read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Еще Саймон увидел оскаленный Пашкин рот, простреленные ноги стиснутые кулаки,
мачете, зажатое в правом, страшную рану поперек горла и карабины: один - под
телом Пашки, второй, с серебряной фигуркой ягуара на цевье, - поодаль. Здесь,
как внизу во дворике, бились не на жизнь, а на смерть: кто-то перезаряжал
оружие, Пашка стрелял, а когда кончились патроны, вытащил клинок... Саймон
поднял мачете, заткнул за. пояс, потом опустился на колени и разжал левый
Пашкин. кулак. На ладони пестрела тряпица, цветной обрывок, истлевший по краю
клочок знакомого женского платья - будто бы женщину тащили, а Пашка, вцепившись
в подол или рукав, не пускал. Пока его не кольнули в горло.
"Они защищали Марию, - подумал Саймон, вставая с колен. - Каа - тот
защищал всех; но Гилмор, Филин и Пашка дрались за нее. За нее, не за себя. И
она сражалась тоже. Этот второй карабин, мой карабин, он был в ее руках. Где же
она?"
У него перехватило дыхание, но рассвет еще не наступил, и глаза Саймона
оставались сухими. Сухими, как дно безводного колодца, как русло древней реки в
пустыне, как кратер, занесенный песком, как пепел надежд, сгоревших в кострах
смерти.
Ричард Саймон, воин-тай, Тень Ветра из клана Теней Ветра, запрокинул
голову, посмотрел на звезды, сиявшие над Хаосом, и запел Прощальную Песню. Пел
он на языке тайят, и временами песнь его казалась то рыком разъяренного
гепарда, то звоном боевой секиры, то шелестом стрел, буравящих воздух.
Голос его был громким и не дрожал.
Когда он добрался до склада Пако у пятого причала, уже рассвело. Живодерня
при въезде в город стояла пустой и тихой, но на Аргентинской улице были явные
следы побоища: окна в "Красном коне" и похоронной конторе осыпались грудой
стекол, двери, столы и гробы были продырявлены, и ; всюду валялись покойники в
синем. Саймон заглянул в подвал, но там не нашлось ни бочек с пивом, ни мешков
с песю-ками - и то, и другое было заботливо эвакуировано, как и
бронеавтомобиль, который он угнал из Кратеров прошлым вечером. Машине
полагалось находиться во дворе, между пиг-тейным и похоронным заведениями, под
защитой крепких ворот-однако сейчас ворота были распахнуты, на земле
отпечатались следы покрышек, а по обе стороны от них холодели трупы. Вероятно,
здесь поработал пулемет броневика, и это вкупе с остальными признаками
свидетельствовало, что Пако выиграл битву и отступил со своими людьми не
суетясь, в полном порядке и добром здравии.
Картина разгрома не удивила Саймона. Трудно поверить, чтобы предавший не
предал до конца, а это значило, что обе его опорные базы, в Хаосе и в "Красном
коне", подвергнутся нападению. Но Бучо, капитан-кайман, пошел не сюда, а в
Хаос, не за похищенными деньгами, за девушкой... Выходит, Мария для дона
Грегорио была дороже песюков, и это вполне укладывалось в общую схему. Схема же
оказалась простой и древней, как мир: чтобы приневолить сильного, бей тех, кто
ему дорог. Неуязвимость - в одиночестве, но одиночество лишь синоним
опустошенности и рав(одушия, противных человеческой природе; равнодушный не
может стать защитником - и, следовательно, самый могучий и самый искусный
защитник уязвим. Не в первый раз Саймон обдумывал этот парадоксальный вывод, то
упрекая себя в ошибке, то уговаривая смириться с естественным ходом событий,
разрушивших его неуязвимость. Однако можно ли считать ошибкой, что он приблизил
к себе Марию и Майкла, Проказу и Филина, что эти люди стали ему дороги, вошли в
его сердце?.. Разум подсказывал, что он виноват, что он принес им несчастье и
гибель, но чувство говорило, что существуют вещи похуже смерти. То же
одиночество, например, или ужас вечной несвободы, пытки и страх перед небытием.
Вернувшись на улицу, Саймон уселся в лиловый автомобиль, оглядел глухие
равнодушные фасады домов, беленые стены и запертые двери. Пошарил за пазухой и
вытащил тетрадь Майкла-Мигеля. На этот раз она открылась на строках:
Ничто во мне не дышит, не поет,
Не плачет, не стучит - окаменело.
Покажется - обычное, мол, дело,
Коль жизнь внезапно покидает тело...
Он захлопнул тетрадь и запрокинул голову: звезды меркли, небо начало
сереть, а луна, склонившись к горизонту, походила на ущербный, полупрозрачный и
туманный круг. Слишком поздно для рандеву с Джинном. Да и подходит ли для этого
ночь печалей и смертей?
В гавань, решил Саймон, в гавань. К пятому причалу. Туда, куда отступил
Пако - на заранее подготовленные позиции.
В гавани постреливали - Сергун, при поддержке Хрипатого и Моньки Разина,
вышибал с кораблей смоленских, а из пакгаузов и складов - дерибасовских. Эта
операция началась без ведома Саймона и могла завершиться полным уничтожением
"торпед", ибо за правящим триумвиратом еще сохранялось преимущество в силе,
организации и технике. Но боевые действия шли вяло. Карабинеры "штыков" и
большая часть синемундирных в них не участвовали вообще - охраняли городской
центр, дороги и побережье в районе проспекта Первой Высадки. Ходил упорный
слух, что Хорхе намерен покинуть Озера и ворваться в Рио со своими
крокодильерами - с одной стороны, чтоб поддержать порядок, с другой - чтоб
посчитаться с Железным Кулаком, с "торпедами", с пришельцами с небес и всеми
остальными обидчиками. В предчувствии бурных событий народ по-прежнему утекал
из Рио на Плоскогорье, дон Алекс Петров-Галицкий выставил усиленные караулы на
стенах Форта, а дон Эйсебио Пименталь отбыл в Разлом на бронированном
дредноуте. Что же касается дона Антонио Монтальвана, то он, несмотря на
серьезность ситуации, кутил и объезжал кабаки, в каждом производя инспекцию -
как за столами, так и в постелях.
Эти и другие новости Пако Гробовщик вывалил на Саймона, прихлебывая пиво,
почесывая лысину и ковыряясь в тарелке ножом. Он устроился на мешках с
песюками, а вокруг, под деревянной кровлей просторного склада, ели и пили его
молодцы, поминали геройски погибших Пехоту и Шило, Скобу и коротышку-бармена,
хвастались, кто и сколько прикончил синезадых и скольких уложит в следующий
раз, когда дон Кулак поведет их громить живодерни. Временами то один, то другой
из пирующих падал на бетонный пол или лицом в тарелку, и речи его сменялись
сочным храпом; таких под улюлюканье и гогот оттаскивали к стене. Веселье
длилось не первый час; воинственно лязгали затворы и сверкали клинки, пот
струился с красных разбойничьих рож, пиво лилось рекой, но пили не все -
десяток головорезов сгрудились У броневика, стоявшего в распахнутых воротах. За
ним виднелся пирс, уходивший в море на сотню шагов, массивные тумбы причалов,
два паровых катера, запорошенных угольной пылью, шхуна с голыми мачтами,
другие, пирсы, баркасы и парусники, а вдали, у горизонта, - ослепительно яркий
солнечный край.
Саймон подумал, что завтра пейзаж здесь будет другим. Если в ближайшую
ночь он доберется до передатчика - разумеется, с помощью Джинна, - то завтра у
этих пирсов будут покачиваться серые туши десантных "акул", в небе будут
кружить "ведьмы" и "бумеранги", а над ними, где-нибудь у границ стратосферы,
зависнет звено "байкалов" или "синих призраков". Железная длань закона накроет
ФРБ, и это будет означать конец. Конец Переделам и сварам, властолюбивым
ублюдкам, Разлому, Озерам и Кратерам... Пако поерзал на тугих мешках.
- Совсем осатанели синезадые. Это ж какой беспредел - "Коня" разгромить! И
с чего бы? Ну, в гавани драчка случилась, Сергун сцепился с вертухаями, а у нас
все тихо было... Тишина, как в раю, когда господь садится на горшок! Никто и
мысли не имел, что старый Пако, подручный монтальваш-кин, серьезным делом
занят. Ну, там в Озерах пошуровать или в подвалах Богадельни. Однако выследили!
Может, тому вертухаю, которого ты обкорнал, чего удалось разглядеть? Э? - Пако
поскреб лысину, покачал головой. - Но это вряд ли: притащили в мешке и утащили
в мешке. Кто ж тогда навел?
- Кобелино, - сказал Саймон. Придвинув к себе тарелку, он вытащил нож и
начал есть, отхватывая мясо крупными кусками.
Гробовщик скривил тонкие губы.
- Кобель? Вот скользкое дерьмо. Должно быть, песюками соблазнился или
бабой. Падок на баб, стервец! Да и на деньги. Должно быть, долю отторговал у
синезадых из похищенного. Только он не из моих парней, Кулак. Он вроде бы
твой...
- Был мой, да весь вышел.
- Ну и ладно! Убытков он нам, пожалуй, не принес. - Пако погладил мешок, и
тот откликнулся довольным звоном.
Смотря какие убытки, мелькнула мысль у Саймона. Про убежище в Хаосе Пако
не знал, как и про убытки, понесенные там, о коих Саймон не собирался ему
рассказывать. Зачем? Пако был не из тех людей, с которыми можно поделиться
горем или оплакать погибших.
- Холера и Пономарь тут, - заметил Гробовщик, прожевав ломоть говядины. -
Новые приходили. Клещ с Фокусником, просились под тебя. Еще Номер Десять
заявился. Говорит - только свистни, всех штычков на Северной дороге в расход
пущу и встану там насмерть со своими парнями. Они, дон, крокодавов боятся, а
"штыкам" и вертухаям не доверяют.
Сколько раз бывало: пойдет грызня промеж больших банде-росов, а шкуру
лупят с вольных.
- С невинных, - уточнил Саймон, думая о беженцах, тянувшихся с рассветом к
плоскогорью Серра-Жерал по Западной дороге. Потом мертвое лицо Майкла-Мигеля
всплыло перед ним, он увидел обгоревший Пашкин труп, тело Филина, заваленное
камнями, и повторил: - С невинных!
- Ты о "шестерках", э? - Гробовщик, глотнув пива, по-двинул кувшин
Саймону. - Так разве они невинные? Они -"шестерки", а это великий грех! Потому
их и бьют. А мы теперь - бандеросы. Железные Кулаки, мы сами умеем бить.
Сначала - других бандеросов, потом - тех же "шестерок". - Пако погладил
лысый череп и резюмировал: - Так что, дон, давай-ка пошлем за Бабуином, а как
он подвалит из лесов, займемся живодернями. Еще бы с Фортом совладать. Возьмем
его, и город - наш!
- Возьмем, - согласился Саймон, прикидывая, как бы использовать этот
благой порыв на пользу делу. Дело, не считая свидания с Джинном, оставалось
только одно, последнее -найти Марию и забрать ее с собой. Он полагал, что ее
припрятали в городе или в окрестностях, возможно, в Кратерах или на Синей
скале, но где-то неподалеку. Искать ее наугад было бессмысленной тратой сил и
времени, и от него, конечно, ждали иных, более разумных, действий: контакт,
переговоры, соглашение и, может быть, капитуляция - смотря уж по тому,
насколько ценный приз достался похитителям. Против контакта и соглашений Саймон



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 [ 65 ] 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.