удивление мало света, висели себе в теплых бархатисто-черных небесах, как
пара прорезанных в темном занавесе сферических окошек, одно -
пронзительно-синее, другое - розовое, точно лепестки пиона. Названий у
них, похоже, не имелось, и шардиссцы, упоминая о своих ночных светилах,
говорили просто - Первая луна или Вторая.
казалось темным - таким же темным и загадочным, как море внизу, в двух
сотнях метров от огромной полукруглой террасы канилли. Лишь две блестящие
дорожки, синяя и розоватая, тянулись по черному мрамору морской глади; они
уходили к горизонту рельсами железнодорожного полотна, и казалось, что
сверкающая огнями громада Куу-Каппы вот-вот двинется в путь, помчится,
будто экспресс, поспешающий на самый край света. Кроме этих двух ярких
полосок в море, не было ни огонька, ни искорки. Куу-Каппа, остров Большой
Игры, лежал на южной оконечности Экваториального архипелага, вдалеке от
прочих земель.
изогнулись, взгляд метнулся к другим столикам, располагавшимся в изрядном
удалении - так, чтобы гости канилли не тревожили друг друга, ощущая себя в
то же время членами великого братства пирующих и отдыхающих. - Мне скучно,
- повторила женщина. - Я хочу потанцевать!
Исполнять все мои капризы? За что же я платила деньги, черт побери!
партнер для плясок. Завтра начнется Игра, и развлечений у вас хватит на
все две недели.
резким, почти грубым:
танцевать, то я буду танцевать.
судебный приговор. Подобными выходками Скиф был уже сыт по горло, хотя они
провели в Шардисе всего лишь один день. Но день этот, как и предупреждал
Сарагоса, стоил большой крови! Казалось, капризы рыжей гадюки не знают
границ; она проявляла недовольство по любому поводу, и лишь вселение в
самый роскошный из жилых пузырей да ворох накупленных побрякушек, тряпок и
прочей местной экипировки слегка улучшили ее настроение. Но ненадолго!
охотился в болотистых джунглях на каких-то смертельно опасных и
кровожадных тварей. Он хотел отдохнуть - да и вся обстановка канилли
располагала к отдыху и покою, - но это, кажется, оставалось недосягаемой
мечтой.
капризная стерва! Гадюка!"
Возможно, мысль эта соответствовала действительности, за одним небольшим
исключением - здесь, в фэнтриэле Фрир Шардиса, капризной Ксении пришлось
сменить масть. Сейчас на голове ее красовался великолепный чернокудрый
парик из натурального волоса, и - поразительное дело! - он подходил к
зеленым глазам и ярким губам Скифовой клиентки ничуть не меньше, чем ее
собственная огненно-рыжая грива. Что до самого Скифа, то он предпочел не
парик, а обычную краску, превратившись на две недели из блондина в
светлого шатена. Таких (как правило, уроженцев севера) во Фрир Шардисе
тоже можно было повстречать, хоть и не слишком часто.
попадались и голубоглазые, и с зелеными, серыми, синими, карими очами,
хотя черный цвет, безусловно, доминировал. Как, впрочем, и на Земле в
какой-нибудь Испании или Бразилии. Во всем остальном шардиссцы были так же
подобны людям, как и прекрасные амазонки Амм Хаммата - а уж в этом-то Скиф
убедился на собственном опыте! На самый придирчивый взгляд никаких
диспропорций в лице или фигуре среднего обитателя Фрир Шардиса не
наблюдалось; они были невысоки и на диво стройны, с оливковой,
янтарно-золотистой или розово-смуглой кожей, с чуть удлиненными ушными
раковинами и тонко вырезанными ноздрями. Вероятно, их критерии красоты
тоже совпадали с земными, ибо спутница Скифа не могла пожаловаться на
недостаток внимания: кое-кто из мужчин, да и из женщин тоже, дарил ей
весьма откровенные взгляды.
Фрир Шардисе во время вчерашнего инструктажа, и все, что можно было
наблюдать сейчас в канилий, в этом роскошном подобии земного гостиничного
ресторана, свидетельствовало об одном: этот фэнтриэл куда более безопасен,
чем игорные заведения Монако и Лас-Вегаса, не говоря уж об амм-хамматских
степях. Таким образом, его функции охранника и проводника казались не
слишком сложными: он должен был платить - и только. С оплатой, к счастью,
проблем не возникало, так как Шардис являлся весьма высокоразвитым миром и
наличность в виде банкнотов, монет или золотых колец здесь была не в ходу.
Платили с личного счета, зафиксированного в блоках многочисленных серадов
- памятных машин, и самая миниатюрная из них, серад-уул, у каждого
шардиссца всегда имелась при себе. Была она и у Скифа - Страж с солидной
суммой, накопленной стараниями Сингапура. Завтра ему предстояло увеличить
или уменьшить этот счет, смотря по тому, как распорядится Твала - местное
божество судьбы. В игре в Девять Сфер, главном аттракционе Куу-Каппы, не
требовались ни умение, ни особое искусство, тут все определяла удача и,
разумеется, солидная сумма в памятном блоке уула, позволявшая неоднократно
испытать судьбу.
свои нагие плечи. Ожерелье - алмазы в платине, - обвивавшее ее шею,
дрогнуло, сверкающая подвеска скрылась в ложбинке между полуобнаженных
грудей, словно приглашая Скифа полюбоваться их совершенством. - Тоска и
скука! Ну, доблестный защитничек, если не желаете танцевать, то хотя бы
поговорите со мной! Или это тоже не в компетенции ходячего сейфа?
тобой... Поговорим, потолкуем, как шеф приказал... в пределах компетенции,
разумеется!" Тут ему вспомнились советы Пал Нилыча, и он, усмехнувшись,
выбрал одну из рекомендованных тем:
называть меня сударыней! Разве мне уже стукнуло сорок?
сорока этой стервозе еще лет десять. Вероятно, она была его ровесницей,
может быть, на год или два постарше. От нее тянуло свежим ароматом
французских духов, запахом ухоженной плоти, которая, несомненно, являлась
главным ее достоинством и капиталом. Скиф не сомневался, что знакомство
Ксении с сильным полом не ограничивалось списком из трех супругов.
взглядом на подвеску, заманчиво блестевшую меж двух розово-смуглых
холмиков. Этот сверкающий брильянтовый глазок будто с насмешкой подмигивал
ему, подсмеивался, напоминая о вчерашних советах шефа. И то сказать: с
подвеской Пал Нилыч как в воду глядел!
показалось Скифу еще опасней откровенной грубости. Он насупился и буркнул:
Если хотите, сегодня же ночью, мой суровый страж.
надеется выведать в постели что-то любопытное?" Как предупреждал Сарагоса,
она относилась к тем женщинам, которые желают знать все обо всех: кто чем
дышит и кто с кем спит. И ради этого она, похоже, была готова лечь с кем
угодно.
а затем, пытаясь отогнать видение пепельных кудрей Сийи ап'Хенан,
пробормотал:
производит впечатления импотента или скопца... совсем не производит... -
Голос Ксении вдруг опять сделался нежным, брови вопросительно
приподнялись, но Скиф молчал. Выждав с полминуты, она со вздохом сказала:
впечатанным в Страж рыжей стервы. У нее, разумеется, тоже имелся серад-уул
с суммой на мелкие расходы и удостоверением личности. Без него Ксения была
бы здесь абсолютно беспомощной - ей не удалось бы ни отворить двери их
жилого пузыря, ни выпить стакан прохладительного, ни прокатиться на самый
верх рукотворной горы Куу-Каппы, откуда открывался чудесный вид на море,
прибрежные пляжи и гроздья подступавших к ним округлых строений,
сверкавших всеми цветами радуги. Серад-уул на Шардисе являлся обязательной
принадлежностью всякого разумного сущебтва - достаточно разумного и
взрослого, чтобы использовать его по назначению. Как сообщалось в
полученных Скифом инструкциях, Страж вручался даже детям, начиная с
десяти-двенадцати лет. Что же касается дионны Ксарин уко Паратамы,
нынешней его клиентки, то она давно вышла из детского возраста, и
отсутствие у нее уула вызвало бы лишь недоумение и совершенно
нежелательные расспросы.
Хотя бы попахивает местной экзотикой... Ваш шеф обещал, что за свои деньги
я получу массу удовольствий и прекрасное новое имя. Ну, удовольствий пока
немного, так хоть имя... - Она сморщила носик, потом оглядела мужчин за
ближайшими столиками, словно нежась в их ответных вожделеющих взорах, и
Шилова Юлия
Белов Вольф
Браун Дэн
Перумов Ник
Пехов Алексей
Сапковский Анджей