Орки и шпионы Врага еще не обнаружили его, а даже если обнаружат, мы можем
удержать его против целой армии. Там мы сможем отдохнуть, и вы с нами.
Утром я приму решение, как поступить с вами.
приказ. Это казалось наиболее разумным, особенно теперь, когда нападение
людей Гондора сделало дальнейшее путешествие по Итилиену еще более
опасным.
Фарамир с Фродо и Сэмом сзади. Обогнув тот край озера, где ранее хоббиты
мылись, они пересекли ручей, поднялись по длинному отлогому склону и
оказались в зеленой лесистой местности, тянувшейся вниз по течению и на
запад. Идя так быстро, как только могли хоббиты, они разговаривали
приглушенными голосами.
сказал Фарамир, - как напомнил мне мастер Сэмвайс, но также и потому, что
мы подошли к вопросу, который лучше не обсуждать открыто в присутствии
многих людей. Именно поэтому я прервал разговор о проклятии Исилдура и
перевел его на брата. Вы не были вполне откровенны со мной, Фродо.
держались искусно и мудро, как мне кажется. Но я узнал из ваших слов или
догадался о большем, чем вы сказали. Вы не были друзьями с Боромиром. У
вас, да и у мастера Сэмвайса, я думаю, были какие-то огорчения. Я горячо
любил своего брата и охотно отомстил бы за его смерть, но я хорошо знал
его. Проклятие Исилдура - я догадываюсь, что проклятие Исилдура легло
между вами вызвало раздор в вашем товариществе. Очевидно, это какое-то
могущественное наследство, а такие вещи не приносят мир. Разве я не близок
к истине?
было раздора, хотя и были сомнения - сомнения о том, каким путем идти
дальше после Эмин Муила. Но древние сказания учат нас, что опасно говорить
о таких вещах, как... Наследство.
хотел доставить эту вещь в Минас Тирит. Увы! Какая злая судьба запечатала
уста вам, который последним видел его, и скрыла от меня то, что я жажду
знать: что было в мыслях его и в сердце в последние часы. Допустил ли он
ошибку или нет, в одном я уверен: он умер хорошо, защищая доброе дело.
Лицо у него было прекрасней, чем в жизни.
Простите меня! Это было неразумно в таком месте и в такое время. Я не
подумал. У нас была жестокая битва, и она еще заполняла мои мысли. Но уже
когда я говорил с вами, я начал задумываться и поэтому сознательно увел
разговор в сторону. Вы должны знать, что среди правителей города
сохраняются некоторые старинные предания, которые другим неизвестны. Мы,
наш дом, не происходим по прямой линии от Элендила, хотя в нас и есть
кровь Нуменора. Но мы происходим от Мардила, королевского наместника,
который правил страной, когда король отправлялся на войну. Королем был
Ернур, последний и бездетный представитель линии Анариона, и он не
вернулся. И с тех пор городом правит наместник, хотя сменилось уже много
поколений.
своих отцах и истории города, его всегда раздражало, что его отец не
король. "Сколько столетий нужно, чтобы наместник стал королем, если король
не возвращается?" - спрашивал он. "... Вероятно, меньше лет в других
местах с меньшей верностью, - отвечал мой отец. - А в Гондоре недостаточно
будет и десяти тысяч лет". Увы! Бедный Боромир. Разве это не говорит вам
кое-что о нем?
уважением.
утверждение Арагорна, как вы говорите, он глубоко уважал бы его. Но ведь
крайний случай еще не настал. Они не достигли еще Минас Тирита и не стали
соперниками в войне.
больше скрывается в наших сокровищницах: книги, свитки древнего
пергамента, надписи на камне, на золотых и серебряных листах. И многие
надписи сделаны неизвестными письменами, и читать их невозможно. Многие
свитки никогда не разворачивались. Я немного могу читать их, потому что
учился... Именно эти записи привели к нам серого пилигрима. Впервые я
увидел его, когда был еще ребенком, и с тех пор он два или три раза был у
нас.
он был удовлетворен этим. - "У меня много имен в разных странах, - говорил
он. - Митрандиром я зовусь среди эльфов, Таркуном - среди гномов; на
западе, в дни моей юности, теперь забытые, я назывался Олорином, на юге
меня хорошо помнят, как Инкануса, на север - Гэндальфом, а на востоке я не
бываю".
Серый, лучший из советчиков. Вождь нашего товарищества. Он погиб в Мории.
преследует ваше товарищество. Трудно поверить, что обладатель такой
великой мудрости и могущества - много удивительных дел совершил он меж
нами - погиб. Вы уверены в том, что он действительно погиб, а не ушел от
вас куда-нибудь?
поведаете мне его вечером. Этот Митрандир был, как я теперь догадываюсь,
не просто знатоком древних легенд; он был могучим двигателем деяний,
свершающихся в наши дни. Если бы он был среди нас, он смог бы нам
объяснить слова из нашего сна, и нам не нужно было бы посылать вестника.
Но, может, он не смог бы сделать это, и судьба Боромира была
предначертана. Митрандир никогда не говорил нам о том, что будет, и не
открывал свои цели. Он получил разрешение Денетора - как, я не знаю, -
искать тайны в нашей сокровищнице, и я немного узнал от него когда он
склонен был учить меня (это случалось так редко). Он разыскивал сведения и
расспрашивал обо всем, что касалось великой битвы у Дагорлада при
основании Гондора, когда был свергнут он, тот, кого мы не называем по
имени. И он особенно интересовался Исилдуром, хотя о нем мы меньше могли
рассказать: никто из нас не знал ничего определенного о его конце.
Исилдур снял что-то с руки неназываемого и ушел из Гондора, а после этого
его не видел никто из смертных. Именно это что-то и интересовало Гэндальфа
больше всего. Но, казалось, эта история касается лишь любителей древних
преданий. Потом, когда мы обсуждали значение загадочных слов из нашего
сна, впервые я подумал: может быть, проклятие Исилдура и есть та самая
вещь. Ибо Исилдур попал в засаду и был убит орочьей стрелой, в
соответствии с единственной известной нам легендой, а Митрандир никогда не
рассказывал мне больше.
великой власти и опасности. Страшное оружие, может быть, изобретенное
Повелителем Тьмы. Если эта вещь дает преимущества в битве, я легко могу
поверить, что Боромир, гордый и бесстрашны, часто безрассудный, всегда
стремящийся к победе Минас Тирита (и тем самым к собственной славе), мог
пожелать для себя эту вещь, мог быть искушен ею. Какая жалость, что именно
он отправился с таким поручением! Я был бы избран для этого отцом и
старейшинами, но он выступил вперед и заявил, что как старший и более
твердый, берет это дело на себя.
на дороге. Даже если бы Минас Тирит лежал в руинах, я не взял бы оружие
Повелителя Тьмы для его спасения. Нет, я не хочу такого триумфа, Фродо,
сын дрого.
хотел иметь дело с такими вещами.
белое дерево в цвету во дворе королей, и возвращение серебряной короны, и
Минас Тирит в мире - Минас анор старины, полный света, высокий и
прекрасный, прекрасный как королева меж других королев: не как госпожа
среди множества рабов, нет, даже не как добрая хозяйка добровольных рабов.
Война должна существовать, поскольку мы должны защищать свои жизни против
разрушителя, который стремится поглотить все; я не люблю яркий меч за его
остроту, стрелу - за ее быстроту, а воина - за его славу. Я люблю лишь то,
что они защищают: город людей Нуменора, его древность, его воспоминания и
его красоту и мудрость.
Я даже не прошу сказать, близок ли я в своих догадках к истине. Но если вы
поверите мне, то я, может быть, сумею дать вам совет и даже помочь вам.
стремлением рассказать этому справедливому молодому человеку, чьи слова
казались такими мудрыми и прекрасными, рассказать все, что было в его
мозгу. Но что-то удерживало его. На сердце у него было тяжело от страха и
печали: если он и Сэм остались одни, что казалось вероятным, из девяти
путников, значит, он один отвечает за сохранность тайны их дела. Лучше
незаслуженное недоверие, чем торопливые слова. И воспоминание о Боромире,
об опасной перемене, вызванной в нем искушением Кольца, было живо в его
мозгу, когда он смотрел на Фарамира и слушал его голос: они были не похожи
друг на друга и в то же время так похожи.
тени, под старыми деревьями, ноги их не производили шума; над ними пели