когда-либо.
хватит ума. Если ты хочешь видеть его свободным, тебе придется
расстаться со своим упрямством. Разрушь эту иллюзию: погрузись в разум
Мирейна, найди его и приведи обратно к свету.
урок: каждый разум имеет множество уровней. Чем могущественнее сила, тем
глубже можно опуститься. И тем не менее даже величественнейший из магов,
мастер и учитель, мудрый заклинатель песен, никогда не осмеливался
погружаться в самую глубину. Потому что существовал некий уровень -
Стена Сигана, как его называл отец, - из-за которого не было возврата.
Там разум оказывался заключенным в черные глубины бессознательного,
недоступные даже снам. И человек, безусловно, терял там свою личность. И
это единственный выход...
презрение, ни простой отказ признать его существование. Вадин сделал еще
хуже: взгляд его оставался по-прежнему гордым, но он просил прощения. За
то, что находился здесь, то есть даже глубже, чем когда-либо опускалась
она. За то, что она могла пройти только через него и с ним. За то, что
ей предстояло даже худшее, чем просто самопожертвование во имя спасения
возлюбленного: она должна была принести эту жертву тому, который ей
никогда не нравился, не говоря уже о любви.
холод. - Нет, - ответила сила.
поверхности. Посмотрела на Вадина, неотрывно глядящего на
Солнцерожденного. Вадин встал на колени, коснулся безжизненного лба,
отбросил с него прядь волос, словно Мирейн был одним из его детей.
пустоту. Он плакал, этот высокомерный повелитель воинов. Плакал, но не
собирался взывать к ее непримиримости.
без нее не открыть проход.
горели.
какой-нибудь мужчина дотронется до меня... или...
шаг вперед. У нее возникло неодолимое желание ударить Вадина. Захватчик,
нарушитель! Она ненавидела его. Он делил с ней душу Мирейна, брат,
родственник... да она скорее согласилась бы на это, будь на его месте
Хал... если уж так надо...
медленно направлялся навстречу смерти. У Элиан перехватило дыхание от
боли. - Ради него, - произнесла она, - только ради него.
руками. Тело к телу. Разум к разуму. Они склонялись, распрямлялись,
изгибались, переплетались, сливаясь в единое целое. Он был светлым и
сильным. Это был Мирейн, но и не Мирейн. Родственник по крови. Брат. Он
обрел для нее форму: сильная рука, сжимающая ее ладони, сильная воля,
поддерживающая ее волю. Она ощущала нечто похожее на радость,
наслаждение мастера, который встретил равного ему по силе.
оружием и воротами на ее пути, она наконец увидела высокую Стену Сигана.
На самом деле это оказалась и не стена вовсе, а все возрастающее знание,
мертвая зыбь страха. "Спиной, повернись спиной, а то пропадешь".
пустоту. Это была вечность, не знавшая счета годам. Свет.
свет. Очень слабое сияние. Словно кто-то зажег свечу и ее бледно-золотой
огонек светился далеко под ними. Он напоминал звезду в самом конце ночи
и становился ярче по мере того, как Элиан приближалась к нему. Свет
разрастался. Мерцал. Окутывал ее. И внезапно, словно оказавшись на
последней грани всех пределов, она обрушилась в самое сердце этого
свечения.
светом. Кто-то схватил ее за руку: Вадин. Но когда глаза ее обрели
способность видеть, оказалось, что она - это он. Они составляли единое
целое.
них широко открытыми, но сонными глазами. Он звал их:
хорошую же охоту ты нас втравил: через все эти уровни, все вниз и вниз,
в глубины твоего разума, где мы должны отыскать что-то, хотя бы
отдаленно напоминающее рассудок. Мне следовало бы знать, что здесь мы
ничего не найдем.
кричать. Может быть, вы в конце концов сядете? Здесь так приятно. -
Приятно?
губам.
кажется, у Вадина было не то настроение, чтобы замечать подобные мелочи.
- Это Мирейн, но это и не Мирейн. Глаза Вадина расширились, затем
сузились. - Что ты говоришь?
Он хочет удержать нас здесь ради своего спокойствия, и прежде чем мы
успеем что-либо понять, мы будем уже мертвы. Вадин вздрогнул и
рассмеялся.
ловушка. Ведь я видел оборотную сторону смерти. И она была даже приятнее
этого. Я не желал возвращаться назад. Но он вернул меня. Ты вернул меня,
- сказал он Мирейну, который зевнул, потянулся как ленивый кот и
снисходительно улыбнулся неистовству Вадина. - Ты вернул меня, будь ты
проклят. И давно мне пора было вернуть тебе должок.
задержаться здесь на время. Это нечто... - Его брови едва заметно
приподнялись, словно в голове у него промелькнул обрывок каких-то
воспоминаний. - Не важно. Здесь очень приятно, вам не кажется? И так
всегда, что бы ни происходило во времени. Если что-то вообще будет
происходить.
закричать, нанести удар, побежать, сделать все что угодно, только бы не
видеть этого фальшивого лица Солнцерожденного.
вместе с разумом Вадина. Это ощущение было столь явственно, словно она
чувствовала тепло тела Вадина рядом с собой. Она встала на колени в
траве, обняла пустую улыбающуюся оболочку Мирейна и крепко прижала к
себе.
наверх!
Он был слишком велик для нее. И слишком силен.
Уцепилась за силу Вадина, присоединила ее к своей и сама стала ею. Он и
она: могучее тело мужчины с огрубевшими руками, всю жизнь сжимавшими
меч, пику и лук, и сила, отточенная до чрезвычайной остроты величайшим
из мастеров, князем Орсаном, да и самим Мирейном. - Вперед! - крикнула
Элиан. - К свету! Змея превратилась в огненное кольцо, оно растеклось
потоком воды и рассыпалось в воздухе. Элиан захлестнула это кольцо
арканом своей силы, опутала его, заключила в кристалл. Кольцо
превратилось в острый клинок. Кристалл разбился вдребезги, и об нее
стукались лишь осколки и сталь. Мучительная боль пронзила все ее тело.
Но Элиан отбросила эту боль. И продолжала свой путь к свету.
прохода. Она ударится, упадет, погибнет.
дрожащий.
лежало то, что было Мирейном. Это существо корчилось, щелкало зубами,
теряло свои очертания. Единственной его формой была борьба. А она
прижимала его к груди.
подхватила его.
лопнула. Звезды запели своими холодными чистыми голосами. Мужчины
плакали, женщины смеялись. Трава шептала.
центре. Она моргнула.
ввалились даже сильнее, чем у нее, но улыбка оставалась все такой же
ослепительной, и Мирейн. Мирейн.
своего рождения.