подозрением, и, протянув руку, неожиданно снял с головы посетителя шапку и
заглянул внутрь. На блестящей сатиновой подкладке стоял штемпель "МГШ",
ненавистная марка соседа-конкурента. Мгновенно лицо его вспыхнуло злобным
возмущением, и он швырнул шапку обратно ее владельцу.
покупали у других? И у вас хватает нахальства приходить ко мне за простой,
обыкновенной кепкой после того, как более дорогую покупку вы сделали у
них? Так вы полагаете, что я буду подбирать их объедки? Ступайте туда и
покупайте свой дрянной хлам в этом музее восковых фигур. Ничего я вам не
продам!
просто так, ради новизны. Это жена виновата. Она меня все подбивала:
"Пойдем да пойдем, посмотрим, что за новый магазин!" Эти бабы, знаете,
каковы! Но я вернулся обратно к вам.
поступать? Я этого не позволю, нет. Перед вами человек, а не такая
проклятая обезьяна на палке, как у них в новом магазине! - И он стукнул
кулаком по прилавку.
ползать у его ног и умолять, чтобы его восстановили в правах покупателя.
Уж не рассчитывал ли он в своей бессмысленной ярости, что тот будет
вымаливать честь покупать у него, Броуди? Нечто вроде такого вопроса
мелькнуло в лице рабочего. Он с недоумением покачал головой.
большой человек, что и говорить, но поступаете, как тот, кто,
рассердившись на свое лицо, отрезал себе нос.
приняло огорченное выражение. Он сознавал теперь, что сделал глупость,
которая вредно отразится на его деле. Человек, которого он прогнал, всем
будет с возмущением рассказывать о его поступке, и, вероятно, не пройдет и
нескольких часов, как по городу начнет ходить искаженная версия этой
истории. Люди будут делать нелестные замечания насчет его самодурства. В
прежнее время он был бы доволен тем, что о нем судачат, и только потешался
бы над этим кудахтаньем, теперь же он по опыту знал, что клиенты, узнав о
его выходке, не захотят подвергнуться в свою очередь недостойному
обращению и будут обходить его лавку за версту. Он даже зажмурился от этих
неприятных мыслей и проклинал покупателя, город и его обитателей.
ушел от него, некому было замещать его в лавке, поэтому он только в редких
случаях ходил домой обедать, и хотя торговля сильно уменьшилась, но во
время таких отлучек беспокойство и нетерпение доводили его до
раздражительности. Под влиянием странного, ни на чем не основанного
оптимизма он боялся пропустить какой-нибудь случай, который может сразу
оживить торговлю. Поэтому он и сегодня пошел не домой, а в "Герб
Уинтонов", находившийся в нескольких шагах от лавки. Еще год тому назад он
считал немыслимым войти сюда в иное время, чем поздно вечером и через
отдельную дверь, предназначавшуюся специально для него и его
товарищей-философов. Теперь же дневные визиты сюда вошли у него в
обыкновение. Сегодня Нэнси, красивая буфетчица, подала ему на завтрак
холодный паштет и маринованную красную капусту.
осведомилась она, поглядывая на него из-под темных загнутых ресниц.
идут к ее янтарно-белой коже мелкие золотистые веснушки, похожие на
золотые крапинки, которыми усеяно яйцо реполова.
Подайте мне виски и холодной воды.
приличный человек пьет так много, но струсила и промолчала.
И, если верить слухам, жена его была настоящее пугало, поэтому к интересу,
который он внушал Нэнси, примешивались сочувствие, жалость, особенно
теперь, когда он ходил такой рассеянный и печальный. В ее глазах он был
окружен романтическим ореолом.
лицо, выражение которого, однако, не отталкивало, а, напротив, как будто
поощряло ее, и, пока Нэнси вертелась у стола, ожидая, не понадобятся ли ее
услуги, он, завтракая, осторожно, вполглаза, поглядывал на нее.
"Хорошенькая, шельма!" - подумал он, водя взглядом по всей ее фигуре, от
маленькой ножки в щегольской туфле, с красиво изогнутой лодыжкой, плотно
обтянутой черным чулком, к крепким, тугим бедрам, к груди, полной, но
красивой, и еще выше - к губам, алевшим, как лепестки фуксии, на белом
лице.
желание, жажда наслаждений, которых он был лишен, нахлынула на него.
Хотелось вскочить из-за стола и стиснуть Нэнси своими могучими руками,
ощутить в объятиях это молодое, упругое, неподатливое тело вместо той
дряблой и покорной бесформенной массы, которой ему приходилось
довольствоваться столько лет. На одну минуту у него перехватило горло так,
что он не мог ничего проглотить, и во рту пересохло от иной жажды. Ему
вспомнились передаваемые шепотком слухи и осторожные намеки насчет
поведения Нэнси, и теперь они бешено разжигали в нем похоть, служа
порукой, что голод, который он испытывал, легко можно будет утолить. Но он
сдержал себя огромным усилием воли и продолжал машинально есть, устремив в
тарелку пылающие глаза.
предстоит важное деловое свидание, что нужно обуздать себя, приготовиться
к беседе с Сопером, которая может иметь решающее значение для его
предприятия.
ней, и легкое прикосновение ее тела к его плечу, когда она убирала
тарелки, заставило его стиснуть губы. "В другой раз! В другой раз".
поел, но окончив завтрак, встал и, подойдя к Нэнси вплотную, с
многозначительным видом сунул монету в ее теплую ладонь.
странно глядя на нее, - и я вас не забуду.
придете? - воскликнула она огорченно. - Мне было бы так жаль, если бы вы
перестали ходить к нам!
Думается мне, что мы с вами составили бы неплохую пару. Не беспокойтесь. Я
приду опять. - И, помолчав, добавил тихо: - Да! Надеюсь, вы догадываетесь,
для чего.
ее опасениям, Броуди заметил ее и склонен подарить своей благосклонностью.
Он ей нравился, производил на нее впечатление своей силой. Так как она
была уже не девушка, то ее сильнее волновало исходившее от него
чувственное обаяние мужской силы. И он был так щедр, этот мистер Броуди!
шепнула она лукаво. - Вы и попробовать не захотите!
повернулся и вышел.
удовлетворением, притворная застенчивость с нее разом соскочила. Затем она
подбежала к окну и поднялась на цыпочки, чтобы увидеть шедшего по улице
Броуди.
так приятно волновавшие его воображение, и попытался сосредоточить мысли
на предстоящей встрече с мистером Сопером. Но мысли разбегались, он, как и
всегда, не способен был выработать четкий план действий, Как только он
принимался обсуждать возможности, связанные с какой-нибудь идеей, он
тотчас отвлекался; снова начинал думать о Нэнси, о ласковом выражении ее
глаз, о том, как устроить свидание с ней. Наконец он сердито отказался от
этой борьбы с собой и, решив сначала подождать результата беседы с
Сопером, а потом уже, если понадобится, попытаться все уладить, вышел из
конторы в лавку, чтобы там ожидать прихода посетителя.
Броуди, стоявший уже наготове, тотчас же пошел ему навстречу и
поздоровался.
мистера Сопера больше решительности и меньше сердечности, чем обычно, но
он отогнал это подозрение и сказал с усиленной приветливостью:
очень теплая для начала весны.
сели за стол друг против друга, он посмотрел на Броуди с
учтиво-официальным видом, затем отвел глаза. Мистеру Соперу было хорошо
известно положение дел Джемса Броуди, и во имя давнишней связи между ним и
их фирмой он был склонен щадить его. Но шедший от Броуди густой запах
спирта и шумная развязность его приветствия сильно настроили Сопера против
него. Сопер был человеком строгих нравственных правил, усердным
приверженцем секты Плимутских Братьев и вдобавок примерным членом
Шотландского общества трезвости. И, сидя сейчас против Броуди в дорогом,
прекрасно сшитом костюме, созерцая свои превосходно отделанные ногти, он
сжал губы с выражением, не предвещавшим ничего доброго.
Андреев Николай
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Пехов Алексей