были те же два полицейских, которые приезжали на днях спросить Энни о
Кушнере, Давид и Голиаф. На сей раз Давид не только расстегнул свою куртку,
но и вынул пистолет. Давид оказался Уиксом. А Голиаф - Мак-Найтом. Они
приехали с ордером на обыск. Когда они наконец ворвались в дом на безумные
крики из гостиной, они нашли там человека, напоминающего ожившее привидение.
жене Уикс, - "Приключения Монте Кристо", по-моему, так, а может "Узник
Зенда"... Ну, во всяком случае там был человек, который сорок лет провел в
одиночном заключении.
слово, чтобы лучше выразить, как это было, те противоречивые чувства,
которые он испытывал: ужас и жалость, сострадание и отвращение. Но больше
всего удивляясь, как мог остаться живым человек, выглядевший так плохо. Он
не мог подобрать слов. - Когда он увидел нас, он начал плакать, - сказал он
наконец и добавил: Он все время называл меня Давидом. Не знаю почему.
калачиком, у стола и все время дрожал, глядя на них выпученными глазами.
- Вы должны быть начеку. В спальне. Там она меня держала. Писатель любимец.
Спальня. Она там.
которого искал Кушнер. Писатель. Я забыл его фамилию, но это он.
мертва. Но будьте осторожны. Если она еще жива... опасна... как гремучая
змея.
фонарика Мак-Найта. - Отрубила мне ногу топором.
была быть нога, и затем Мак-Найт прошептал:
закрытой двери комнаты Пола.
осторожны!
голову, закрыв глаза. Он не мог остановить дрожь. Они обязательно закричат
или она закричит. Могут прозвучать выстрелы. Он старался подготовить себя ко
всему. Прошло время и Полу показалось, что полицейских очень долго нет.
был Уикс.
разума, но я все же едва мо...
в комнате никого нет".
кричать, пока не потерял сознание.
с испугом поняла, что, во-первых, это не цыганка, а, во-вторых, что в
палатке есть кто-то еще. Она услышала запах духов Гвендолин Честейн только в
тог момент, когда пальцы безумной женщины уже вцепились в ее горло.
или не глядишь, но кажется, будто оно все также смотрит на тебя. Я не знаю,
может быть и неправда говорят Боурка, но говорят, что даже когда ты сзади
нее, оно смотрит. Божество всегда смотрит и всегда видит".
эти звуки: даже в тумане.
Спустя девять месяцев после того, как Уикс и Мак-Найт вытащили его из дома
клинике Куинз, либо в своей новой квартире на Манхеттене. Ноги Пола были
сломаны вновь и теперь срастались уже во второй раз. Левая нога все еще была
в гипсе. Доктор сказал, что он будет прихрамывать до конца жизни, но если бы
оставалась его родная левая ступня, то хромота была бы намного сильнее и
заметнее, чем на протезе. Но он будет ходить и ходьба не будет причинять ему
боли. По иронии судьбы, Энни оказала ему своего рода услугу.
Энни, а о здоровом пакете, который был зажат под мышкой. В этом пакете
лежали готовые гранки "Возвращение Мизери". Издатели очень быстро дали ход
этой книге и запустили ее в печать. Все это произошло благодаря шумихе
вокруг самой книги и странных обстоятельствах, сопутствующих ее написанию.
"Хастинг Хаус" выделил деньги на беспрецедентный по своему масштабу тираж -
один миллион экземпляров.
за завтраком, за тем самым ланчем, с которого он возвращался с готовыми
гранками под мышкой. - Эта книга будет продаваться по всему миру, друг мой.
Мы все должны преклонить колена и благодарить Бога, что история в книге так
же хороша, как и история самой книги."
это. Он хотел только одного: чтобы эта книга как можно скорее осталась
позади и началась следующая... но проходили дни, недели, месяцы и он уже
сомневался, будет ли вообще когда-нибудь эта самая следующая книга.
воспоминания о перенесенных невзгодах и испытаниях. Такая книга, говорил он,
будет продаваться даже лучше, чем "Возвращение Мизери". Это будет Бестселлер
Э 1.
пустив весь тираж в мягкой обложке, Чарли откинул со лба свои длинные
волосы, зажег сигару, подумал и сказал: "Я думаю миллионов десять мы
поимеем". ОН и глазом не моргнул говоря это и Пол вдруг, глядя на него,
осознал, что и сам думает серьезно об этом деле.
работой было писать романы. Он сумел бы написать подобный "отчет", но это
было бы признанием в собственном бессилии.
последнюю минуту сдержался.
отделывать. Сначала немножко, совсем чуть-чуть, затем еще чуть-чуть, потом
еще немного. Не для того, чтобы выглядеть или приукрасить свой образ, он и
без того достаточно хорош, но и не для того, чтобы показать Энни хуже (хуже
просто не Бывает). Но только чтобы придать округлость. Я не буду делать из
себя художественный образ. Литература - это и так своего рода мастурбация,
но это, прости Господи, просто будет самопожирание какое-то.
коридор растянулся на две мили, не меньше. Он заковылял, опираясь на
костыли.
он думал, что ради дозы стоило бы вернуться к Энни. Врачи отучили его от
этой мысли. Выпивка заменила ему наркотик. Сейчас, добравшись до дому, он
намеревался первым делом налить себе двойной бурбон.
забавно. Пресс-папье Пола Шелдона за пятнадцать тысяч.
он это делал, пакет упал на пол, раскрылся и все содержимое оказалось на
полу.
и костыли упали...
ногах. Он ждал, что сойдет сейчас с ума или умрет. Ему очень не хотелось
плакать здесь, в коридоре, но такое вполне могло случиться. Ноги все время
болели и ему требовалась доза, но не этот дурацкий аспирин, который ему
давали в больнице. Ему требовалась доза; нормальная, хорошая, своя доза. Та
доза, которую Энни давала ему. И он так уставал в последние дни. Что ему
нужно было на самом деле, чтобы поддержать себя, так не эти дерьмовые
костыли и не наркотики. Его игра, которая заставит его жить и сочинять
истории. Это было бы дозой для него. Это не дало бы ему опуститься. Но
теперь, казалось, время прошло.
почему никто не пишет об этом, о том, что идет за словом "конец", когда
книга закрывается, а жизнь уже идет дальше и идет по-своему. Все это слишком
большое и вонючее дерьмо, черт возьми. Она должна была умереть после того,
Березин Федор
Шломо Вульф
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Белов Вольф
Шилова Юлия