хлопнула дверь. Он исчез.
решив переодеться позднее. Прибыв на базу Патруля, замаскированную под
склад, я сбросил с себя все то, что носили в бассейне Днепра в конце
четвертого века нашей эры, и облачился в одежду, которая подходила для
Соединенных Штатов середины двадцатого столетия.
платья. На этом сходство заканчивалось. Несмотря на грубую ткань, из
которой был сшит наряд готов, он нравился мне больше современного пиджака
с галстуком. Я положил готский костюм в багажник своего роллера и туда же
сунул разнообразные приспособления, вроде маленького устройства, с помощью
которого мог слышать, находясь снаружи, разговоры во дворце вождя
тойрингов в Хеороте. Копье в багажник не влезало, поэтому я прикрепил его
к борту машины. До тех пор пока я не отправлюсь во время, где пользовались
подобным оружием, оно мне не понадобится.
нынешним меркам, он едва вышел из подросткового возраста, хотя во многих
других эпохах давно бы уже был семейным человеком. Судя по выражению его
лица, я внушал ему благоговейный трепет. Он, по-видимому, не догадывался,
что я, формально принадлежа к Патрулю Времени, не имею никакого отношения
к героическим деяниям вроде прокладки пространственно-временных трасс и
вызволения попавших в беду путешественников. На деле я был простым
ученым-гуманитарием. Правда, я мог перемещаться во времени по собственному
желанию, чего юному офицеру не было положено по должности.
некой строительной компании - нашего плацдарма в этом временном
промежутке, - офицер бросил на меня внимательный взгляд.
пришлось несладко, да?
своими чувствами ни с кем, кроме Лори, да и с ней отнюдь не сразу. Закрыв
за собой дверь кабинета, я прошел через холл и оказался на улице.
которыми славился Нью-Йорк до того, как его население начало бурно
разрастаться. Так совпало, что я очутился в прошлом за год до своего
рождения. Здания из стекла и бетона возносились под самые небеса,
голубизну которых слегка нарушали белые пятнышки облаков, подгоняемых
ветерком, не замедлившим одарить меня холодным поцелуем. Автомобилей было
не слишком много, и доносившийся откуда-то аромат жареных каштанов почти
начисто заглушал запах выхлопных газов. Выйдя на Пятую авеню, я направился
по ней вверх, мимо поражающих изобилием товаров магазинных витрин, за
стеклами которых делали покупки прекраснейшие в мире женщины и богачи со
всех концов света.
терзавшей меня печали. Город не только возбуждает, он может и исцелять,
верно? Мы с Лори неспроста выбрали местом своего обитания Нью-Йорк, хотя
могли поселиться где и когда угодно, будь то в прошлом или в будущем.
хотели жить в достаточно привычных условиях, чтобы нам не пришлось учиться
всему заново и постоянно держаться настороже. Тридцатые годы - чудесное
времечко, если ты белый американец и у тебя все в порядке со здоровьем и
деньгами. Что касается отсутствия удобств, например кондиционера, его
можно было установить без особого труда, разумеется не включая, когда у
вас в гостях люди, которым до конца жизни не суждено узнать о
существовании путешественников во времени. Правда, у власти находилась
шайка Рузвельта, но до превращения республики в корпоративное государство
было рукой подать, к тому же оно никоим образом не влияло на нашу с Лори
жизнь; распад же этого общества станет явным и необратимым только, по моим
подсчетам, к выборам 1964 года.
мы вынуждены были бы действовать чрезвычайно осмотрительно. Нью-йоркцы же,
как правило, были людьми терпимыми или по крайней мере нелюбопытными.
заплел в косичку, не привлекли всеобщего внимания; лишь какие-то мальчишки
закричали мне вслед: "Борода!" Для хозяина дома, соседей и прочих
современников мы - оставивший преподавательскую работу профессор
германской филологии и его супруга, люди с некоторыми, вполне
простительными странностями. И мы не лгали - то есть лгали, но не во всем.
восстановить перспективу, контакт с реальностью, каковой следует иметь
агенту Патруля, если он не хочет сойти с ума. Замечание, которое обронил
Паскаль, верно для всего человечества на протяжении всей его истории. "Как
были веселы первые акты, последний всегда трагичен. Твой гроб засыпают
землей, и отныне для тебя все кончено". Нам необходимо свыкнуться с этой
мыслью, впитать ее в себя, сжиться с ней. Да что там говорить: мои готы в
целом отделались куда легче, чем, скажем, миллионы европейских евреев и
цыган в годы второй мировой, спустя десять лет, или миллионы русских в эти
самые тридцатые.
со зданиями, автомобилями и людьми из плоти и крови превратилась вдруг в
нелепый, наполовину позабытый сон.
Центральный парк, где мы гуляли теплыми ночами. Наш привратник отличался
могучим телосложением и не носил оружия, полагаясь целиком на силу своих
мышц. Я ненамеренно обидел его, едва ответив на дружеское приветствие, и
осознал это уже в лифте. Мне оставалось только сожалеть, ибо прыжок в
прошлое и внесение в него изменений нарушили бы Главную Директиву Патруля.
Не то чтобы такая мелочь могла угрожать континууму: он довольно-таки
эластичен, а последствия перемен быстро стираются. Кстати, возникает
весьма интересная метафизическая задачка: насколько путешественники во
времени открывают прошлое и насколько создают его?
природы материи австрийского физика Э.Шредингера] обосновался в истории
ничуть не хуже, чем в своем ящике. Однако патруль существует для того,
чтобы обеспечивать безопасность темпоральных перемещений и непрерывность
той цепочки событий, которая приведет в конце концов к появлению
цивилизации данеллиан, создавших Патруль Времени.
отодвинулись, сделались менее назойливыми. Но когда я вышел из лифта, они
последовали за мной.
тридцатые годы сумела завоевать себе известность как художница: она ведь
еще не была той замороченной профессорской женой, которой станет позднее;
вернее, наоборот. Предложение работать в Патруле она отклонила, поскольку,
из-за физической слабости, не могла рассчитывать на должность
агента-оперативника, а рутинный труд клерка или секретаря ее совершенно не
интересовал. Признаюсь, отпуска мы обычно проводили в, мягко выражаясь,
экзотических эпохах.
и немного приободрился. В заляпанном краской халате, с убранными под
платок каштановыми волосами, она оставалась по-прежнему стройной и
привлекательной. Лишь приглядевшись, можно было заметить морщинки в
уголках ее зеленых глаз.
него симпатичная, так она вдобавок куда моложе, чем он! В действительности
же разница между нами составляла всего шесть лет. Меня завербовали в
Патруль, когда мне перевалило за сорок и в волосах уже начала пробиваться
седина, а Лори тогда находилась почти в расцвете своей красоты.
но не могла, к сожалению, вернуть молодость.
где минута равняется шестидесяти секундам. А я, будучи оперативником,
проживал дни, недели и даже месяцы за то время, которое проходило с утра,
когда мы с ней расставались, до обеда, - время, в которое она занималась
собственными делами, пользуясь тем, что я не мешаюсь под ногами. В общем и
целом мой возраст приближался к сотне лет.
"Запачкаю краской пиджак? Ну и черт с ним!" Лори отстранилась, взяла меня
за руки и пристально поглядела в лицо.
Честно говоря, мне повезло. Я попал в нужную точку, сделал, что от меня
требовалось, и ушел. Несколько часов скрытого наблюдения, пара минут
действия - и все.
осмыслю то, что должно произойти... Ты потерпишь меня недельку-другую?