так же неумолимо и жестоко, как жестоко и бесчеловечно было само
преступление. Нет, я не хочу сомневаться в правосудии божьем! Если же убийца
не будет наказан... - Тут граф выхватил меч, ударил себя в грудь обеими
руками в железных рукавицах с такой силой, что зазвенела кольчуга, потом
поднял их к небу и торжественно продолжал:
святому Ламберту и Трем Кельнским Царям, что у меня не будет других
помыслов, кроме мщения за смерть благородного Людовика де Бурбона! Я отомщу
его убийцам, где бы я их ни нашел - в лесу или в поле, в городе или в
селении, в горах или в долине, при королевском дворе или в храме господнем!
Обрекаю на это все мое достояние, мои земли и замки, друзей и вассалов, мою
жизнь и честь! И да помогут мне бог, святой Ламберт Льежский и Трое
Кельнских Царей!
изумления и ужаса, в который привел его страшный рассказ о трагедии,
разыгравшейся в Шонвальде, и принялся расспрашивать Квентина о подробностях
ужасного злодеяния, которые Дорвард, не имевший ни малейшего желания
выгораживать де ла Марка, передал графу с полной откровенностью.
бешенстве воскликнул Кревкер, - как они могли, как решились вступить в союз
с таким беспощадным разбойником и убийцей! Как они осмелились умертвить
своего законного государя!
Льежа, или по крайней мере лучшие из них, хоть и возмутились против своего
епископа, но не имели, по-видимому, намерения содействовать гнусному замыслу
де ла Марка; что, напротив, если бы это было в их власти, они бы никогда не
допустили этого убийства и были поражены ужасом, когда оно совершилось.
Когда они восстали против государя, единственный недостаток которого
заключался в том, что он был слишком добрым господином для этих
неблагодарных рабов, когда с оружием в руках они ворвались в его мирный дом,
что они могли замышлять, если не убийство? Когда они вступили в союз с Диким
Арденнским Вепрем, известнейшим злодеем во всей Фландрии, что другое могли
они иметь в виду, кроме убийства, которое он сделал своим ремеслом? И
наконец, не сам ли ты сказал, что убийство совершено рукою одного из этих
мерзавцев?.. Нет, я еще надеюсь увидеть при свете их собственных пылающих
домов каналы их города, переполненные кровью!.. Убить - и кого же? Такого
доброго, такого великодушного, благородного человека! Другие ленники бунтуют
от бедности, из-за тяжелых налогов, а эти наглецы просто бесятся с жиру!
стальных, негнущихся рукавицах. Квентин понимал, что горе Кревкера еще
усиливалось благодаря его старой дружбе с епископом, и потому молчал, уважая
его скорбь, которую боялся растравить каким-нибудь неуместным замечанием, а
смягчить все равно был не в силах.
вопросами о смерти епископа и взятии Шонвальда; вдруг, словно что-то
припомнив, он спросил, что сталось с графиней Амелиной и почему ее нет с
племянницей.
бы ее отсутствие большой потерей для графини Изабеллы, ибо хоть она ей и
тетка и, в сущности, добрая женщина, но нигде, никогда, я думаю, не сыскать
такой сумасбродной дуры! Я убежден, что ее племянница, которую я считал
всегда скромной и порядочной девушкой, никогда не решилась бы на этот
дурацкий побег из Бургундии во Францию, если бы не ее взбалмошная,
безмозглая старая тетка, которая только и думает, как бы ей кого-нибудь
сосватать или самой выскочить замуж!
принужденным выслушивать подобные вещи, сознавая, как смешна и бесполезна
была бы всякая попытка с его стороны убедить графа, хотя бы с оружием в
руках, что он совершает преступление, говоря о графине Изабелле, об этой
жемчужине ума и красоты, только как о скромной, порядочной девушке. Подобные
качества можно найти и у какой-нибудь загорелой крестьянки, погоняющей на
пашне волов своего отца! И как только осмелился граф допустить, будто она
могла поддаться влиянию своей сумасбродной, взбалмошной тетки! Нет, такая
клевета не должна пройти ему безнаказанно! Но открытое, хотя и строгое лицо
де Кревкера и явное презрение его к тем чувствам, которые наполняли сердце
молодого человека, заставили Квентина сдержаться; не потому, что он
испугался военной славы графа - напротив, эта слава могла бы только
возбудить в нем желание помериться с ним силами, - но из боязни показаться
смешным, ибо насмешка - самое страшное оружие для всех энтузиастов, оружие,
которое не только удерживает их от многих нелепостей, но подчас душит даже и
благородные порывы.
горечью в сердце, отвечая графу, ограничился довольно бессвязным рассказом о
бегстве леди Амелины из Шонвальда в самом начале осады. Впрочем, он и не мог
рассказать об этом событии более обстоятельно, не выставив в смешном виде
близкую родственницу Изабеллы, а может быть, и себя самого в качестве
предмета ее запоздалых надежд. В заключение своей запутанной речи он
рассказал о дошедшем до него слухе, будто бы графиня Амелина попала в руки
Гийома де ла Марка.
Кревкер, - и, кажется, он вполне на это способен ради ее мешков с деньгами,
точно так же как способен перерезать ей горло, когда он ими завладеет или
когда содержимое их истощится.
дам: он расспрашивал, как они себя держали в дороге, где останавливались,
кто их сопровождал, в каких отношениях они были с ним самим во время пути и
так далее, так что, отвечая на эти щекотливые вопросы, оскорбленный и
раздосадованный юноша не мог скрыть своего смущения от опытного воина и
придворного, который резко оборвал свой допрос и отъехал от Квентина,
заметив на прощанье:
стороны. Надеюсь, что хоть та, другая, не потеряла рассудка... Позвольте вас
просить пришпорить коня, господин стрелок, и выехать вперед, пока я
переговорю с графиней Изабеллой. Кажется, я узнал от вас достаточно, чтобы
беседовать с ней обо всех этих прискорбных обстоятельствах, не тревожа ее
деликатности, хотя, быть может, мне и пришлось слегка задеть ваши чувства...
Еще минуту, молодой человек.., одно слово, прежде чем мы расстанемся. Мне
кажется, вы совершили весьма счастливое путешествие по волшебной стране
грез, полное героических приключений, розовых надежд и несбыточных мечтаний,
вроде путешествия по заколдованному саду феи Морганы <Фея Моргана - персонаж
из романов о рыцарях Круглого Стола, сестра короля Артура.>. Забудьте же все
это, юный воин, - добавил он, похлопывая Квентина по плечу, - забудьте
странствующую красавицу и вспоминайте об этой даме как о высокородной
графине де Круа. И даю вам слово, что ее друзья - за одного по крайней мере
я ручаюсь, - в свою очередь, будут помнить только оказанные ей вами услуги и
забудут, о какой недостижимой награде вы имели смелость мечтать.
свои чувства, над которыми тот, видимо, только смеялся, Квентин ответил с
негодованием:
я буду нуждаться в вашей помощи, тогда вы будете иметь возможность оказать
мне ее или отказать в ней. И, когда я стану дорожить вашим мнением обо мне,
тогда вы мне его и сообщите.
<Амадис и его возлюбленная Ориана - герои рыцарского романа "Амадис
Галльский".>. Теперь мне остается только ждать вызова!
я скрестил копье с герцогом Орлеанским, я мог пролить кровь лучшую, чем
кровь Кревкеров... Когда я обменялся ударами меча с Дюнуа, моим противником
был лучший воин Франции!
смеяться над влюбленным рыцарем. - Если ты говоришь правду, тебе выпала
редкая удача в этом мире. И, право, если провидению было угодно послать тебе
такие испытания, прежде чем у тебя выросла борода, ты сойдешь с ума от
тщеславия раньше, чем станешь мужчиной. Меня же рассердить ты не можешь, а
можешь только рассмешить. Поверь мне, что если даже ты и сражался с принцами
и спасал графинь по какому-нибудь капризу судьбы, которая любит шутить, то
это еще не значит, чтобы ты был ровней своим случайным противникам или еще
более случайной спутнице. Я понимаю, что ты, как всякий юноша, начитавшийся
романов, размечтался и вообразил себя паладином <Паладин - рыцарь из свиты
короля; здесь в переносном смысле - верный рыцарь.>; но ты не должен
сердиться на друга, который, желая тебе добра, встряхнул тебя за плечи и
разбудил от сладких грез, хотя бы он сделал это несколько сурово и грубо.
состоянии и о высоком положении, которые ставят непреодолимые преграды между
людьми различных слоев общества. Что же касается рождения, то все мы
происходим от Адама и Евы.
Глен-хулакина...
больше не о чем! Доброго вечера!
всем его доброжелательстве, были, если возможно, еще более неприятны, чем
Квентину. А Квентин ехал впереди, бормоча про себя: "Холодный, гордый,
высокомерный наглец! Хотел бы я, чтобы первый шотландский стрелок, у
которого будет в руках мушкетон, не отпустил бы тебя так легко, как я!". К
вечеру путники прибыли в город Шарлеруа на Самбре, где граф де Кревкер решил
оставить Изабеллу, которая после всех пережитых ею волнений и испытаний и
Каменистый Артем
Жюль Верн
Посняков Андрей
Браун Дэн
Шилова Юлия
Каменистый Артем