стула.
не стоящей, - нетерпеливо крикнул Монкс. - И погребена она уже двенад-
цать лет, если не больше.
удваивается, как это бывает с добрым вином, - ответила надзирательница,
по-прежнему сохраняя рассудительный и равнодушный вид. - Что до погребе-
ния, то, кто знает, бывают такие вещи, которые могут пролежать двенад-
цать тысяч или двенадцать миллионов лет и в конце концов порассказать
странные истории.
защиты.
Бамбл голосам, прерывающимся от страха. - Здесь я, дорогая моя. А кроме
того, - продолжал мистер Бамбл, щелкая при этом зубами, - мистер Монкс -
джентльмен и не станет совершать насилие над приходскими чиновниками.
Мистеру Монксу известно, дорогая моя, что я уже не молод и, если можно
так выразиться, немножко отцвел, но он слыхал - я не сомневаюсь, дорогая
моя, мистер Монкс слыхал, что я особа очень решительная и отличаюсь не-
заурядной силой, если меня расшевелить. Меня нужно только немножко рас-
шевелить, вот и все.
фонарь, но по его испуганной физиономии было ясно видно, что его и в са-
мом деле надо расшевелить, и расшевелить хорошенько, прежде чем он прис-
тупит к каким-либо воинственным действиям; конечно, если они не направ-
лены против бедняков или особ, выдрессированных для этой цели.
зубами!
рить потише! - мрачно сказал Монкс. - Так, значит, он ваш муж?
взгляд, который леди метнула при этих словах на своего супруга. - Тем
лучше. Я охотнее веду дела с мужем и женой, когда вижу, что они действу-
ют заодно. Я говорю серьезно. Смотрите!
тал на стол двадцать пять соверенов и подвинул их к женщине.
удары грома, которые, я чувствую, вот-вот прокатятся над крышей, послу-
шаем ваш рассказ.
сем над ними, Монкс, приподняв голову, наклонился вперед, готовясь выс-
лушать рассказ женщины. Лица всех троих почти соприкасались, когда двое
мужчин в нетерпении переглянулись через маленький столик, а женщина тоже
наклонилась вперед, чтобы они слышали ее шепот. Тусклые лучи фонаря, па-
давшие прямо на них, еще усиливали тревожную бледность лиц, и, окружен-
ные густым сумраком и тьмою, они казались призрачными.
надзирательница, - мы с ней были вдвоем.
Монкс. - Ни одной больной старухи или идиотки на соседней кровати? Нико-
го, кто мог бы услышать, а может быть, и понять, о чем идет речь?
когда пришла смерть.
ца, - которая родила когда-то ребенка не только в той самой комнате, но
даже на той самой кровати, на которой она теперь умирала.
чо. - Проклятье! Какие бывают совпадения!
- продолжала надзирательница, небрежно кивнув в сторону своего супруга.
- Сиделка обокрала его мать.
остывшего тела ту вещь, которую женщина, умирая, просила сберечь для
младенца.
продала? Где? Когда? Кому? Давно ли?
зирательница, - она откинулась на спину и умерла.
ся еще более злобным благодаря тому, что он был приглушен. - Ложь! Со
мной шутки плохи. Она еще что-то сказала. Я вас обоих прикончу, но уз-
наю, что именно.
ничуть не испуганная (чего отнюдь нельзя было сказать о мистере Бамбле)
яростью Этого странного человека. - Она изо всех сил уцепилась за мое
платье, а когда я увидела, что она умерла, я разжала ее руку и нашла в
ней грязный клочок бумаги.
танция.
ную безделушку, надеясь, наверно, какнибудь получше ее пристроить, а по-
том заложила и наскребывала деньги, из года в год выплачивая проценты
ростовщику, чтобы она не ушла из ее рук. Значит, если бы что-нибудь под-
вернулось, ее всегда можно было выкупить. Но ничего не подвертывалось,
и, как я вам уже сказала, она умерла, сжимая в руке клочок пожелтевшей
бумаги. Срок истекал через два дня. Я тоже подумала, что, может быть, со
временем что-нибудь подвернется, и выкупила заклад.
сила на стол маленький кошелек из лайки, где едва могли бы поместиться
французские часики. Монкс схватил его и раскрыл трясущимися руками - в
кошельке лежал маленький золотой медальон, а в медальоне две пряди волос
и золотое обручальное кольцо.
женщина. - Потом оставлено место для фамилии, а дальше следует дата при-
мерно за год до рождения ребенка, как я выяснила.
маленького кошелька.
слова не сказано о том, чтобы отобрать двадцать пять фунтов; теперь он
набрался храбрости и вытер капли пота, обильно стекавшие по его носу во
время всего диалога.
ваться, - после короткого молчания сказала его жена, обращаясь к Монксу,
- да и знать ничего не хочу, так будет безопаснее. Но не могу ли я за-
дать вам два вопроса?
вечу ли я на них, или нет - это уж другой вопрос.
тельница.
сюда. Но ни шагу вперед, а не то за вашу жизнь и соломинки не дашь.
кольцо в полу, откинул крышку большого люка, оказавшегося у самых ног
мистера Бамбла, с величайшей поспешностью отступившего на несколько ша-
гов.
бойтесь. Будь это в моих интересах, я преспокойно отправил бы вас туда,
когда вы сидели над люком.
сам мистер Бамбл, снедаемый любопытством, осмелился сделать то же самое.
Бурлящая река, вздувшаяся после ливня, быстро катила внизу свои воды, и
все другие звуки тонули в том грохоте, с каким они набегали и разбива-
лись о зеленые сваи, покрытые тиной. Когда-то здесь была водяная мельни-
ца: поток, ленясь и крутясь вокруг подгнивших столбов и уцелевших облом-
ков машин, казалось, с новой силой устремлялся вперед, когда избавлялся
от препятствий, тщетно пытавшихся остановить его бешеное течение.
спросил Монкс, раскачивая фонарь в темном колодце.
терзан в клочья, - ответил мистер Бамбл, съежившись при этой мысли.
его, и, привязав кошелек к свинцовому грузу, когда-то служившему частью
какого-то блока и валявшемуся на полу, бросил его в поток. Кошелек упал
тяжело, как игральная кость, с едва уловимым плеском рассек воду и ис-
чез.
Мацумото Сэйте
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Корнев Павел
Прозоров Александр
Круз Андрей