это самое прекрасное место в мире. От ее величия и необъятности ему порой
хотелось кричать. А еще в тиши Лоджии он мог сидеть в кресле и сознавать,
что скоро, очень скоро это все будет принадлежать _е_м_у_.
он был ее хозяином. В своих снах последние несколько месяцев он видел
Лоджию, всю залитую светом, а в окнах двигались фигуры, как будто бы
пришедшие на прием, который Бун планировал устроить сразу же после
вступления в права наследства. В последние время такие сны стали сниться
почти каждую ночь, и в некоторых из них он слышал, как его зовет тихий
зовущий голос, который выводил его из сна в сильно приподнятом настроении.
он желал этого всю жизнь.
мелкий дождь, нетвердой походкой подошел к багажнику, отпер его и достал
фонарь и карту первого этажа, которую сделал сам. Он включил фонарь и
направил его на ступеньки.
приходил сюда и обнаруживал, что дверь открыта настежь. Он говорил об этом
Эдвину, который обещал присмотреть за Лоджией. Опасность, что сюда кто-то
проникнет, была невелика, Бун это знал. Не говоря уже обо всех этих
историях про Страшилу, который бродит рядом с поместьем. Бун полагал, что
Лоджия постепенно деформируется и теперь дверь уже не закрывается как
следует. По глубоким трещинам на стенах было видно, что дом находится под
большим внутренним давлением. Укрепление Лоджии будет первейшей задачей,
когда Бун получит наследство.
радостное головокружение. Он снова был в своем любимом мире и от радости
едва не закричал. Он прошел через фойе мимо большого фонтана со статуями в
похожую на пещеру приемную с темно-синими диванами и стульями, столами из
красного дерева и висящими на потолке флагами всех стран мира. В Лоджии
стояла абсолютная тишина, и Бун продолжал идти через огромные комнаты.
Выйдя в изгибающийся коридор, Бун прошел по нему примерно сорок ярдов и
открыл большую дверь на колесиках. За ней был главный кабинет, и фонарь
Буна высветил знакомые предметы: несколько черных кожаных кресел,
расположенных вокруг низкого кофейного столика из розового дерева, темная
плита письменного стола с вырезанными на ней головами львов, ковер из шкур
белых медведей и полки, заставленные различными графинами и стаканами.
Короткая лестница вела к двери, которая, как обнаружил Бун, была надежно
заперта. Он пересек комнату и подошел к камину из черного мрамора. Угли,
остатки огня, который он зажигал, когда был здесь в последний раз, были
разбросаны по очагу. Рядом с камином был медный поднос с дровами,
оставшимися еще со времен Эрика, и несколько недавно принесенных Риксом
газет. Несколько минут у него ушло на то, чтобы заложить новые дрова в
камин. Он стукнулся головой о мрамор и пьяно выругался. Затем засунул под
дрова газету и поджег ее зажигалкой. Как только пламя вспыхнуло, он
отступил назад. Комната озарилась веселым светом. Бун отставил фонарь в
сторону и подошел к полкам.
виски. Он понюхал несколько графинов пока его ноздри не уловили изысканный
аромат коньяка. Довольно хмыкнув, он наполнил себе бокал и сел за стол.
Жидкость мягко, как расплавленное золото, пошла внутрь. Можно бы здесь
сегодня лечь спать, подумал он. Поставлю стулья в ряд перед огнем, чтобы
справиться с холодом, и все будет прекрасно. Он подумал о старике Эрике,
который сидел за этим столом и подписывал важные бумаги. Они бы прекрасно
поладили с Эриком, он был в этом уверен. Они бы уважали друг друга.
покое и безопасности. Вместо гнилого запаха отца он вдыхал дым горящего
дерева. Он не знал, как долго еще сможет выносить жизнь в Гейтхаузе. Допив
ароматный коньяк, Бун остался на месте. Он поставил стакан и склонил
голову набок.
что-то, чего вчера здесь не было.
и провел пальцами по прекрасной коже переплета. Он поднес книгу поближе к
огню и раскрыл.
Эрик любил фотографии. Стены первого этажа были оклеены фотографиями
времен Эрика. Но скоро стало ясно, какого рода были эти фотографии.
Желудок Буна непроизвольно сжался.
были фотографии, сделанные на поле битвы, в полевых госпиталях и моргах.
Были крупные планы солдат, запутавшихся в колючей проволоке или
разорванных на части на дне грязных окоп. Были тела, почти совершенно
лишенные мяса, разорванные на куски пехотными минами или гранатами,
вдавленные в землю грузовиками или танками. Насколько Бун мог судить по
военной форме и вторым планам, это была жатва первой мировой войны. На
другой серии фотографий были обезглавленные тела, за ними следовали головы
и обрубки. Бун пристально смотрел на смерть во всех ее страшных
проявлениях, и, хотя огонь был достаточно сильным и жарким, он
почувствовал, что покрылся гусиной кожей.
к ногам Буна. Эрик любил фотографии, подумал Бун. И, возможно, это те
фотографии, которые он любил больше всего.
Дверь, подумал он. Мысли с трудом ворочались в его голове. Кто-то хлопнул
дверью?
входная дверь.
с лицами молодых ребят. Бун уронил книгу на пол, отступил от нее и вытер
руки о штаны. Затем взял фонарь и вышел в коридор.
рта идет легкий пар. Он пошел обратно тем же путем, каким пришел сюда.
н_е_т_...
никакой стены тут не было. Он приблизился и дотронулся до нее. Камни были
холодные и совершенно реальные. Пораженный, он отступил и попытался
сообразить, как ее обойти. Осторожней, старик Буни, сказал он себе. Нет
проблем. Надо просто вернуться в кабинет Эрика, верно?
фонарь высветил внутреннее убранство лифта. Кабинет исчез.
с большим белым фортепьяно, фисгармонией и арфой. На потолке было
изображено голубое небо с перистыми облаками. Ни разу за все время,
которое Бун тут провел, он не видел этой залы. Следующая арочная дверь
вела в большой салон, украшенный женскими побрякушками и расписанный
бледно-розовыми цветами. На его карте, которую он развернул трясущимися
руками, такой комнаты на первом этаже не было. Потрясенный Бун стоял перед
лифтом, где несколько минут назад был кабинет. Ладно, сказал он себе.
Неувязочка. Нет проблем. Я буду идти, пока не найду комнату, которая
покажется знакомой, а затем соображу, как мне отсюда выбраться.
проходил мимо лестниц, которые уходили туда, куда не добирался свет его
фонаря. Из дюжины комнат, которые увидел Бун, он не узнал ни одной. Его
ладони взмокли, а на лице застыла кривая недоверчивая ухмылка. У него
кружилась голова, и он был совершенно дезориентирован. Он понял: то, что
случилось с Риксом, могло случиться и с ним. О, Боже, подумал он. Я должен
найти выход!
лестницей, которая поднималась в темноту.
лестниц, но этой никогда раньше не видел. Если он не знал, где сейчас
находится, карта была бесполезна. Я вернусь обратно, решил он, и буду
сиднем сидеть перед лифтом, пока кто-нибудь не увидит мою машину у входа.
Нет проблем.
испустил тихий испуганный стон.
в рамке.
прозвучал рядом с ним. Этой стены здесь раньше не было. Коридор сам
запечатался за его спиной. Но фотография указывала на то, что эта стена
могла стоять здесь уже лет пятьдесят.
его дыхания. Он направил свет вверх. На рамке фотографии лежал толстый
слой пыли. Он стукнул кулаком по кирпичам, но, как и все остальное в
Лоджии, стена была сделана на века.
он обнаружил, что она изменила направление и теперь _с_п_у_с_к_а_л_а_с_ь в
глубины Лоджии.
открыл, лестница по-прежнему вела вниз. Заблудился, подумал он, готовый
вот-вот удариться в панику. Заблудился, как крыса в лабиринте! Бун понял,
что лабиринт, по которому он идет, постоянно видоизменяется. Было ли у
Рикса такое много лет назад? Перегораживающие сами себя коридоры, меняющие
направления лестницы и передвигающиеся за минуту комнаты?