ну что с нее возьмешь!
было в коридор, но остановился и, оглянувшись, напоследок оглядел ее с
головы до ног. На ноги глядел особенно долго - и она не мешала ему; терпела,
стояла спокойно. Платье она сегодня надела хоть и не мини, но все-таки в
обтяжку и сантиметров на пять выше колен; много лет она не позволяла себе
таких развратных маскарадов.
сдержанно и спокойно. - И совсем еще молодая... - запнулся. - Вот почему
ты сегодня такая красивая. Счастливо, Ася.
как еще приласкать выгоняемого, зачем-то подала ему его полуботинки. Потом
открыла перед ним дверь. Потом - закрыла ее за ним. Они не сказали друг
другу больше ни слова; она подумала, что, наверное, надо бы его хоть в щеку
поцеловать на прощание - сколько лет все ж таки он был ей не совсем чтобы
чужим человеком... но побоялась обидеть. Да, сказать по совести, не хотелось
ей его целовать. Ей хотелось целовать не его.
действительно сожжены. И не потому, что она прогнала любовника. И не
потому, что, если Симагин ее обманет, она останется теперь совсем одна; с
Алексеем она и так была совсем одна. А потому, что каким-то чудом снова
обрела способность сострадать даже чужим, даже тем, кто ей не нужен - и
кому, в сущности, совсем не нужны ни она, ни ее сострадание.
уже невозможно было уехать, чтобы она сама наверняка предложила ему
остаться. Как приятно будет сказать ему: оставайся, Андрюша, я тебе постелю...
Какая он умница, какой он молодец! Никуда он сегодня от меня не денется!
Симагина с минуты на минуту, она не решалась закурить, зная, как он не любит
эту отраву, а теперь в запасе оказалось по меньшей мере еще с полчаса, а ско-
рее, и больше того, дым успеет выветриться, - уселась снова перед окошком,
закурила неторопливо и стала преданно, терпеливо ждать.
выпотрошенный усталостью, навалившейся ни с того ни с сего, Алексей вышел
из подъезда и остановился на тротуаре, ожидая, когда можно будет перейти
улицу и двинуться к метро. Несмотря на поздний час, машины шли одна за
другой. Пробросается, думал Алексей. Пожалеет еще. А я ведь и действительно
собирался Яшку попросить повыяснять про ее Антона, когда он поедет в
Свердловск... или как там теперь его называют, запутался уже от
переименований... Екатеринбург? Или опять уже Свердловск? В общем,
собирался, честно собирался... прилгнул ей немножко, правда, будто уже это
сделал - но ведь разницы никакой. Ну кто еще будет о ней так заботиться?
Тоже мне, сокровище!
душой, и не так уж у нее гладко с этим... мужем, или кто там? Может, она
просто на понт меня, что называется, взяла - элементарно подразнить решила,
как это у них, у женщин, бывает иногда. Просто чтобы поревновал. Благоверная
его не гнушалась такими штучками. В гостях вот недавно притворилась, что ей
плохо, испортила вечер, он побежал машину ловить, чуть с ума не сошел, пока
до дому ее довез - а она и говорит: мне интересно было, как ты станешь
реагировать... Нормально. А он, дурак, сразу на Асю расфырчался и ушел...
неделю. В выходные позвоню, через четыре дня, как собирался - может, она
уже решит, что достаточно его помучила, и поедем в Озерки. Так бывает -
подурит баба и потом, как ни в чем не бывало, снова ластится. Сколько раз он
это дома терпел. Нормально.
радостно ей, так радостно. Уж если интересно, то интересно. Уж если ждет -
так на всю катушку ждет, а если уж не ждет... то не ждет. Он печально
усмехнулся. А ведь она сейчас явно ждет того своего. Как я сразу не догадался,
ид-диот! Четыре с лишним года... и так вот мордой об стол... Конечно, никогда
она не была в меня влюблена безумно, это я понимаю - но относилась непло-
хо. А в постели какова! Нет, не в смысле всяких штучек, вся эта сексодромная
аэробика, наверное, только бзикнутым на телесном здоровье американцам и
нужна, они даже из постели жаждут устроить спортзал - так зато в этом, как
его, <Основном инстинкте>, что ли... герой вместо объяснения в любви героине
заявляет: <Ты трахаешься лучше всех в мире!> - и это уже повод, чтобы
предлагать руку и сердце. То есть, так надо понимать, каждый остается сам по
себе, но в трахе совпали более, чем с кем-либо другим из испробованных.
Вполне жизненная ситуация. Нормально. А вот Ася какая-то... самостоятельная
вполне... но самозабвенная. Не просто сношается, а отдается; есть разница.
Сразу чувствуешь себя главным. Ч-черт, если она со мной такова, то какова же
с тем, кого и впрямь всерьез, всем сердцем... Он даже зубами скрипнул от за-
висти и унижения. Нет, не может быть, чтобы вот так. Хоть бы этот ее идеал на
нее плюнул с высокой горки?
Симагина, то понял бы, что это он. Но он и Симагина не знал, и вообще был
настолько увлечен своей обидой и желанием хоть как-нибудь отомстить Асе,
унизить ее, победить и снова завладеть, что вообще не смотрел по сторонам;
машины на проезжей части он еще как-то отслеживал на рефлексе, но
рассматривать, кто там идет навстречу, кто мимо, кто догоняет и кто отстает -
это увольте, это не сегодня. И потому он лишь краем глаза отметил нечто
расплывчато странное: как идущий ему навстречу щупловатый мужчина роста
чуть повыше среднего вдруг вынул из кармана нелепо знакомый, но абсолютно
неуместный здесь, на обыденной улице предмет - и тут же исчез. Только через
мгновение Алексей сумел вынырнуть из бурлящих глубин своих мыслей и
толком оглядеться; только тут у него прорисовалось, что нелепо знакомый
предмет был - пистолет. Незнакомца и след простыл, и вообще все было
обыкновенно: катили автомобили, пронзительно и нервно расчерчивая сумерки
красными габаритами, мельтеша и временами задевая друг друга, шли люди...
А какой-то человек стоял на той стороне и смотрел на него. Алексей посмотрел
на человека - человек опустил взгляд и даже отвернулся. Но это был совсем
другой человек - не тот, который привиделся. Дожил, подумал Алексей.
Вернее, довели. Глюки уже.
Асиного дома на свой страх и риск, чтобы проверить, появится ли Симагин, и
если появится, то - как. Уже часа два следователь топтался на тротуаре на-
против парадной, то куря, то разглядывая витрины, то как бы ожидая все никак
не подъезжающего троллейбуса - маялся. А когда увидел Симагина, то даже
не сразу его узнал: Симагин был свеж, как огурчик, ни малейших следов
насилия на морде, и шел вполне бодренько. Листровой подобрался, и в душе у
него запели фанфары. И увидел, что Симагин резко пошел наперерез неизвест-
ному лощеному, но несколько траченому мужчине, вышедшему как раз из той
парадной, за которой Листровой вел наблюдение, и ловко выдернул, кажется,
натуральный пистоль. Ёхана-бабай! Листровой бросился было через проспект...
и тут же оказалось, что нет никакого Симагина, и только хлыщ растерянно
крутит залысой головой, и вид у него несколько обалделый...
перевел дух и снова закурил. Жара. Помороки. А может, нормальная мистика,
собственно, ее-то я и жду. Хлыщ пошел себе поперек опустевшего после
перемены сигнала светофора проспекта и через минуту скрылся за углом.
Листровой, невольно формулируя его словесный портрет и затверживая его на
всякий случай, проводил хлыща взглядом, потом снова уставился на окна,
которые он предполагал Асиными. Света в окнах не было, но, похоже, какая-то
жизнь там шла - время от времени колыхался призрак занавески, угадываемой
в темном провале отсвечивающего стеклом окна, словно кто-то то подходил к
окошку, то опять отходил.
аттракцион. Конечно, не Симагин застрелил Алексея, а его ночной гость, снова
принявший симагинский облик. Листровой хочет посмотреть, что, попав
загадочным образом на свободу, примется вытворять так пришедшийся ему к
душе маньяк-убийца - пожалуйста! Он порешит очередного мужика прямо у
дома своей женщины. Не понадобится длительного расследования, чтобы
выяснить: убитый мужик вышел от Аси, и был ее любовником в течение
нескольких лет, и только что находился у нее в течение почти часа - чем они
там занимались, какие цветы собирали, Листровой может представлять в меру
своей мужской подготовленности. Очевидно, что Симагин всего-то навсего
методически истребляет хахалей бывшей своей подруги. Да на этот раз еще,
если вам угодно, товарищ Листровой - неизвестно как похищенным из вашей
же, уважаемый товарищ Листровой, квартиры, вашим же именным оружием.
Это уже к утру однозначно покажет баллистическая экспертиза. Правда,
весело? Вот каков, доверчивый товарищ Листровой, ваш якобы невинно
пострадавший!
каково будет опознавать труп! Да еще когда ей опишут приметы убийцы, а она
признает своего Симагина! Вот когда цирк начнется!
для ночного гостя полным сюрпризом. Он даже вообразить себе не мог, что
Симагин уже выявил Алексея и бережет теперь это ничтожество, этого
кобелишку, на все лады трахавшего его ненаглядную Асю уже несколько лет -
бережет наравне, скажем, с собственными родителями. Но факт остается
фактом - аттракцион не удался; кокон легко сожрал больше пяти секунд,
предшествовавших выстрелу, и кинул стрелка метров на двадцать в сторону.
покушавшийся на Алексея хитрец испытал и облегчение. Он шел на третье
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Акунин Борис