Чтение 65–й страницы книги ~Год черной обезьяны~

заявили мне о том, что... будет высажен англо-французский десант со
значительными силами в Архангельске.
"Они мне заявили, что будет свергнута ваша власть... Для этого нужно, мол,
сделать вооруженное выступление по такому плану: занять верхнюю Волгу,
англо-французский десант поддержит восставших, и эта верхняя Волга будет базой
для движения на Москву. Вот каков был план... Десант в Архангельске, восстание
на верхней Волге, Муром -- только потому, что там в это время была Ставка, а
потом уже с верхнего течения Волги -- дальше на Москву... Я говорил и о Вологде,
но там у нас было очень мало сил... И французы нам говорили, что с Вологдой они
сами справятся... Предполагалось: Рыбинск, Ярославль, Кострома, Муром...
"Я, обдумав этот план... готов был забраковать его... мне не казалось, что у нас
есть достаточно сил... я себе говорил, что разумнее перевести организацию, хотя
бы частично, в Казань и поднять там восстание при приближении чехов. Но через
Гренара мне была прислана телеграмма Нуланса из Вологды, в которой он
категорически подтверждал, что десант высадится между 5 и 10 июля, и
категорически меня просил начать восстание на верхней Волге именно в эти дни, а
не в какие-либо другие, ибо иначе может случиться так, что "десант высадится, а
вы еще не выступили". Вот эта-то телеграмма и заставила меня выступить"1).
Савинков изображает причину выступления как результат лойяльных переговоров с
французами, стесняясь, видимо, признать факт, что он и его организация были
просто содержанками французов и поэтому всецело от них зависели. Более верную
картину взаимоотношений Союза с союзниками, а также причину восстаний, поднятых
Союзом, рисует в своих показаниях Маршан2). Он говорит: "Когда .Нуланс приехал
(в конце мая или в начале июня) в Москву, он вел переговоры с рядом политических
деятелей, между прочим через Гокье с Савинковым. Последний просил увеличить ему
кредит, и Нуланс через Гокье сказал: "Передайте ему, что пока он не докажет
наконец, что он, по крайней мере, имеет где-нибудь людей, способных итти на бой,
я ему больше ни одного су не дам". Савинков настаивал на ускорении высадки
союзных войск в Архангельске, а французское посольство подталкивало на активные
действия антисоветские организации обе-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) "Борис Савинков перед Военной коллегией Верховного, суда СССР", полный отчет
по стенограмме суда. Издание Литиздата НКИД, 1924 г.
2) Стенограммы процесса эсеров, заседание 26 июня.

-- 251 --
щанием союзнической вооруженной поддержки. Белые организации, которые, очевидно,
чувствовали свою слабость, наоборот, хотели выиграть время и ждали высадки
союзников. Нуланс требовал, чтобы Савинков начинал. Для союзников нужен был
предлог -- "народное восстание". Тогда Савинков, видя что нет возможности
получать дальше кредиты, через Гокье передал Нулансу, что он может поднять
восстания Ярославле и других городах. Все это я передаю со слов Гокье". Говоря
далее о восстании, Савинков жалуется, что союзники в это время десанта не
сделали. "Они нас совершенно обманули. Мне очень трудно допустить, чтобы Нуланс
-- посол -- не знал, будет ли десант .в Архангельске или нет, и я не знаю
закулисной стороны, но мне думается, что здесь со стороны французов было скорее
сознательное введение меня в заблуждение, чем что-нибудь иное. Я думаю, что
Нулансу и французскому правительству по разным соображениям, может быть, нужно
было иметь право сказать, что против вас ведется вооруженная борьба, сослаться в
этом отношении на какой-либо действительно-выдающийся факт".
Указывая дальше на то, что время выступления, на котором настаивали союзники,
совпадает с лево-эсеровским выступлением в Москве, Савинков делает
предположение, что "французы знали о том, что левые эсеры будут выступать, о чем
мы, повторяю, не знали, потому что мы имели контакт с правыми эсерами, а с
левыми эсерами мы контакта не имели. И французы, зная, что левые эсеры будут
выступать в Москве, наши силы перебросили сознательно на верхнюю Волгу, старясь
приурочить время выступления нашего и их приблизительно к одному и тому же
моменту" 1).
Во всяком случае Союз защиты родины и свободы согласился поднять восстание, и
"специально на восстание французы дали, если не ошибаюсь, два миллиона
сразу",--говорит Савинков. Торг состоялся, и после этого надо было получить
санкцию на предполагавшееся восстание от "Национального центра", политически
возглавлявшего Союз. Но так как последний был также на содержании у союзников,
то здесь разногласий не получилось. Савинков показывает: "Я просил Национальный
комитет рассмотреть это дело и высказать свое мнение: взять ответственность или
не брать. Национальный комитет выдвинул из своих рядов так называемую военную
комиссию, которую я допустил на заседания нашего штаба и члены которой
присутствовали при всех моих предварительных распоряжениях и были совершенно в
курсе
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Его показания на суде, стр. 62--63.

-- 252 --
всех планов. Эти лица доложили "Национальному центру" о том, что они знали, и
"Национальный центр" взял на себя ответственность за Ярославль и сказал: да, в
этих условиях начинайте восстание.
"Я уехал в Ярославль поднимать восстание не по личной своей воле, а с санкции
"Национального центра". Когда же это дело окончилось неудачей, "Национальный
центр" отказался от той санкции, которую он дал. Я явился, таким образом,
политическим козлом отпущения... Да, я подготовил. Да, я организовал. Да, я
лично участвовал. Но политическая санкция была не моя, а коллегии лиц, которая в
то время, быть может, претендовала на руководство судьбами России в будущем".
Непосредственно об организации восстания Савинков сообщает 1): "Я назначил
доктора Григорьева начальником Муромского отряда, полковника Перхурова --
начальником Ярославского отряда и полковника Бреде -- в Рыбинск. Так как в
Рыбинске имелись артиллерийские склады, а Ярославль был без артиллерии, то ясно
было, что для того, чтобы удержать Ярославль до прихода десанта, нужно было не
только взять Рыбинск, но и укрепиться в нем. Поэтому главное мое внимание было
обращено на Рыбинск. Нужно вам сказать, что в Ярославле, Рыбинске и Костроме у
нас были свои организации, довольно многочисленные, приблизительно в 300--400
человек каждая... Однако я считал, что этого недостаточно. Поэтому я довольно
значительные силы московской организации распределил таким образом: часть я
эвакуировал в Казань... часть я направил в Ярославль и часть-- в Рыбинск". Сам
Савинков поехал поднимать восстание в Рыбинок. По дороге совместно с
Дикгоф-Деренталем он заехал в Ярославль и там вместе с полковником Перхуровым
разработал план восстания в Ярославле.
Ярославское восстание 2).
Предварительно восстания в Ярославле местное отделение Союза провело работу по
насыщению советского аппарата своими членами.
њњњњњњњњњњњњњњ
г) Его показания на суде, стр. 66--67.
2) Эта глава написана на основании допросов арестованных и документов,
опубликованных в "Красной книге" ВЧК, т. I; кроме того использованы: 1)
"Правда"; 2) показания Перхурова и Богданова-Хорошева на суде, опубликованные в
"Пролетарской Революции", No 10, 1923 г.; 3) статья Д. Мали-нина "У белых под
пятой" и другие статьи и документы, опубликованные в книге "16 дней", материалы
по истории ярославского белогвардейского мятежа (6--21 июля) 1918 г., изд.
Ярославского губкома РКП, 1924 г.; 4) сборник "Из истории ярославского
белогвардейского мятежа 6--22 июля 1918 г.", сборник 2-й, изд. Ярославского
губкома РКП, 1922 г.

-- 253 --
Так членами Союза были: местный помощник начальника артиллерийского склада,
комиссар милиции прапорщик Фалалеев, который подобрал соответствующий персонал в
милиции, командир советского конного отряда, начальник команды
мотоциклистов--бывший юнкер Ермаков, инспектор уголовной сыскной милиции Греков,
командир авто-пулеметной роты Супонин и ряд других ответственных работников
местного советского аппарата.
Ярославль принадлежал к тем городам, где среди оборонческих партий первую
скрипку играли меньшевики. И городская дума и земство находились здесь в руках
меньшевиков. Председателем местного Комитета меньшевиков был Иван Тимофеевич
Савинов, товарищем председателя -- Богданов-Хорошев и секретарем -- Пастухов.
Таким образом ближайшими и наиболее активными помощниками Союза здесь явились
местные меньшевики и их лидеры. Председатель меньшевистского Комитета И. Т.
Савинов не раз участвовал на заседаниях Союза по поводу предстоящего
выступления. Богданов-Хорошев, который на суде Военно-революционного трибунала
всячески стремился выгородить себя и местную группу, как непричастных к
восстанию, все же проговорился и рассказал о похождениях председателя
меньшевистского Комитета так1):
"4 июля вечером, в 5 часов у нас было обычное собрание Комитета партии... На
собрании Комитета председатель нашего Комитета И. Т. Савинов говорит буквально
следующее: "Товарищи, я должен вам дать сообщение внеочередное и весьма важное.
Я только что был на собрании группы лиц, которые предполагают выступить в
Ярославле против местного Ярославского коммунистического совета... Я был
приглашен с.р. Локтевым". С.-р. Локтев были связующим звеном между с.-р.
Комитетом и Комитетом меньшевиков для информации... На мой вопрос, кто был на
этом совещании, он указал, что был будто бы Борис Савинков, затем полковник,
фамилии он не сообщил (очевидно, Перхуров.--В. В.), потом к.-д. Кижнер, член
управы, гласный Ярославской думы... Резолюция (по поводу этого сообщения
меньшевистского Комитета.--В. В.) была вынесена такого содержания: "Выслушав
доклад тов. Ивана Тимофеевича Савинова о готовящемся в Ярославле выступлении,