все, что узнал, что пережил, только бы она осталась со мной, держа руку на
моем плече. Ни разорванного письма, ни таинственного пакетика, запертого в
ящике бюро, ни зла, ни двуличности... Ее рука соскользнула с моего плеча на
подбородок и чуть задержалась на нем в мимолетной ласке, которая осталась
незамеченной: Рейчел стояла между мной и Луизой.
камином. Его по-юношески светлые, чистые глаза в упор смотрели на меня. Я не
ответил, и, отойдя от меня, она поставила пустую чашку на поднос.
- извиняющимся тоном ответила Луиза.
Но ничего. Это прекрасное успокоительное средство для неспокойных душ.
Сегодня ночью мы все будем хорошо спать.
поговорили, может быть полчаса или час - точнее, разговаривали она и Луиза,
- после чего Рейчел встала и, поставив чашку на поднос, сказала:
по саду?
наткнулся третьего дня. На плане четко отмечены все границы, и по нему
видно, что старая крепость стоит на землях имения.
там сколько угодно. Я прогуляюсь одна.
существовал и лежал где-то среди моих бумаг. Я отыскал его и через двор
вернулся обратно. Когда я подошел к боковой двери, которая находилась
недалеко от гостиной и вела в сад, Рейчел отправлялась на прогулку. Она была
без шляпы и держала в руке раскрытый зонтик.
посмотреть, хорошо ли будет выглядеть в нижнем саду небольшая скульптура.
надето темное платье из тонкого муслина с кружевным воротником по самому
горлу. Она выглядела почти так же, как в день, когда я впервые увидел ее. Но
теперь было лето. В воздухе пахло скошенной травой. Мимо весело пролетела
бабочка. В высоких деревьях за лужайкой ворковали голуби.
и поднимается по ступеням по направлению к террасе.
ждала меня там.
времени.
я.
есть гораздо более серьезные подозрения, но я должен их проверить, должен
получить последнее доказательство. Я думаю, она пыталась отравить меня и то
же самое сделала с Эмброзом.
может находиться в письме Райнальди. Я собираюсь обыскать ее бюро и
обязательно найти его. Ты учила французский и, наверное, немного
разбираешься в итальянском. Вдвоем мы сумеем кое-что понять.
свете свечи.
виновна, он предъявил бы ей более аргументированные обвинения, чем ты.
которые наверняка встревожили бы крестного, доведись ему их увидеть, но не
меня, охваченного лихорадкой поиска. На меня они не произвели никакого
впечатления. Я решил снова осмотреть ящичек, в котором лежал конверт с
семенами. На сей раз он не был заперт. Я потянул за ручку - пусто. Конверт
исчез. Моя tisana могла бы послужить дополнительным доказательством, но она
была вылита. Я продолжал открывать ящики. Луиза, нахмурив брови от
беспокойства, стояла рядом со мной.
принял меры, предусмотренные законом. То, чем ты занимаешься, напоминает
обыкновенное воровство.
предусмотренных законом. Взгляни, что это?
Некоторые из них были на английском, некоторые - на итальянском и
латинском.
растений и трав. Почерк неразборчив.
второй лист на английском; похоже на заметки по разведению растений; здесь
названы десятки пород.
вновь опустила глаза на бумагу, которую держала в руках.
пальцем.
для Джона Стокдейла и Компании Т. Бауслеем; Болт-Корт, Флит-стрит, 1812.
мистера Куча, небрежно развернул его.
сердце. Как ни велико влияние Райнальди, но этот последний поступок - ее
чувства, ее порыв.
внимательно обыскал каждый ящик, обшарил все отделения для писем. Либо она
уничтожила письмо, либо носила его при себе. Озадаченный и расстроенный, я
снова повернулся к Луизе.
может быть спрятано на самом видном месте. Я взял бювар в руки, раскрыл, и
из листов чистой бумаги выпал конверт из Плимута. Письмо все еще лежало
внутри. Я вынул его и передал Луизе.
Райнальди обошелся без формальностей, но не так, как мне это представлялось.
Он писал в одиннадцать вечера, письмо было без начала.
Не тяните слишком долго. Я никогда особенно не доверял ни порывам Вашего
сердца, ни Вашим чувствам. В конце концов, если Вам так трудно расстаться с
этим мальчиком, привезите его с собой. Однако советую Вам послушаться моего
предупреждения. Берегите себя и верьте вашему другу.
который она положила между другими листами. Я поискал еще раз, но не нашел
ничего, кроме тонкого бумажного пакета. Я схватил его и сорвал обертку. На
сей раз это было не письмо, не список трав или растений. Это был карандашный
портрет Эмброза. Подпись в углу была неразборчива, но я предположил, что
рисовал кто-то из его итальянских друзей, поскольку под инициалами автора
было выведено: , а еще ниже - дата: июнь года смерти Эмброза. Я
во все глаза смотрел на рисунок, отдавая себе отчет в том, что передо мной
последнее изображение Эмброза. За то время, что его не было дома, он очень
постарел. Вокруг рта и в уголках глаз лежали морщины. Сами глаза смотрели
затравленно, словно у его плеча стояла чья-то тень и он боялся оглянуться.
На лице было выражение потерянности и одиночества. Казалось, он знает про
уготованное ему несчастье. Глаза просили любви, но в то же время молили о
Корнев Павел
Березин Федор
Шекли Роберт
Ильин Андрей
Роллинс Джеймс
Зыков Виталий