цель, потом организовать исчисление маршрута смещения.
Подумав минуту, он решил не связываться со спутниковыми колониями вокруг
Юпитера и Сатурна, поскольку те слишком зависимы от фирм и чересчур
ориентированы на выгоду, а не сотрудничество. Отверг он и независимые
станции из пояса астероидов, которые слишком независимы, чтобы пойти
навстречу вежливой просьбе с матушки-Земли.
где имеется довольно не слишком занятых людей, готовых поучаствовать в
испытаниях. Единственную трудность создавал период вращения Марса. За
время предупреждения планета сумеет, скорее всего, совершить полный
оборот. Поэтому Харви Соммерштейн решил отправить свое послание ко всем
работающим на Марсе станциям, запросив, чтобы они назначили кого-либо
прослушивать с рассвета до заката эфир на частоте, которую пока еще не
воспринимал широкополосный ретранслятор на Фобосе.
передана на частоте в десять герц миллионнометрового диапазона. Передатчик
лаборатории легко сумеет осуществить сеанс связи на частоте, на которую
могут настроиться все приемники Марса. Разумно было предполагать, что на
такой необычно длинной волне отсутствуют другие передающие станции, и в то
же время длина волны позволит Харви обеспечить наилучшее отклонение от
рассеянного и экспоненциально возрастающего облака частиц. Предварительная
подготовка отняла все субботнее утро и добрую часть дня.
первый поток частиц уже достиг Земли. Столь стремительное развитие событий
означало, что ионное облако движется с исключительной быстротой. Похоже,
что быстрые заряженные частицы двигались плотными рядами, что обеспечивало
хорошую отражательную способность. Между тем, скорость прохождения облака
по солнечной системе не давала Соммерштейну возможность испробовать пуск
по внутреннему углу. При такой скорости фронт волны достигнет Марса не
позднее, чем через десять часов после прохождения Земли, то есть к семи
вечера в субботу..
место проведения эксперимента. Однако большинство согласившихся
участвовать уже были вовлечены в действо. Изменение главных приемных
станций в последний момент могло привести к тому, что смещение будет
направлено в сторону Плутона, где на его послание никто не ответит. Так
что Харви оставил договоренности в силе, отказавшись от запуска под
внутренним углом, а также моделирования с целью совершенствования техники
проведения испытаний.
администратора Полом Пирсом, который решил под конец лыжного сезона
отдохнуть в Зеленых горах. Используя сотовую связь, Харви вел переговоры
со всем аппаратом Пирса, который проводил свой выходной день в Большом
Нью-Йорке: дома, в ресторанах, барах, на дискотеках и представлениях двух
разных театров на Бродвее. Все упорствовали в стремлении оставить
передатчик продолжать испытания внутри атмосферы. Затем, уступая просьбам,
стали интересоваться, каким образом Соммерштейн, в распоряжение которого
имелась предоставленная субсидия, собирается оплатить использования
оборудования и электроэнергии, затраченные на испытания. В свою очередь
Соммерштейн давал обещания, заключал сделки, подчинялся ограничениям и
скрещивал пальцы при всяком произносимом им слове.
программистов лаборатории, вызванному в неурочное время и назначенному для
ввода волны в планетарную систему. По крайней мере, к тому времени Харви
уже имел достаточно надежные данные о скорости, плотности и внутренней
энергии магнитного шторма, чтобы сообщить их технику, которого звали Кэл
Уорнер. Специалист казался настолько сонным и раздраженным тем, что его
втянули в это дело, что Харви не мог с уверенностью сказать, использовал
ли тот сообщенные ему данные.
Соммерштейну предстояло решить, повлияют ли на отражающие свойства ионной
массы кремнистые и углеродистые камешки с добавлением железистых сплавов.
Харви счел предпочтительной мысль, что это не повредит, хотя и погоды не
сделает. Главная проблема заключалась в том, что чем дальше от Марса
продвигалась волна, тем шире становились каналы передачи сообщений.
горизонтом Большого Нью-Йорка. Инженеры внимательно слушали эфир на
станциях, а сама программа была создана, отлажена и работала как
хронометр. В виртуальном шлеме Харви провел целых семь часов, проигрывая
все возможные углы для передачи сообщения и надышавшись углекислым газом
до помутнения в голове. А между тем он по-прежнему не мог передать привет
посланникам Марса.
Светло-серые линии представляли основные созвездия, соединяя яркие точки
звезд. Перед ним расстилалась условная карта неба, используемая для
исчисления астрономических координат. Его же место на Земле обозначалось
зеленым шариком.
горизонтом небесной сферы в два часа пятьдесят минут. Харви считывал
позицию внутри шлема и одним касанием пальца вносил изменения в программу.
Маленькая красная точка горела в двадцати градусах справа от ярко-белого
солнечного диска. Используя максимальные возможности имитации, Харви мог
смоделировать блеск ледников, однако был далек еще от того, чтобы ввести в
программу спутники Марса: Фобос и Деймос, которые были значительно меньше
и ближе к главной планете, чем Луна к Земле.
предстала его взору в виде растянутой по карте неба серебристой фигуры,
напоминающий по форме пончик.
Во исполнение по черному пространству побежали серые столбцы цифр,
показывавшие небесные координаты и дальность в километрах до цели.
определяя характер отклонения. Показался голубой конус, указывавший
движение луча, вонзавшегося дальним концом в красную точку.
передатчика, - передавай сообщения этим путем.
цифры, которые надо всего-навсего переадресовать киберу, управляющему
внешним устройством станции.
связь, отправив в пространство луч, окрашенный в программе Соммерштейна
желтым. Когда предполагаемый и истинный пути сошлись, появились зеленые
участки, показывавшие места совпадения.
удалось.
на гидравлической платформе и вращающаяся внутри люльки-противовеса, не
поспевала за командами Харви и сигналами имитатора, как если для бильярда
у него был не кий, а небольшое сосновое поленце.
Посмотрим, будет ли на этот раз ответ.
тринадцать на ответ с ночной стороны Марса, переданный через ретранслятор
на Фобосе, - прежде чем Харви узнает, какая часть зеленых совпадений
конуса сумела донести его сообщение, или вообще, имеет ли смысл принцип
отражения сигналов от ионизованной волны.
еще раз без десяти три.
потребовалось тратить усилия, время, часы сна и драгоценные премиальные на
это нелепое занятие? Особенно, если учесть, что солнечный взрыв, как
отмечалось в бюллетене НАСА, являлся просто аномалией, явлением, которое
на Земле не наблюдали уже сотню лет.
что произошло в космосе единожды, может повториться снова. А вдруг взрывы
и ионизированные волны станут неизбежным явлением, появляясь столь же
неожиданно как тайфуны или ураганы. Как показали последние три дня, эти
феномены могут оказаться очень опасными для разбросанного по планетам
солнечной системы человечества. В особенности, это касается линий связи.
Если луч смещения Соммерштейна сработает хоть раз для оповещения, защиты,
а может статься, и спасения жизней, то все затраченные усилия не напрасны.
А если взрывы станут частым явлением, то его вкладу не будет цены.
попыток, вклад Харви в теорию и практику межпланетных коммуникаций не
стоил, казалось и ломаного гроша.
восемь минут, а если понадобится, он был готов работать всю ночь.