Чтение 65–й страницы книги ~Наши фиолетовые братья~

исследовали их до тех пор, пока на подносе не остался безукоризненно
отполированный костяк, смахивающий на палеонтологическую реконструкцию.

Борисов, отдуваясь и похлопывая себя по животу, вернулся в кресло и
откинул большой спаренный тумблер - видимо, последний из тех, что
требовалось включить для взлета.

- Ложитесь, - приказал он, устремляя внимательный и по-морскому суровый
взгляд в обзорный экран. - Хотя нет, погодите... "Кореец"!

- Ч"? - отозвался корабль.

Шуберт заскрежетал зубами, но стерпел.

- Тебе известно, как открывается выходной шлюз? - спросил мастер.

- Мне даже неизвестно, где этот шлюз находится. И есть ли он тут вообще.

- Но ты-то ведь сюда как-то попал...

- Ну, типа того, - с сомнением отозвался "Кореец".

- Отвечай по форме, винчестер клепаный! - взорвался Борисов.

- Я не помню, мастер. Простите меня...

- То есть как это "не помню"?!

- Остаточные явления. Накопители переполнены лишней информацией. Хотите
послушать? - "Кореец" издал каркающий звук, как будто прокашлялся, и, не
дожидаясь разрешения, забормотал:

- Выпьем няня, где же кружка?..

- Все, все! Отставить! - выпалил Шуберт. - Прекратить немедленно!
Сканировать окружающее пространство! Где мы находимся?

- Понятия не имею. Бродя-ага судьбу проклина-ая... - затянул "Кореец" с
неожиданной душевностью, но вдруг умолк и без всякого видимого повода
перешел на сугубо уставную лексику. - Мастер Борисов, примите срочный
доклад.

- Давно бы так, - буркнул Шуберт. - Докладывай.

- Место расположения классифицирую как "скрытый ангар". По показаниям
эхосканера, нас окружает не менее трехсот метров твердых пород,
предположительно - базальтовых. Сверху находится цилиндрический колодец,
ствол свободен. Под моими посадочными амортизаторами - подвижная платформа,
определенная логическим сопроцессором как аналог грузового лифта.

- Лифт на поверхность? - уточнил Шуберт.

- Ответ положительный, вероятность ошибки - две десятых процента. Однако
напряжение в электрических цепях отсутствует, активировать подъемник не
представляется возможным.

- Короче, лифт не работает, - догадалась Дарья.

- Ответ положительный, вероятность ошибки - три сотых процента. Кроме
того, выходной створ колодца перекрыт, вся механика шлюза также обесточена.

- У нас есть корабль... почти исправный... - медленно проговорил Борисов.
- И мы стоим прямо в лифте. Но ничего не можем сделать...

- А если уйти в гиперпространство прямо здесь, в ангаре? - вяло предложил
Матвей.

- Уходи, - молвил Шуберт. - Только без меня. Потому что при выходе в
точку "ноль" ты на две трети будешь состоять из того же материала, из
которого сделаны эти стены.

- Предположительно из базальта, - учтиво напомнил "Кореец".

- Тебе, Мотя, всегда не хватало твердости, - съязвила Дарья. - Так что
можешь попробовать, тебе такое путешествие пойдет на пользу.

- Мастер Борисов, примите срочный доклад, - снова прошелестело в
динамике.

- Есть что-нибудь новенькое?

- Так точно. Регистрирую движение в толще одной из стен.

- Это как?..

- Как-как!.. - недовольно произнес кибермозг. - Сверлят ее!

- Кто сверлит? - оторопела Дарья.

- Я вам чего, справочное бюро? - возмутился "Кореец". - Сверлят, и все.
Чую вибрацию и нагрев. Кажись, пятеро... Не, не пятеро. Больше. И все со
стволами. Все, ребята, пишите письма...

- Может, это наши идут на помощь? - пискнула она.

- Девочка, ты все еще веришь в сказки? - с сарказмом спросил "Кореец".

Борисов, чтобы как-то отвлечься от словоблудия своего электронного
помощника, включил внешние микрофоны, и рубка мгновенно наполнилась
оглушительным скрежетом. Невидимые пока дрели инопланетян - скорее даже не
дрели, а мощные перфораторы - визгливо вгрызались в породу, с каждой
секундой приближая отнюдь не счастливый миг встречи двух цивилизаций.
Встречи далеко не первой, но теперь уже, надо думать, последней.

- Шуберт, как у нас с вооружением? - обеспокоенно спросил Матвей.

- А никак, - охотно отозвался тот. - Корабль-то исследовательский, на
столкновение с враждебным разумом не рассчитан.

Передний экран показал сначала маленькую серую точку, словно бы на стене
появилась едва заметная царапина. Вскоре на пол ангара упал тонкий скол
породы. За ним возникло отверстие, которое быстро увеличилось до дырки
размером с кулак, и в ней, в этой дырке, сверкнул вращающийся наконечник
бура. Еще через минуту пришельцы рассверлили в стене целый проход, из
которого вылезли шестеро бойцов с длинными ружьями и встроенными в правый
манжет стволами.

- Это уу! - отчаянно вскричала Дарья.

- Не ори, дура! - прошипел Матвей. - Шуберт, погаси свет! Может, нас не
заметят...

- Не надейся. Они к этому ангару несколько часов пробирались - уж
наверное, не просто так! "Кореец", слушай мой приказ.

- Слушаю, мастер, - угрюмо ответствовал кибермозг, точно заранее
предчувствуя, о чем пойдет речь.

- Готовь планетарные двигатели на форсаж. Сожжем их к чертовой матери. И
себя заодно... Это лучше, чем плен.

- Есть, принял, мастер. Маневровые на форсаж. Разрешите отправить
последнее сообщение?

- А что сообщать будешь?

- Как положено: "Прощайте, мы умираем".

- И чтобы на Зухе-семь обязательно услышали, - наказала Дарья.

- На Зухе-семь, в этой дыре?! - усмехнулся Матвей. - Ставлю тысячу, что
там и приемников нормальных нету.

- Ставлю три, что по тебе никто даже плакать не будет, - откликнулась
она.

- Вот и поговорили... - вздохнул Борисов. - "Кореец"! Не надо ничего
отправлять. Так помрем, без помпы. Жарь!

Пришельцы уже собрались вокруг корабля и, выстроившись полукругом,
подняли свои ружья, однако выстрелить им не удалось. Бункер неожиданно
задрожал, темные стены заходили ходуном и стали куда-то проваливаться.
Гуманоиды в панике забегали по ангару, потом упали на пол и покатились в
дальний угол.

"Кореец" трясся вместе с подземельем. Дарья с Матвеем бросились друг к
другу и, обнявшись, рухнули рядом с креслом Борисова.

Шуберт ничего не понимал. Струя тяжелых фотонов в замкнутом помещении
должна была моментально сжечь и гуманоидов, и сам корабль. Гуманоиды,
однако, были еще живы, хотя и валялись где-то слева беспомощной копошащейся
кучей, да и "Кореец" по-прежнему оставался на месте, лишь крупно трясся.

Внезапно мир вокруг треснул и распался на части. Огромные черные куски
медленно разлетались в стороны, загораживая и солнце, и звездное небо, и
шатающиеся на взломанных орбитах планеты. "Кореец" оказался в космосе.
Черный объект, внутри которого он находился, развалился на массивные
фрагменты и, ускоряясь, понесся к звезде.

- Что?.. Как?.. - пробормотал Матвей, не выпуская Дарью и даже, напротив,
стараясь сжать ее покрепче.

- "Кореец"! - окликнул Борисов. - Вопрос понятен? Что и как? Отвечай!

- Щас, погоди, начальник... Дай с мыслями соберусь... Вот, блин,
счастье-то подвалило!..

- Неужели это мы сделали? Своими двигателями?

- Да какие еще двигатели?! - обозлился кибермозг. - Если бы я их включил,
нас бы как блох пришкварило! Тут не иначе приливные силы сработали. Планетку
рвало-рвало и разорвало... Вот. Так что пляши, начальник! Ты теперь до-олго
жить будешь!

Борисов с минуту посидел в кресле, тупо глядя прямо перед собой, затем
сомнамбулически встал и, выйдя на середину помещения, раскинул руки в
стороны.

- Ха!.. - выкрикнул он, резко приседая. - Хо!.. - Он снова вскочил на
ноги и упер руки в бока. - Ха!..

Матвей с широко раскрытыми глазами выполз из-под антиперегрузочного
кресла и рывком подтянул к себе Дарью.

- Мадам! - строго сказал он, запрокидывая ее на спину и изящно отставляя
левую пятку назад. - Позвольте!

- Только ради вас! - ответила напарница, опуская руку ему на плечо.

- Танцуют все! - объявил кибермозг. - Утомлее-енная Си-и-игма-а-а с
нуль-простра-а-анством проща-а-алась...

***

...Казалось, обезумевшему от счастья "Корейцу" подпевает вся Вселенная.

В обзорном экране проплывали объятые пламенем шарики планет, беззащитными
снежинками серебрились глыбы льда, из распечатанных месторождений нефти и
газа взвивались праздничные факелы.

Дважды исполнив танго, "Кореец" предложил вальс-бостон, затем просто
вальс, затем вальс-оксид и, попотчевав исследователей кадрилью, вернулся к
бостону. Борисов все время оставался без пары, но это его не смущало: взяв в
руки противень из-под поросенка, он вальсировал по рубке с таким
вдохновением, словно участвовал в танцевальном конкурсе с призовым фондом в
миллиард.

Наплясавшись до изнеможения, Шуберт рухнул в кресло и посмотрел на
экраны. Зрелище за бортом было, безусловно, красивым, но мрачноватым.