строением, оставшимся от "прежних дней", - иными словами, с тех пор, как
институт начал расползаться в разные стороны и поглотил не только колледж
соседнего города, но и центр самого города, - был фонтан, возле которого
сидел Кеа, а еще Керхофф-холл, выстроенный в испанском стиле. Здесь
занимались профессиональной ориентацией первокурсников.
запоминании разнообразных сведений с последующим изрыганием их на
очередных экзаменах. Оба теоретических курса, которые Кеа выбрал,
казалось, проповедовали модификацию прошлых достижений вместо того, чтобы
учить студентов самостоятельно мыслить.
институт будет безупречным учебным заведением и посвятит его в Древние
Секреты. Но он надеялся познакомиться здесь с какими-нибудь неординарными
мыслителями, учеными, способными шагнуть дальше давно известных всем
истин, а не бессмысленно повторять ошибки прошлого. Возможно, великие
ученые где-то и существовали, думал Кеа, просто он слишком молод и глуп,
чтобы понять, кто они и где их следует искать. Да. А может быть, великим
ученым все осточертело и они отправились преподавать на другие планеты,
Ганимед или Марс. Однако, если это так, почему же в Калифорнийском
технологическом учится так много выходцев с других планет?
надежный средний балл 4,0 и в прошлом году в течение обоих семестров
входил в почетный список Основателя. Полный порядок. Нужно только
поддерживать на нужном уровне оценки, моральный дух и гениталии и
улыбаться - верный путь добиться успеха. А это означало, грустно размышлял
Кеа, что его почти наверняка затянет в сети один из суперзаводов, и
когда-нибудь, если он будет вести себя хорошо, ему позволят поставить свое
имя на "чрезвычайно элегантном" решении компьютерной задачки. Или - еще
более потрясающая перспектива - какой-нибудь второстепенный процесс на
каком-нибудь заводишке по производству синтетической дряни назовут в его
честь. Возможно, даже наградят бесплатной двухнедельной поездкой на
Никс-Олимпику. На один из маленьких пиков, конечно.
остается никакого выбора, кроме самоубийства. Ложись перед очередным
поездом и жди, когда он, такой небесно-голубой, тебя переедет..." Кеа
посмотрел на часы - в этом году стало модно носить на запястье устройство,
показывающее время, - и сообразил, что если он еще немного тут посидит, то
опоздает на работу. Он успевал только забросить чемоданчик в свою
крошечную комнату, за которую платил немыслимые деньги, и переодеться.
чужой машине. Черт возьми, можно вернуться обратно на Мауи и начать все
заново, стать гангстером... Или наняться на звездолет дальнего
следования..."
пользующемся дурной репутацией. Кеа удалось обнаружить, когда он сорвал
бесконечные слои обоев и краски, что миллионы лет назад заведение
называлось "Веселое кафе". Теперь, похоже, забегаловка не имела никакого
названия. Разрешение было выдано на имя владельца, здоровенного громилы по
имени Буно; расплачивались тут только наличными.
на лице шрамов, следов многочисленных драк - типам вроде Ричардса, не
говоря уже о студентах Калифорнийского технологического, нуждающихся в
подработке. Однако Кеа, который прекрасно помнил кулинарные рецепты отца,
а в последние годы регулярно готовил для Леонг Сак и себя, настоял на
своем. Кроме того, Буно решил, что будет весьма забавно понаблюдать за
тем, как какой-нибудь козел захочет выставить мальчишку на посмешище. Кеа
получил работу.
расползлось темное пятно. А посетители оставили Ричардса в покое - многие
были свидетелями того, как он, схватив здоровенный нож для рубки мяса и
отрубив руку напавшему на него бандиту, не стал обращаться в полицию.
забегаловка закрывалась, что означало: последний пьяница, спотыкаясь,
выбирался на улицу, а других желающих подзаправиться не предвиделось.
Обычно посетителей было совсем немного, и Кеа мог спокойно заниматься.
даже попадались трезвые. Около девяти завалилась компания из дюжины почти
невменяемых пьянчуг. Да уж, сегодня будет явно не до занятий. А потом
прибыл Остин Баргета. Кеа, который заканчивал готовить большой бутерброд с
яичницей и беконом для одного из пьяниц, не заметил, как Остин вошел.
Однако сразу узнал характерный голос, когда тот громко попросил меню.
на курсе общей теории частиц и ее приложении к драйву Юкавы. Баргеты были
чрезвычайно богаты. Семейное состояние родилось вот уже четыре поколения
назад, когда блестящий изобретатель заработал триллионы, построив, среди
прочего, первый портативный астрографический прибор. Потом он женился на
дочери одного из самых почитаемых японских банкиров-якудза - так и была
основана династия. Теперь семья владела огромным капиталом, большая часть
которого была вложена в холдинговые компании, межпланетное строительство и
транспорт. Каждое новое поколение Баргета стояло перед выбором - ребенок
мог превратиться либо в главу семьи, либо жить на проценты с капитала.
Глава семьи должен был доказать свою жизнеспособность, управляя
строительно-транспортным отделением компании, где риск потерпеть неудачу
был чрезвычайно велик, в то время как профессиональные банкиры,
остававшиеся за сценой, управляли громадной финансовой империей. Стать
Избранником означало получить в свое распоряжение невероятное богатство и
власть.
так, во всяком случае, слышал Кеа. Однако злые языки утверждали, что
только имя позволяет молодому отпрыску влиятельного семейства удерживаться
на плаву.
Ричардс. Он совсем не был снобом, просто уже усам набраться ничуть не
меньше тех пьяниц, что зашли в бар перед ним.
Что ты делаешь здесь?
слышал про такое слово "работа"? Некоторые люди этим занимаются. За
деньги.
сказать... Пил тут вино, ну, ты понимаешь.
слишком подходящее для тебя место.
потолка до надписей на стенах, казалось, не задержалось в его сознании. -
Вполне... все натуральное.
- именно так Кеа мысленно называл Баргету, хотя тот был на год его старше,
- и выставить отсюда. - Хочешь что-нибудь поесть?
когда один из пьяниц закричал:
заказал себе чего-нибудь пожрать.
подобному обращению. Он так и взвился, покраснел... "Ну прямо как в кино,
- подумал Кеа, - только этого мне не хватало".
- что твою мать зовут грязная задница, или я ошибаюсь?
пьяница - самоанец. Немногие другие жители Пасадины в любом измерении
составляли два метра. Кроме того, Кеа знал, что культура самоанцев
строится на почитании матери, так что очень-скоро Баргета окажется под
паровым катком. Богатый дурачок встал в нечто, напоминающее боевую стойку,
когда увидел, как приближается самоанец.
Баргета двинул самоанца в челюсть. Тот крякнул, но больше никак не
отреагировал на нападение. А потом размахнулся, попал Остину в плечо,
отчего юнец отлетел назад и рухнул на стойку бара. Кеа незаметно сунул
Баргете в руку сверток с монетами. Пальцы Остина сжались, передали в мозг
информацию о том, что лежит в кулаке, и он метнулся вперед, забыв обо
всем, чему его учили на занятиях по самообороне. Затем он со всей силы
ударил.
Ричардс услышал хруст ломающихся костей. Самоанец взвыл от боли, хлынула
кровь, и он сполз на пол. Его челюсть повисла под каким-то странным углом.
Приятели поверженного громилы вскочили на ноги - а Кеа достал свой
мясницкий нож и нажал кнопку вызова полиции еще до того, как те успели
что-нибудь предпринять. В такой ситуации вызов полиции в порядке вещей - в
компании не было ни одного местного парня.
вытащить сверток с монетами из кулака Остина и засунуть его обратно в
кассу. Полицейские упрятали самоанца с разбитой мордой в свой фургон и
приказали его приятелям выметаться. А затем обратили внимание на Остина.
Кеа снова под влиянием импульса сказал, что позаботится о нем, вызвал
такси, проверил, хватит ли Остину денег, чтобы заплатить за дорогу до