и нож,
наполовину выскользнув из рукава, уперся рукояткой в согнутые пальцы.

- Миша, подожди в коридоре! - настойчиво повторил Тихон. - Хотя бы секунд
двадцать.

Схватив Ксению, он поволок ее на середину комнаты, но она вывернулась и
врезалась головой ему под дых.

- Вот стерва! - крякнул Тихон. - За спиной надо было руки... Мефодий,
пошел отсюда!

- Чего разорался? - спросил Иван Иванович, мучительно заглатывая сухую
таблетку. - Николай, воды принеси.

Левша привстал и незаметно снял автомат с предохранителя. Тяжело дыша и
придерживая живот, Тихон обошел Ксению сзади и вдруг нанес ей короткий удар
под колено. Ксюша вскрикнула и упала.

- Ты зачем бабу трогаешь? - лениво протянул Левша.

- У меня с ней свои счеты. - Тихон взял ее за ремень и, приподняв,
куда-то поволок.

Я наконец сообразил, что он просто выталкивает Ксению из кабинета,
выносит ее из опасной зоны.

- Куда вы? - Куцапов с пустым стаканом замер, созерцая странную возню на
полу, но Фирсов снова разразился надсадным царапающим кашлем, и Колян
поспешил за водой.

Стряхнув оцепенение, я подскочил к извивающейся Ксюше и вцепился в ее
куртку.

- Тащи, - прохрипел Тихон, отпуская девушку, разгибаясь, поворачиваясь,
поправляя пулемет и грустно улыбаясь Левше.

- Где Кришна? - неожиданно вспомнил Иван Иванович.

- Стареешь, полковник. - Тихон на него даже не посмотрел. Он следил за
тем, чтобы очередь, со свистом вырывавшаяся из блестящего шара, улеглась
точно в грудь Левши - растерянного, насмерть удивленного.

Потолок всколыхнулся, как затянутый ряской омут, и разошелся затухающими
кругами. В комнате стало заметно светлее, откуда-то сверху полилось сияние,
но не слепящее, а словно пропущенное через черный фильтр. До двери
оставалось около метра, когда закопченная плита над головой бесшумно
булькнула и исторгла тяжелый овальный предмет, свалившийся на стол перед
Фирсовым.

Тихон бросился ко мне и взял Ксению под руки.

- Дура, не упирайся! - крикнули мы в один голос.

- Коля! - жалобно позвал Иван Иванович.

Вылетев, в коридор, мы раскатились в стороны и прижались к полу.

- Как дети, - проворчал Майор и зашел в кабинет.

Обиженный Петрович, задумавшись, остановился, и Тихон рванулся было к
нему, чтобы оттолкнуть от дверей, но в этот момент внутри что-то низко
ухнуло. Лиманского ударило о противоположную стену и отшвырнуло назад, прямо
на неловко распластавшегося Тихона. Это был уже не Лиманский, а безобразное
мягкое туловище без единой целой кости, с конечностями, сгибающимися,
вопреки законам анатомии, в любом месте, с раздавленными глазами и беззубым
кровоточащим ртом.

Барабанные перепонки среагировали только на первый звук - потом они
отключились и потеряли способность что-либо воспринимать. Я ощущал лишь
мощную вибрацию, охватившую здание. Тяжкое эхо в железобетонных конструкциях
не умирало, а множилось, пока не превратилось в сильнейшую тряску. Откуда-то
сверху заструился песок.

Из дальней комнаты выскочило несколько бойцов. Вместе с часовым они
помчались к нам, на бегу передергивая затворы.

Тихон силился выбраться из-под трупа, но тот волочился за ним, окрашивая
лужи в оранжевый цвет. Прочертив по полу широкую кровяную дорогу, Тихон
сумел-таки подняться и принялся разыскивать пулемет.

Будто с кем-то прощаясь, подвал могуче содрогнулся, и в центре коридора
обвалились потолочные перекрытия. Вместе с плитами обрушились горы мусора,
отрезавшие нас и от боевиков Сопротивления, и от лестницы. Какое-то время
бункер еще шуршал, наполняя пустоты пыльным гравием, потом шевеление
прекратилось.

Держась за стену, Тихон доковылял до развороченной дверной коробки и
что-то вымолвил, но я не разобрал. Он кинул мне маленький блестящий ключик и
вошел внутрь. Слева подползла Ксения. Она потрясла скованными руками и
посмотрела на ключ. Отомкнув наручники, я кое-как встал и погрозил ей
пальцем:

- Зачем сопротивлялась, дуреха?

Она замотала головой, показывая, что не слышит, и вдруг, глядя поверх
моего плеча, заговорила сама - торопливо и отчаянно. Я начал знаками
объяснять, что оглох, и неожиданно налетел на угол. Пол стал крениться,
стена поползла куда-то вбок, но я удержался и, отлепившись от шершавого
бетона, сделал шаг назад. И тут же врезался снова.

Очнулся я оттого, что кто-то хлестал меня по щекам. Ксения сидела рядом
и, дико вытаращив глаза, тормошила меня за рубашку. Она пыталась сообщить
что-то важное, но не знала, как это сделать без слов.

В обугленном, как нутро старой печки, кабинете горела только одна лампа,
и происходящее там смахивало на живую гравюру. Тихон бегло просматривал
бумаги из объемистой пластмассовой папки и швырял их на изувеченное тело
Фирсова. Теперь Иван Иванович казался особенно маленьким - ни Кормчего с
плаката, ни энергичного полковника узнать в нем было невозможно. Тихон вынул
из обложки оставшиеся листы и, с сожалением оглядев всю пачку, торжественно
рассыпал ее вокруг Фирсова. Потом достал из сейфа канистру и щедро полил
документы керосином.

Тихон очень торопился, поэтому не заметил, как в темноте, в двух или трех
метрах от него, что-то шевельнулось. На фоне тусклого огонька выделялся
только черный силуэт, но и этого было достаточно: я узнал его по крупному
черепу. Откуда он взялся, ведь проход завалило! Или воду здесь набирают в
другом конце коридора?

Куцапов молча наблюдал за тем, как Тихон разбирает лампу. Можно было
подумать, что Колян не верит собственным глазам и желает окончательно
убедиться в измене.

Где-то в темноте валялся автомат Левши, но на его поиски могло уйти