наконец знакомство.
в кухне, нажала кнопку, автоматически открывающую парадную дверь внизу.
Когда Керри вышла на площадку, чтобы узнать, кто это к ним направляется,
она увидела поднимавшуюся по лестнице миссис Вэнс.
с собою ключ, а потому и позволила себе позвонить к вам.
забывали дома ключи, но никто не находил нужным извиняться.
часто пользуюсь этим способом.
минуту.
в миссис Вэнс Керри обрела очень милую собеседницу и приятельницу.
навещала ее. Обе квартирки были уютные, но жилище супругов Вэнс было
обставлено несколько богаче.
Мне хотелось бы познакомить вас с мужем. - Этот разговор произошел вскоре
после того, как между обеими женщинами завязалась дружба. - Мой муж тоже
очень хочет познакомиться с вами. Вы играете в карты? - добавила миссис
Вэнс.
вернется, непременно захватите его с собой!
Вэнсом. Он был несколькими годами моложе Герствуда. Тем, что у него была
такая красивая и приятная жена, он был обязан больше своим деньгам, нежели
внешности.
стараясь быть с ней полюбезнее: он научил ее новой игре в карты, много
рассказывал о Нью-Йорке и о том, какие развлечения есть в этом городе.
представила его.
пленила Керри.
протягивая руку.
ему ответил Герствуд.
мгновенно вновь увидела то, чего ей в последнее время подсознательно
недоставало в Герствуде: лоск и галантность светского человека. Увидела
она и то, что была неважно одета - куда ей до нарядной миссис Вэнс. У
Керри, словно завеса пала с глаз. Она почувствовала, что не живет, а
прозябает, и этого сознания было вполне достаточно, чтобы испортить ей
настроение. К ней вернулась прежняя благотворная, пробуждавшая мечты
грусть, заставившая Керри задуматься о своих возможностях.
была человеком не очень инициативным. Тем не менее, если жизнь сулила
какую-то новизну, Керри охотно плыла по течению. Герствуд ничего не
заметил. Так и остались скрытыми для него те явные контрасты, на которые
обратила внимание Керри. Он не уловил даже тени грусти, появившейся в ее
глазах. А хуже всего было то, что теперь Керри стала чувствовать себя дома
одинокой и постоянно искала общества миссис Вэнс, которая искренне к ней
привязалась.
Вэнс, заглянув однажды утром к Керри.
постели. Герствуд и Вэнс уже с час назад разошлись каждый по своим делам.
приятельницы.
ее желание исполняется, что ее горячо любят.
- По-моему, он лучший комик в мире. Газеты очень хвалят этот спектакль.
Это прекрасная прогулка. Театр - на Медисон-сквер.
спросила она.
элегантное темное платье и очаровательная шляпка, в тон. Керри тоже
приоделась и выглядела очень мило, но при виде приятельницы она с болью в
сердце почувствовала, как велика между ними разница. У миссис Вэнс было
много прелестных мелочей, которые дополняли ее туалет и которых
недоставало Керри: золотые вещицы, изящная сумочка из зеленой кожи, с
монограммой, премилый шелковый платочек, обшитый кружевом, и тому
подобное. Керри понимала, что ее гардероб слишком скуден и прост, чтобы
она могла выдержать сравнение с этой женщиной. Она подумала, что, взглянув
на них, всякий отдаст предпочтение миссис Вэнс, плененный ее нарядом. Это
была неприятная и не совсем справедливая мысль, ибо теперь фигура Керри
стала тоже прелестно округлой, а лицо было красиво красотой определенного
типа. Разница была лишь в качестве свежести наряда, и нельзя сказать,
чтобы эта разница уж очень бросалась в глаза. Но так или иначе это еще
больше укрепило в душе Керри недовольство своим положением.
главных приманок Нью-Йорка. Здесь можно было встретить не только
хорошеньких женщин, любящих показать себя, но и мужчин, любящих
восхищаться ими. Это была яркая процессия красивых лиц и туалетов. Женщины
появлялись в своих лучших шляпах, в изящной обуви и перчатках и шли парно,
рука об руку, в роскошные магазины и театры, разбросанные по всему Бродвею
от Четырнадцатой до Тридцать четвертой улицы. Точно так же щеголяли
мужчины, разодетые по последней моде. Любой портной мог бы выбрать здесь
модели мужских костюмов, сапожник получил бы урок, какую обувь нужно шить,
а шляпный мастер узнал бы, какие головные уборы больше всего нравятся
мужчинам.
всего непременно "проверит" его на Бродвее. Все это было столь достоверно
и общеизвестно, что спустя несколько лет все мюзик-холлы обошла весьма
популярная песенка о бродвейском параде перед началом утренних спектаклей.
В песенке, между прочим, говорилось и о человеке, неважно одетом. Она
называлась "Имеет ли он право на Бродвей?".
параде, об этой выставке туалетов. И ей ни разу не приходилось бывать на
Бродвее в те часы, когда можно было все это увидеть. Что же касается
миссис Вэнс, то для нее это зрелище было привычным. Она не только
неоднократно видела его, но и сама принимала в нем участие, вызывая
одобрительный шепот своим туалетом и внешностью. Она приходила сюда не
только, чтобы посмотреть на других и самой показаться, но и затем, чтобы
лишний раз убедиться, что не отстала от моды.
непринужденным видом пошла рядом с подругой не в силах оторвать взгляда от
сновавшей вокруг нарядной толпы. Она вдруг заметила, что походка и манеры
миссис Вэнс стали какими-то искусственными и натянутыми под пытливыми
взглядами красивых мужчин и изысканно одетых женщин. По-видимому, здесь
считалось вполне приличным глядеть на человека в упор. Керри внезапно
обнаружила, что и ее рассматривают и изучают десятки глаз. Мужчины в
безупречных пальто и цилиндрах, держа в руках трости с серебряными
набалдашниками, то и дело проходили вплотную мимо женщин и заглядывали им
в глаза, ловя ответные взгляды. Дамы шуршали шелками, расточая деланные
улыбки и запах духов. Здесь добродетель стушевывалась перед пороком.
Сколько было здесь надушенных волос, нарумяненных и напудренных лиц,
накрашенных губ, томных подведенных глаз! Внезапно Керри поняла, что
очутилась в центре выставки самого шикарного и модного, и какой выставки!
Витрины ювелиров сверкали на каждом шагу. Цветочные магазины, меховые
ателье, магазины мужского и дамского платья и белья следовали один за
другим. Улица была запружена колясками и каретами. У подъездов стояли
величественные швейцары в каких-то фантастических ливреях с золотыми
перевязями и пуговицами. Кучера в коричневых гетрах, белых рейтузах и
синих куртках покорно ждали занятых покупками владелиц экипажей. На всем
Бродвее царила атмосфера богатства и внешней эффектности, и Керри
сознавала, что она не принадлежит к этому миру. При всем желании она не
могла держаться здесь так уверенно, как миссис Вэнс. Керри казалось, что
каждому встречному бросается в глаза огромная разница в их туалетах, и это
задевало ее за живое. Она решила больше не показываться здесь, пока у нее
не будет дорогих вещей. В то же время она жаждала испытать это наслаждение
- продефилировать на этом параде равной среди равных! О, тогда она
почувствовала бы себя счастливой!
32. ПИР ВАЛТАСАРА. ПРОВИДЕЦ-ТОЛКОВАТЕЛЬ