сильно ожесточился, Он чувствовал, что его толкнули на первый в его жизни
некрасивый и жестокий поступок. Дженни заслуживала лучшей доли. Позорно
было бросить ее, получив от нее так много. Что и говорить, она превзошла
его в благородстве. А главное - нельзя оправдать себя безвыходностью
положения. Он мог бы прожить на десять тысяч в год; мог бы обойтись без
полутора миллионов, которыми теперь владеет. Мог бы обойтись и без
светского общества, которое, оказывается, не потеряло для него своей
притягательной силы. Мог бы, но не захотел и еще усугубил свою вину мыслью
о другой женщине.
Добрая ли она? Разве не делала она самых откровенных попыток отнять его у
женщины, которую обязана была считать его женой? И разве это похвально?
Разве женщина с большим сердцем поступила бы так? В конце концов
достаточно ли она хороша для него? Может, ему не следует на ней жениться?
Может, ему вообще не следует жениться, поскольку он если не юридически, то
морально еще связан с Дженни? Какой из него выйдет муж? Эти мысли не
давали ему покоя, и он не мог отделаться от сознания, что идет на
бессердечный и неблаговидный поступок.
поступиться соображениями нравственными. Второй ошибкой он пытается
исправить первую. Но даст ли это ему удовлетворение, окупится ли с
материальной и моральной точки зрения, принесет ли ему душевный покой? Он
упорно думал об этом, пока перестраивал свою жизнь применительно к
прежним, вернее, к новым условиям, но покоя не было. Скорее ему
становилось хуже, им овладело мрачное, мстительное чувство. Порою он
думал, что если женится на Летти, так только для того, чтобы при помощи ее
денег жестоко расправиться со своими врагами, и тут же начинал презирать
себя за такие мысли. Он жил в отеле "Аудиториум", ездил в Цинциннати на
заседания правления, где держал себя надменно и вызывающе; мучился от
внутреннего разлада и собственного равнодушия ко всему на свете. Но с
Дженни он по-прежнему не встречался.
известие о новом повороте в жизни Лестера. Немного выждав для приличия,
она написала ему на его адрес в Хайд-Парк, словно не зная, что он
переехал. "Где вы скрываетесь?" - спрашивала она. Лестер в это время
только-только стал привыкать к происшедшей с ним перемене. Он говорил
себе, что нуждается в понимании и сочувствии - разумеется, женском. В
гости его стали приглашать, как только выяснилось, что он живет один и его
финансовое положение восстановлено. Он уже побывал в нескольких загородных
домах в сопровождении одного только слуги-японца - лучший признак того,
что он снова стал холостяком. О его прошлом никто не упоминал ни словом.
перед ней виноват - последние месяцы до отъезда Дженни он даже не
заглядывал к ней. Но и сейчас он не стал спешить. Через некоторое время
она по телефону пригласила его на обед, и тогда он, наконец, поехал.
гостей были пианист Альбони, скульптор Адам Раскевич, английский ученый
сэр Нельсон Киз, а также, к удивлению Лестера, мистер и миссис Берри Додж,
с которыми он не встречался, кроме как мимоходом, уже несколько лет.
Лестер и хозяйка дома весело обменялись приветствиями, как люди прекрасно
понимающие друг друга и радующиеся случаю провести время вместе.
- Разве можно забывать старых друзей? Выбудете за это наказаны.
Надеюсь, девяносто плетей хватит?
отделаться. Я забыла, как это наказывают преступников в Сиаме?
казнь.
Линкум, помогавшая хозяйке принимать гостей, увела его, чтобы представить
знатным иностранцам.
такой обстановке, как рыба в воде, ощущал необыкновенный прилив бодрости.
Обернувшись, он вдруг увидел рядом с собой Берри Доджа.
сколько лет. Пойдем к миссис Додж, она хочет с тобой поговорить.
их последнюю встречу и тон Доджа, так непохожий на его сегодняшнее
обхождение. - Живу я в "Аудиториуме".
конечно, знаешь. Так вот, мы с ним собираемся махнуть в Канаду,
поохотиться. Ты нам не составишь компанию?
другой раз - с удовольствием.
правление еще одной компании, - видимо, человек опять пошел в гору. Но тут
доложили, что обед подан, и Лестер оказался по правую руку от миссис
Джералд.
спросила она вполголоса, пользуясь минутой, когда беседа за столом стала
особенно оживленной.
давно хотел к вам зайти. Но вы знаете, как сейчас обстоят мои дела?
поговорить.
не находил себе места; после долгих лет, проведенных под одним кровом с
Дженни, жизнь в отеле казалась ему невыносимой, нужно было излить кому-то
душу, а где же искать сочувствия, как не здесь? Летти только о том и
мечтала, чтобы его утешить. Будь ее воля, она обняла бы его и стала
гладить по голове, как ребенка.
- никаких объяснений вы от меня не ждете?
чтобы все это меня особенно радовало.
представить себе все, что вы перечувствовали. Я следила за каждым вашим
шагом и хотела только одного - чтобы вы обрели душевный покой. Такие вещи
всегда даются трудно, но я сейчас убеждена, что это к лучшему. То было не
для вас. И все равно вы бы не выдержали. Нельзя вам жить, как улитке в
своей раковине. Вы не созданы для этого, так же как и я. Вы жалеете о том,
что сделали, но если бы вы этого не сделали, то жалели бы еще больше. Нет,
продолжать такую жизнь вам было невозможно - разве вы не согласны со мной?
что не имею права. Внешне борьба окончена - вы меня понимаете?
насколько меня связывает мое финансовое положение. Скажу вам откровенно, я
даже не знаю, люблю ли я ее. Но мне ее жаль, а это уже немало.
как мимолетное замечание.
по натуре домоседка, внешний блеск ее не привлекает. Я снял для нее
коттедж в Сэндвуде, это на озере, к северу от Чикаго; но она знает, что
может жить где ей угодно; денег в ее распоряжении вполне достаточно.
будет жестоко страдать - все мы страдаем, когда лишаемся того, что любим.
Но все проходит, а жизнь течет своим чередом. И с ней так будет. Сначала
будет очень тяжело, а потом она успокоится и не затаит на вас обиды.
буду упрекать себя, и еще долго. Таков уж я человек. Сейчас я, хоть убей,
не могу сказать, вызвана ли моя теперешняя тревога силой привычки или
более глубоким чувством. Иногда мне сдается, что я самый тупой человек на
свете. Я слишком много думаю.
жить одному в гостинице?
еду.
книжку. - Я мог бы приехать в четверг, на несколько дней.
Так приедете?
вам нужно докопаться до корня. Зачем это? Впрочем, вы всегда были такой.
ваши добрые чувства не заставят вас совершить ошибку. Я этого не допущу, -
добавила она смело. - Вы должны быть свободны, пока не обдумаете все как
следует и не решите, что вам нужно. Иначе нельзя. А я хочу вас попросить
взять на себя управление моими делами. Вы могли бы давать мне куда более
Корнев Павел
Андреев Николай
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Эриксон Стивен
Шилова Юлия