а из последних рядов многие безмолвно выскользнули на улицу с поспешностью,
которая выдавала, что страх перед заразой взял верх над всеми остальными
чувствами. Сесилия помолчала лишь секунду, а потом продолжала, стремясь
закрепить свою победу:
юношей: дело идет о судьбе, вернее, о жизни офицера, который дорог - и по
праву дорог - всей английской армии. Я должна поговорить с больным и его
матерью наедине. Вот вам деньги, возвращайтесь в ваши казармы и постарайтесь
разумным поведением уберечься от опасности, с которой вы так безрассудно
играли. Идите, все будет забыто и прощено.
всеми своими товарищами, неловко поклонился красавице, стоявшей перед ним, и
вышел, бросив, однако, угрюмый взгляд на несчастного Джэба, которого этот
странный поворот событий спас от его мести.
утих вдалеке.
Встретив удивленный взор Полуорта, она покраснела и, смешавшись на
мгновение, опустила глаза.
нас с вами привела сюда одна и та же цель - спасение нашего общего друга.
обязанностями, возложенными на меня вашей прелестной кузиной, я поспешил
сюда, следуя за путеводной нитью, которая - я имею основание так думать -
может привести нас к...
оглянувшись на участников этого разговора. - Но наш первый долг - быть
милосердными. Нельзя ли перенести бедного юношу в его комнату и осмотреть
там увечья, какие ему нанесли?
холодным безразличием ответил Полуорт.
впечатление, произведенное на нее его равнодушием, он небрежно обратился к
двум людям, которые стояли у входной двери, и позвал их:
выслушали приказание капитана с величайшим неудовольствием. Меритон громко
зароптал и готов был скорее проявить неповиновение, чем прикоснуться к
такому грязному нищему. Но Сесилия присоединила и свою просьбу к требованию
Полуорта, и неприятная обязанность была выполнена: Джэба унесли в комнатушку
в башенке, откуда час назад его выволокли солдаты.
бессильно опустилась на кучу тряпья и теперь, пока его переносили наверх,
продолжала сидеть в тупом оцепенении. Когда же она убедилась, что люди,
окружающие Джэба, желают ему добра, а не зла, она тоже побрела в каморку за
всеми остальными.
сделано; он хмуро стоял в стороне, ожидая, что еще будет угодно Сесилии. Она
же с чисто женской заботливостью следила за тем, как слуги переносили
больного, а теперь попросила их выйти за дверь и дожидаться ее дальнейших
распоряжений. Когда Эбигейл молча уселась у ложа больного, в комнате, кроме
матери и сына, остались только Полуорт, Сесилия и неизвестный, который
привел ее сюда. Каморка освещалась лишь отблесками еще тлевшей пакли и
жалким огарком и в этом тусклом свете казалась еще более убогой.
воспользовалась полумраком, чтобы скрыть свое лицо даже от взгляда
несчастной женщины, сидевшей подле сына. Сесилия стала в тень и, накинув на
голову капюшон, обратилась к дурачку.
Прей, - сказала она, - а затем, чтобы расспросить тебя кое о чем, и с твоей
стороны было бы дурно, даже жестоко солгать мне или скрыть от меня...
Эбигейл. - Всемогущий, отняв у него разум, пощадил его душу - мальчик не
знает, что такое обман. Ах, если бы небу было угодно, чтобы то же можно было
сказать о грешной женщине, давшей ему жизнь!
ответила Сесилия. - Я задам ему несколько вопросов с полной верой в его
правдивость.
объясню вам, зачем я пришла сюда. - Она поколебалась мгновение и,
бессознательно отвернув лицо, продолжала:
изящество гостьи делает еще более унизительным ее собственное убожество. -
Вы счастливая и богатая наследница той, кого сегодня опустили в склеп.
счастливого и несчастного! Да! Да! Я знаю вас. Вы жена сына богача.
краской лицо, ответила с достоинством:
Линкольна тревожит меня.
сына нищеты и болезни! Нет, нет, сударыня, вы смеетесь над нами - он
недостоин хранить тайны таких важных и счастливых господ!
не был постоянным гостем в вашем доме в течение всего прошлого года? И разве
он не скрывался здесь несколько часов назад?
прямо:
неизвестно откуда приходит и неизвестно куда уходит, кто умеет читать в
сердцах людей и знает то, что простым смертным знать не дано, что ж, я
должна подчиниться. Он был здесь вчера; он может прийти сегодня ночью опять;
он приходит и уходит, когда ему. вздумается. Может быть, ваши генералы, ваша
армия могут запретить ему приходить сюда, но не я.
Сесилия таким тихим голосом, что его было бы трудно расслышать, если бы не
глубокая тишина, царившая кругом.
с такой поспешностью, словно она хотела любой ценой положить конец
мучительным сомнениям. - Если постоянно следовать за этим человеком без
имени преступно, то значит, Джэб - изменник.
скажете мне только правду!
взгляд на взволнованное лицо Сесилии. - Вы знатны и богаты, и вам дано право
бередить раны несчастных.
Сесилия с глубокой искренностью. - Я желаю вам не зла, а добра, как вы
сможете в этом убедиться, если представится случай.
должна помогать Эбигейл Прей!
вдруг приподнялся на своей нищей постели и хвастливо сказал:
лицо в складках своего плаща. - Лучше бы ты совсем не родился на свет!
тебя, как я? Когда ты видел его в последний раз? - спросила Сесилия, не
обращая внимания на поведение Эбигейл.
вмешался незнакомец, бросив на Сесилию многозначительный взгляд, который она
как будто тотчас же поняла.
некоторое время сказал:
когда-нибудь ходил на них?
гренадеры маршируют под громкую музыку барабанов и труб.
холмах. Джэб всегда видит его, когда ходит за провизией для майора.
полгода под защитой парламентерского флага время от времени доставляет из
окрестностей в город провизию.
не потерпит, чтобы его ругали.
последний раз за провизией?
раздражении Полуорт.
примирительно и осторожно сказал незнакомец. - Ты принес провизию сюда,
потому что так было надо, не правда ли?
Акунин Борис
Самойлова Елена
Лукьяненко Сергей
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Корнев Павел