началась оккупация, ты решил не упустить удобный случай. Так просто -- не
правда ли? -- представить убийство геройским поступком. В других семьях это
тоже случалось. Мы были не единственными.
осталось в прошлом. Бланш обернулась и посмотрела на нишу в стене башни,
похожую на монашескую келью, в углу -- аналой, над ним распятие.
дома управляющего. Если я не смогла сдержать своих чувств вчера утром, ты
знаешь -- почему.
. Привычку всей жизни не уничтожишь пятнадцатилетним молчанием. Это одно
позволяло мне не терять надежды на будущее.
домом, -- сказал я. -- Я хочу, чтобы ты возродила его к жизни, чтобы он стал
таким, каким был при Морисе, чтобы ты управляла фабрикой вместо него.
меня, и я быстро продолжил, не давая ей времени для решительного отказа:
после войны только из чувства долга, ты сама знаешь, что сердце его к этому
не лежит. Им -- и ему, и Рене -- надо покинуть замок, надо поездить по
свету. Независимо от всего остального, это для них сейчас единственный шанс
укрепить их брак. Полю никогда не представлялось возможности проявить свои
деловые качества, показать себя за пределами Сен-Жиля. Пора ее дать.
не говорят. Сама того не замечая, она опустилась в кресло и, вцепившись в
подлокотники, пристально смотрела на меня.
я. -- Я не могу. Я ничего в этом не смыслю и не имею желания браться за
учебу. Как ты сама сказала, я никогда не испытывал к стекольному делу ни
малейшего интереса. Если бы ты вышла за Мориса, вы вдвоем наладили бы все,
как надо, не дали бы verrerie прийти в упадок и устареть. Когда Мари-Ноэль
вырастет, фабрика перейдет к ней. Если выйдет замуж -- будет ее приданым.
Так или иначе, единственный, кто разбирается в этом деле, любит его, -- ты.
Я хочу, чтобы ты распоряжалась на фабрике, отвечала за нее -- ради Мориса,
ради Мари-Ноэль.
потрясена.
мебель, даже книги, все, чем вы пользовались бы вдвоем. Здесь ты попусту
тратишь свою жизнь, ты понимаешь это? Заказываешь завтраки, обеды, даешь
указания Гастону и прочим слугам, которые и так все знают, занимаешься с
Мари-Ноэль, что ничуть не хуже могла бы делать толковая гувернантка... Ты --
единое целое с verrerie, с этим домом; ты сможешь снова, как когда-то,
придумывать новые образцы и создавать изящные, хрупкие вещицы, наподобие
того замка, который Мари-Ноэль нашла в колодце. И тогда, вместо того чтобы
посылать флаконы для духов и пузырьки для лекарств фирме вроде Корвале,
которой куда выгодней покупать их там, где есть поточное производство, ты
сможешь выбирать собственный рынок из того, что найдет для тебя Поль, рынок,
требующий мастерства, высочайшего качества, художественности исполнения --
всего того, что было некогда в Сен-Жиле и что ты могла бы возродить.
И так же точно, как через руку матери, всю ночь лежавшую в моей, мне
передавались терзавшие ее сожаления о прежней жизни, так из устремленных на
меня глаз Бланш, которые теряли горечь, становились задумчивыми,
внимательными, даже добрыми, освещая ее лицо и говоря о ее исцелении,
переходила ко мне боль одиночества, становясь моим одиночеством, моей болью,
погружая меня во мрак. Теперь эту ношу, так же терпеливо, придется нести
мне.
первой и не испугалась. Когда ты переедешь в verrerie, скажи рабочим, чтобы
они вычистили колодец и нашли родник. Там должна быть вода.
Кинулся на складную кровать, закрыл глаза и проспал без сновидений до начала
одиннадцатого. Проснулся от того, что Гастон тряс меня за плечо, напоминая,
что в одиннадцать часов я должен быть в Вилларе у комиссара полиции.
отправились в город. Жена Гастона и Берта попросили взять их с собой -- они
хотят зайти в больничную часовню. Пока я разговаривал с commissaire, -- ему
нужно было, чтобы я прочитал и засвидетельствовал протокол, сделанный им
накануне, -- женщины оставались в машине. Когда я вышел из комиссариата,
один из полицейских сказал мне, что у машины меня кто-то ждет. Это был
Винсент -- помощник Белы в ; в руке он держал
небольшой пакетик.
Этот пакет прислали из Парижа только вчера. Она уже знает, что он прибыл
слишком поздно, и очень сожалеет об этом. Мадам просила передать его вам для
малышки.
поинтересовалась, нельзя ли их склеить. Это было невозможно, как, полагаю,
мадам объяснила вам. Вместо этого она послала в Париж за такими же
статуэтками. Мадам очень просит вас не говорить девочке, что фигурки другие.
Если она не узнает об этом и подумает, что их склеили из осколков, ей будет
приятней хранить их на память о матери.
терпеливо ждали меня, и теперь, наконец, мы поехали в больничную часовню,
откуда на следующий день Франсуазу увезут в замок. Даже за те немногие часы,
что прошли со вчерашнего вечера, она еще сильней отдалилась от нас, стала
недоступной, частицей времени. Жена Гастона, сразу начавшая плакать, сказала
мне:
того, как он распустится. На небесах -- красота и великолепие, но не в сырой
земле.
подбежала и повисла у меня на шее, затем, погодив, пока машина со всеми
остальными отъедет за дом в гараж, обернулась ко мне.
гостиной, готовит ее для маман. Маман будет лежать там завтра целый день,
чтобы все могли прийти и отдать ей последний долг.
платью приколот медальон Франсуазы.
ней. Она сказала, мадам Ив -- единственная, кто помнит дедушкины похороны.
Сейчас они спорят о том, где должен стоять стол.
голоса -- шел спор. Переступив порог, я увидел, что ставни все еще закрыты и
горит свет, а диван и кресла повернуты к центру комнаты. Между окнами и
дверью был поставлен длинный стол, покрытый кружевной скатертью. У стола
сидела в кресле графиня, перед ней стояла Жюли с куском белой ткани в руках.
был не кружевом, а камчатным полотном, вот этим самым, что у меня в руках; я
нашла его в бельевой засунутым как попало в глубину ящика; судя по его виду,
он лежал там с тех самых пор, как мы брали его для господина графа.
мне от матери. Эта скатерть принадлежала их семье больше ста лет.
спорю. Я прекрасно помню эту скатерть. Вы постелили ее на стол, когда
крестили детей, -- прекрасный фон для пирога. Но крестины -- это одно, а
прощание с усопшим -- совсем другое. Белая камчатная скатерть куда больше
подходит, чтобы отдать мадам Жан дань нашей скорби, как подошла для этой
цели на похороны господина графа.
подумают, что это престольный покров. Оно обманет самого господина кюре.
епископа не обманет. У него глаза, как у ястреба.
оно более броское, чем камчатная скатерть, что с того? Я хочу, чтобы у моей
невестки было все самое лучшее.
Кружево так кружево. А камчатная скатерть, видно, отправится в бельевую, где
ее позабудут еще на двадцать лет. Кто теперь хоть о чем-нибудь заботится
здесь, в замке? -- вот о чем я спрашиваю себя. Разве так было в старые
времена?
прислуге? Никто из них не гордится своей работой.
хозяйки и прислуга хорошая. Я помню, когда вы спускались на кухню, мы
полчаса после того не смели рта раскрыть, так были напуганы. Часто даже есть
не могли. Вот как оно должно быть. Но теперь... -- Она покачала головой. --
...теперь другое дело. Когда я пришла сегодня утром, маленькая Жермена
слушала радио. Не спорю, передавали мессу из кафедрального собора, но при