разочарования. А я понял, что мой противник не намерен ограничиться
"технической победой": для того чтобы порадовать своего господина и утвердить
за собой неожиданно свалившееся звание первого клинка гвардии, он был готов
меня убить. И тут меня охватила злость! Та самая, холодная, беспощадная злость,
которая делает руку тверже, а мысль острее.
четвертое соединение, показал укол переносом. Однако вместо удара я мгновенно
провел фруассе, отбросив клинок эстока далеко вправо. Его грудь полностью
открылась и острие моей шпаги рванулось в прямом уколе. Он мгновенно
среагировал кинжалом, перехватывая мою шпагу, но моя атака была двойной и этого
он учесть не успел. В то время как его кинжал уводил мою шпагу от незащищенной
груди, моя дага с противным хрустом вошла в его правый бок!
потеряли всякое выражение, закатились. Я выдернул свой клинок из обмякшего
тела, и оно рухнуло на камни с глухим стуком.
отсалютовал неподвижному телу. А затем повернулся и пристально посмотрел на
сидевшего за столом наместника Желтого магистра по имени Соленый Нос.
пальцами. Двери дворца распахнулись и двое ливрейных лакеев вынесли длинный
узкий ящик.
судейский стол и открыли его. Внутри, на темном бархате обивки, лежал длинный
прямой меч с короткой простой крестообразной гардой, очень похожий на китайский
Цзянь. На светлом клинке темными буквами было написано... "зарублю". Рядом
лежал кинжал с такой же простой гардой, но с темным клинком. На этом клинке
светлела надпись "зарежу".
клинкам. Потом он аккуратно достал из футляра оружие и, повернувшись в мою
сторону, тихо, не сводя с меня взгляда, бросил:
ответной атакой, позволял проводить повторные атаки и даже реприз. В общем, уже
после трех полных фраз я был в недоумении, каким образом он умудрялся
выигрывать турниры. Мне в общем-то ничего не стоило достать своего противника
практически в любой из своих атак, но я хотел, чтобы проявились магические
свойства его оружия. Только в этом я видел хоть какой-то намек на возможность
его успеха.
смогу атаковать достаточно быстро и четко. Однако для меня четыре проведенных
поединка были всего лишь разминкой, тем более что только первый и последний из
них могли называться поединками в полном смысле слова.
неумело готовил свою атаку, показывая прямой укол из шестой позиции, который ну
никак не успевал пробить мою третью защиту, и в этот момент я ощутил сильнейший
магический удар, направленный мне в ноги. Если бы не заранее поставленная мной
защита против магии, у меня скорее всего свело бы судорогой обе икры - и меня
можно бьшо бы, что называется, брать тепленьким. Однако благодаря моей
предусмотрительности я удержался на ногах, хотя корявый удар этого негодяя мне
удалось отвести с большим трудом.
неподвижно, никак не реагируя на явное применение боевой магии.
не мог, на мою магию лепесток, безусловно, отреагирует! Как долго выдержит моя
магическая защита, я тоже не знал, поскольку ставил ее на всякий случай и об
особой прочности не позаботился! А этот негодяй, конечно же, не оставит своих
попыток сбить меня с ног или достать каким-нибудь еще заклинанием!
улыбался, хотя в глубине его глаз я заметил толику недоумения. Он не мог
понять, почему его заклина-. ние не сработало, и, видимо, полагал, что это
произошло из-за его собственной ошибки.
оружие. Судя по его поведению, он решил покончить со мной одним ударом. И то,
что он сделал, совсем уже не было фехтованием. Едва коснувшись мечом моей
шпаги, он взметнул его высоко вверх и со всего размаха опустил его мне на
голову одновременно с воплем: "Зарублю!" Стремительно падавший клинок, словно
услышав заветное слово, окутался голубоватым сиянием. И в этот момент я снова
ощутил магический удар, на этот раз по рукам! Моя защита опять погасила силу
заклинания, но далеко не полностью, с огромным трудом мне удалось поднять
скрещенные клинки, чтобы принять на них всю тяжесть удара заколдованного меча.
Но одновременно с прозвучавшим криком Соленого Носа ко мне пришло наконец
понимание сути наведенного на его клинки волшебства!
слова "зарублю" или "зарежу", клинок, на котором красовалось это слово,
приобретал способность справляться с любым металлом. Так что по расчету
наместника, его меч должен был перерубить мои клинки и размозжить мою голову!
Не учел он только одного: в моих ослабевших руках было выращенное оружие, а
магия выращенной стали была значительно выше магии его оружия.
пораженные предательским магическим ударом, не справляются с обвалившейся на
них тяжестью. Упав на одно колено, я постарался отвести падающий меч вправо, а
сам покатился влево. Только через долгое мгновение я сумел вскочить на ноги, но
Соленый Нос был настолько поражен моим
атаки.
рядом с ним. Он неловко поднял свой меч, завороженно переводя взгляд с моей
шпаги на дагу, словно не веря, что с ними ничего не случилось. А я, не обращая
внимания на его растерянность, резким толчком короткого клинка отбросил в
сторону его меч и нанес мгновенный двойной удар.
боевое положение, а его кинжал безнадежно опоздал, как и его новый магический
удар. Моя шпага вошла ему в горло, а дага пробила висок. Соленый Нос рухнул на
желтые камни, не издав ни звука, только его кровь с глухим бульканьем
выталкивалась через разорванное горло.
И секунды не прошло с того момента, как он растянулся на камнях площади, еще
протяжный "ох" толпы не отзвучал, а вокруг меня сомкнулось кольцо
желто-оранжевых мундиров и двенадцать клинков было направлено в мою сторону.
медленно выпрямился. Затем обвел гвардейцев холодными глазами и под их
изумленными взглядами убрал свое оружие. Когда два моих клинка прямо у них на
глазах растворились в воздухе, они явно растерялись. Усмехнувшись я спросил у
старшего по виду гвардейца:
после смерти?!
лучше вас всех?
колебаний он промямлил:
разговору, и один, видимо, самый нетерпеливый, вдруг вмешался:
говорившего и процедил сквозь зубы:
далеко за городом... - И вернувшись к прерванному разговору, спросил: - Значит,
ты думаешь, что ему везло?.. Ну что ж, давай спросим у него самого... Ты ведь
поверишь словам своего господина?..
наклонился над лежащим телом и, пробормотав "Расскажи-ка нам правду,
дорогой...", сильно дунул ему в лицо.
же он говорить-то будет с перерезанным горлом?..", но голос наместника зазвучал
вполне разборчиво:
представлял собой не очень аппетитное зрелище. Хотя обе раны уже почти
перестали кровоточить, труп с открытыми глазами, порванным горлом и
бело-розовой дырой в черепе, говоривший не разжимая губ, производил жуткое
впечатление. Так что я хорошо понимал чувства его бывших подчиненных. Однако
мне тоже было не до сантиментов. Поэтому я обернулся к гвардейской компании и
жестко спросил:
проговорил:
допрашиваемого была адекватной. Его глазные яблоки повернулись в направлении
спрашивающего, и все услышали встречный вопрос:
головой и порванным горлом?!