Еще Саймон увидел оскаленный Пашкин рот, простреленные ноги стиснутые кулаки,
мачете, зажатое в правом, страшную рану поперек горла и карабины: один - под
телом Пашки, второй, с серебряной фигуркой ягуара на цевье, - поодаль. Здесь,
как внизу во дворике, бились не на жизнь, а на смерть: кто-то перезаряжал
оружие, Пашка стрелял, а когда кончились патроны, вытащил клинок... Саймон
поднял мачете, заткнул за. пояс, потом опустился на колени и разжал левый
Пашкин. кулак. На ладони пестрела тряпица, цветной обрывок, истлевший по краю
клочок знакомого женского платья - будто бы женщину тащили, а Пашка, вцепившись
в подол или рукав, не пускал. Пока его не кольнули в горло.
защищал всех; но Гилмор, Филин и Пашка дрались за нее. За нее, не за себя. И
она сражалась тоже. Этот второй карабин, мой карабин, он был в ее руках. Где же
она?"
оставались сухими. Сухими, как дно безводного колодца, как русло древней реки в
пустыне, как кратер, занесенный песком, как пепел надежд, сгоревших в кострах
смерти.
голову, посмотрел на звезды, сиявшие над Хаосом, и запел Прощальную Песню. Пел
он на языке тайят, и временами песнь его казалась то рыком разъяренного
гепарда, то звоном боевой секиры, то шелестом стрел, буравящих воздух.
при въезде в город стояла пустой и тихой, но на Аргентинской улице были явные
следы побоища: окна в "Красном коне" и похоронной конторе осыпались грудой
стекол, двери, столы и гробы были продырявлены, и ; всюду валялись покойники в
синем. Саймон заглянул в подвал, но там не нашлось ни бочек с пивом, ни мешков
с песю-ками - и то, и другое было заботливо эвакуировано, как и
бронеавтомобиль, который он угнал из Кратеров прошлым вечером. Машине
полагалось находиться во дворе, между пиг-тейным и похоронным заведениями, под
защитой крепких ворот-однако сейчас ворота были распахнуты, на земле
отпечатались следы покрышек, а по обе стороны от них холодели трупы. Вероятно,
здесь поработал пулемет броневика, и это вкупе с остальными признаками
свидетельствовало, что Пако выиграл битву и отступил со своими людьми не
суетясь, в полном порядке и добром здравии.
предал до конца, а это значило, что обе его опорные базы, в Хаосе и в "Красном
коне", подвергнутся нападению. Но Бучо, капитан-кайман, пошел не сюда, а в
Хаос, не за похищенными деньгами, за девушкой... Выходит, Мария для дона
Грегорио была дороже песюков, и это вполне укладывалось в общую схему. Схема же
оказалась простой и древней, как мир: чтобы приневолить сильного, бей тех, кто
ему дорог. Неуязвимость - в одиночестве, но одиночество лишь синоним
опустошенности и рав(одушия, противных человеческой природе; равнодушный не
может стать защитником - и, следовательно, самый могучий и самый искусный
защитник уязвим. Не в первый раз Саймон обдумывал этот парадоксальный вывод, то
упрекая себя в ошибке, то уговаривая смириться с естественным ходом событий,
разрушивших его неуязвимость. Однако можно ли считать ошибкой, что он приблизил
к себе Марию и Майкла, Проказу и Филина, что эти люди стали ему дороги, вошли в
его сердце?.. Разум подсказывал, что он виноват, что он принес им несчастье и
гибель, но чувство говорило, что существуют вещи похуже смерти. То же
одиночество, например, или ужас вечной несвободы, пытки и страх перед небытием.
равнодушные фасады домов, беленые стены и запертые двери. Пошарил за пазухой и
вытащил тетрадь Майкла-Мигеля. На этот раз она открылась на строках:
сереть, а луна, склонившись к горизонту, походила на ущербный, полупрозрачный и
туманный круг. Слишком поздно для рандеву с Джинном. Да и подходит ли для этого
ночь печалей и смертей?
Пако - на заранее подготовленные позиции.
вышибал с кораблей смоленских, а из пакгаузов и складов - дерибасовских. Эта
операция началась без ведома Саймона и могла завершиться полным уничтожением
"торпед", ибо за правящим триумвиратом еще сохранялось преимущество в силе,
организации и технике. Но боевые действия шли вяло. Карабинеры "штыков" и
большая часть синемундирных в них не участвовали вообще - охраняли городской
центр, дороги и побережье в районе проспекта Первой Высадки. Ходил упорный
слух, что Хорхе намерен покинуть Озера и ворваться в Рио со своими
крокодильерами - с одной стороны, чтоб поддержать порядок, с другой - чтоб
посчитаться с Железным Кулаком, с "торпедами", с пришельцами с небес и всеми
остальными обидчиками. В предчувствии бурных событий народ по-прежнему утекал
из Рио на Плоскогорье, дон Алекс Петров-Галицкий выставил усиленные караулы на
стенах Форта, а дон Эйсебио Пименталь отбыл в Разлом на бронированном
дредноуте. Что же касается дона Антонио Монтальвана, то он, несмотря на
серьезность ситуации, кутил и объезжал кабаки, в каждом производя инспекцию -
как за столами, так и в постелях.
почесывая лысину и ковыряясь в тарелке ножом. Он устроился на мешках с
песюками, а вокруг, под деревянной кровлей просторного склада, ели и пили его
молодцы, поминали геройски погибших Пехоту и Шило, Скобу и коротышку-бармена,
хвастались, кто и сколько прикончил синезадых и скольких уложит в следующий
раз, когда дон Кулак поведет их громить живодерни. Временами то один, то другой
из пирующих падал на бетонный пол или лицом в тарелку, и речи его сменялись
сочным храпом; таких под улюлюканье и гогот оттаскивали к стене. Веселье
длилось не первый час; воинственно лязгали затворы и сверкали клинки, пот
струился с красных разбойничьих рож, пиво лилось рекой, но пили не все -
десяток головорезов сгрудились У броневика, стоявшего в распахнутых воротах. За
ним виднелся пирс, уходивший в море на сотню шагов, массивные тумбы причалов,
два паровых катера, запорошенных угольной пылью, шхуна с голыми мачтами,
другие, пирсы, баркасы и парусники, а вдали, у горизонта, - ослепительно яркий
солнечный край.
ночь он доберется до передатчика - разумеется, с помощью Джинна, - то завтра у
этих пирсов будут покачиваться серые туши десантных "акул", в небе будут
кружить "ведьмы" и "бумеранги", а над ними, где-нибудь у границ стратосферы,
зависнет звено "байкалов" или "синих призраков". Железная длань закона накроет
ФРБ, и это будет означать конец. Конец Переделам и сварам, властолюбивым
ублюдкам, Разлому, Озерам и Кратерам... Пако поерзал на тугих мешках.
с чего бы? Ну, в гавани драчка случилась, Сергун сцепился с вертухаями, а у нас
все тихо было... Тишина, как в раю, когда господь садится на горшок! Никто и
мысли не имел, что старый Пако, подручный монтальваш-кин, серьезным делом
занят. Ну, там в Озерах пошуровать или в подвалах Богадельни. Однако выследили!
Может, тому вертухаю, которого ты обкорнал, чего удалось разглядеть? Э? - Пако
поскреб лысину, покачал головой. - Но это вряд ли: притащили в мешке и утащили
в мешке. Кто ж тогда навел?
начал есть, отхватывая мясо крупными кусками.
бабой. Падок на баб, стервец! Да и на деньги. Должно быть, долю отторговал у
синезадых из похищенного. Только он не из моих парней, Кулак. Он вроде бы
твой...
тот откликнулся довольным звоном.
не знал, как и про убытки, понесенные там, о коих Саймон не собирался ему
рассказывать. Зачем? Пако был не из тех людей, с которыми можно поделиться
горем или оплакать погибших.
Новые приходили. Клещ с Фокусником, просились под тебя. Еще Номер Десять
заявился. Говорит - только свистни, всех штычков на Северной дороге в расход
пущу и встану там насмерть со своими парнями. Они, дон, крокодавов боятся, а
"штыкам" и вертухаям не доверяют.
лупят с вольных.
плоскогорью Серра-Жерал по Западной дороге. Потом мертвое лицо Майкла-Мигеля
всплыло перед ним, он увидел обгоревший Пашкин труп, тело Филина, заваленное
камнями, и повторил: - С невинных!
Саймону. - Так разве они невинные? Они -"шестерки", а это великий грех! Потому
их и бьют. А мы теперь - бандеросы. Железные Кулаки, мы сами умеем бить.
лысый череп и резюмировал: - Так что, дон, давай-ка пошлем за Бабуином, а как
он подвалит из лесов, займемся живодернями. Еще бы с Фортом совладать. Возьмем
его, и город - наш!
благой порыв на пользу делу. Дело, не считая свидания с Джинном, оставалось
только одно, последнее -найти Марию и забрать ее с собой. Он полагал, что ее
припрятали в городе или в окрестностях, возможно, в Кратерах или на Синей
скале, но где-то неподалеку. Искать ее наугад было бессмысленной тратой сил и
времени, и от него, конечно, ждали иных, более разумных, действий: контакт,
переговоры, соглашение и, может быть, капитуляция - смотря уж по тому,
насколько ценный приз достался похитителям. Против контакта и соглашений Саймон