Помните тот вечер, когда миссис Смит обвиняла меня в том, что я марксист?
Обвиняла - слишком сильное слово. Она добрая женщина и ненавидит
несправедливость. Однако слово "марксист" мне все меньше и меньше
нравится. Слишком часто под марксизмом подразумевают только экономическую
программу. Я, конечно, верю в эту экономическую программу - в определенных
условиях и в определенное время - здесь, в Гаити, на Кубе, во Вьетнаме, в
Индии... Но коммунизм, друг мой, шире, чем марксизм, так же как католицизм
- вы помните, ведь я тоже рожден католиком - шире папства. В коммунизме
есть и mystique [мистика (фр.)] и politique [политика (фр.)]. Мы с вами
гуманисты, и вы, и я. Вы можете в этом не признаваться, но вы сын вашей
матери и вы все-таки решились на опасное путешествие - рано или поздно
приходится решаться каждому из нас. И католики и коммунисты совершали
тяжкие преступления, но они по крайней мере не стояли в стороне, как это
принято делать в обществе старой формации, и не были равнодушными. Я
предпочту, чтобы на моих руках была кровь, чем вода, которой умывал руки
Понтий Пилат. Я вас знаю и люблю вас, и я пишу это письмо, обдумывая
каждое слово, - ведь это, наверно, последняя возможность побеседовать с
вами. Письмо может до вас не дойти - я посылаю его, как мне кажется, с
надежной оказией, однако что может быть надежным в том безумном мире, в
котором мы теперь живем (я имею в виду отнюдь не только мое бедное,
маленькое Гаити). Я умоляю вас - стук в дверь может помешать мне закончить
эту фразу, поэтому примите ее как последнюю просьбу умирающего, - если вы
отвергли одну веру, не отвергайте веры вообще. Всегда есть другая вера
взамен той, которую мы теряем. А может, это все та же вера в другом
обличье?"
странно мы выглядим в чужих глазах! Я был уверен, что навсегда покончил со
служением долгу в колледже св.Пришествия - кинул его, как игорную фишку на
церковное блюдо для пожертвований. Я считал себя не только неспособным
любить - многие неспособны любить, - но даже неспособным грешить. В моей
жизни не было ни взлетов, ни падений - только огромная равнина, по которой
я шагал и шагал в бесконечную даль. В свое время я мог избрать другую
дорогу, но теперь уже слишком поздно. В детстве отцы св.Пришествия
говорили мне, что одно из испытаний веры в том, готов ли ты за нее
умереть. Так думал и доктор Мажио. Но за какую веру умер Джонс?
мной на высохшей равнине среди голых скал и говорил:
семисотого представления я иногда забываю свои реплики, а их у меня всего
две.
забавная реплика. Слышали бы вы, как хохочет весь зал, когда я ее
произношу. Особенно дамы.
камни! - "Подходящее местечко!" - и все хохочут до упаду. Тогда вы
говорите: "Для чего? Чтобы задержать этих ублюдков?" - А я отвечаю: "Нет,
совсем для другого".
звонил мистер Фернандес - он вызывал меня для исполнения моих новых
обязанностей.
Буджолд Лоис
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Куликов Роман
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс