голос.
воротничка сорочки.
Оксфордского университета. Диплом, закрепляющий за нею это вожделенное звание,
зачитал многолетний неприятель (он же - Первый Учитель) Бетси профессор Алекс
Енски. Он же выступил и с пространной приветственной речью, обращенной к
виновнице торжества.
МакДугал из презираемого подлинной наукой "черного" археолога-крота сделалась
настоящим исследователем, руководствующимся строгими моральными принципами и
десятилетиями проверенными методиками.
на остров Змеиный, где уважаемой виновницей торжества были сделаны сенсационные
открытия, госпожа МакДугал была, словно блудная дочь, с распростертыми
объятиями принята назад, в лоно истинной Археологии. Она отказалась от порочной
практики писать и выпускать беллетристические книжонки в глянцевых обложках с
крикливыми названиями, почему-то именовавшиеся сочинительницей "монографиями".
Полные фантастических измышлений, написанные не строгим научным, а
журнально-публицистическим стилем, эти брошюрки в свое время нанесли
непоправимый урон науке, побудив к сомнительным и преступным действиям не одну
сотню археологов-любителей. Но трезвый рассудок и прекрасная школа в конце
концов взяли верх над подростково-юношеским тщеславием. Работы, написанные
госпожой Элизабет МакДугал за последние пять лет, и в особенности книга об
открытиях, сделанных ею во время экспедиции в Ираке, стали подлинным вкладом в
мировую археологию. Публикация полной версии эпоса о Гильгамеше с комментариями
- это классический образец гармонии формы и содержания...
какой-то дискомфорт. Происходящее вокруг почему-то казалось нереальным. Неужели
это она, Бетси МакДугал, превратилась в чопорную метрессу, начальственную даму
от науки? Стоили ли годы упорного труда, борьбы со своим собственным "я" этого
минутного триумфа.
дело на ее электронный адрес и просто так, по почте, сыплются многочисленные
приглашения возглавить ту или иную археологическую экспедицию, принять участие
в престижном научном семинаре, симпозиуме или конференции. Выставки,
презентации, приемы... Все это жутко надоело ей еще в юности, когда Бетси еще
вела великосветский образ жизни. Тогда она нашла в себе силы резко порвать со
всей этой мишурой. И вот теперь добровольно подставляет свою выю под такое же
тяжкое ярмо.
постоянной привязанности. К сорока годам Элизабет не утратила былой
привлекательности. То и дело она ловит на себе заинтересованные взгляды
красавцев среднего возраста. Да и многие юнцы еще не считают ее "тетенькой",
потерянной для их любовных интрижек. Но это все не то.
матери, расплатившись со всеми долгами и обязательствами), она наблюдала, как
молодые мамаши кормят грудью младенцев. И что-то щемящее подступало к глазам. И
на сердце делалось скучно и нехорошо.
возвращения со Змеиного острова. На пустом месте повздорила с Алексеем, гордо
хлопнула дверью. Хотя, конечно, что могло выйти из отношений бродяги-археолога,
пусть и аристократического происхождения, и молодого лейтенанта-пограничника,
только начинающего свою военную карьеру?
археологии что-то оборвалось в ее душе. Мигом накинулся десяток женских
болячек: артриты, невриты, неврозы. На недавней презентации ее последней книги
мисс МакДугал едва не потеряла сознание. "Нервное истощение", - констатировал
лечащий врач. Организму, привыкшему к экстремальным ситуациям, явно не хватало
адреналина. Еще совсем немного, и она превратится в такую же очаровательную
развалину, как профессор Алекс Енски.
моменту, когда вдруг решила стать "серьезным" ученым. И кто, что подтолкнуло ее
к этому шагу?
него. Не очень ли высока? Ты этого добивалась?"
не так себе представляла свое будущее в "большой" науке.
Пастухова, ставшая все-таки профессором и академиком. Разве твоя судьба не
напоминает их собственную с точностью до мелочей?"
Элиссабет МакДугал!
и свистит. Как змея.
старости глазами. - И не забудьте по-клонитьссся. Знаю я вассс! Всссе такая шше
ссасснайка!
аудиторию. Скучающие лица коллег, унылые взгляды студентов, вынужденных
присутствовать на этой утомительной церемонии, вместо того чтобы оттягиваться
где-нибудь в пабе под легкую ненавязчивую музычку.
ортодоксальностью порядков. Позволить такое в Зале для торжеств! Кто только мог
решиться на столь смелый поступок?
женщина только-только закончила вскармливать новорожденного. Она отняла у
ребенка сосок и вытирала с розового кружка капельку молока, не попавшую в уже
насытившийся и закрытый детский ротик. И столько невинного реализма было в этом
обычном сюжете, что икона показалась Элизабет живой. Вот Мадонна закончила свое
занятие и взглянула на женщину за трибуной. В Ее глазах профессор прочла такое
счастье, которое невозможно было выразить обычными человеческими словами.
профессора Алекса Енски. Прочь!
гиматии, заколотом золотой фибулой, - Ахил Понтарх, Владыка острова Левке.
ваших душ, пылу ваших сердец... Я рад, что мы не ошиблись в выборе!
Бетси.
самим собой.
урок!
борьба вымотала и его.
чреве. Часть пожертвований просыпалась из хранилища наружу, и Дракон оказался
полупогребенным под грудой драгоценного металла.
толику себе. Так сказать, на память о наших общих злоключениях. Но... не
советовал бы. Мало ли что?
Как с обычными наемниками?
иронии, устало.
ведь теперь все это не нужно. Храма нет. Никто не приносит жертв, не совершает
возлияний и воскурений перед моим алтарем. Так что берите...
девушка. Балафре грустно улыбнулся:
а только герой. Даже не герой, просто Память, давняя, давняя Память...
Примите-ка и это. Как Знак, как Память.