без рам, свернутые трубкой, и самые разнообразные редкости. Возможно, что не
вся эта груда ценных вещей состояла из подарков, - многие из них, вероятно,
были невыкупленными закладами. Я видел там ларчики с драгоценностями,
украшенные гербами и вензелями, прекрасные камчатные скатерти и салфетки,
дорогое оружие, но без клейма. Раскрыв какую-то книгу, казалось недавно
вынимавшуюся из стопки, я обнаружил в ней несколько банковых билетов по
тысяче франков. Тогда я решил внимательно осмотреть каждую вещь, вплоть до
самых маленьких, все перевернуть, исследовать половицы, потолки, стены,
карнизы, чтобы разыскать золото, к которому питал такую алчную страсть этот
голландец, достойный кисти Рембрандта. Никогда еще в своей юридической
практике я не встречал такого удивительного сочетания скупости со
своеобразием характера. Вернувшись в спальню умершего, я нашел на его
письменном столе разгадку постепенного скопления всех этих богатств. Под
пресс-папье лежала переписка Гобсека с торговцами, которым он обычно
продавал подарки своих клиентов. Но оттого ли, что купцы не раз оказывались
жертвами уловок Гобсека, или оттого, что он слишком дорого запрашивал за
съестные припасы и за вещи, ни одна сделка не состоялась. Он не желал
продавать накопившуюся у него снедь в магазин Шеве, потому что Шеве требовал
тридцатипроцентной скидки. Он торговался из-за нескольких франков, а в это
время товар портился. Серебро не было продано, потому что Гобсек отказывался
взять на себя расходы по доставке. Мешки кофе залежались, так как он не
желал скинуть на утруску. Словом, каждый предмет сделки служил ему поводом
для бесконечных споров, - несомненный признак, что он уже впал в детство и
проявлял то дикое упрямство, что развивается у всех стариков, одержимых
какой-либо страстью, пережившей у них разум. И я задал себе тот же вопрос,
который слышал от него: кому же достанется все это богатство?.. Вспомнив,
какие странные сведения он дал мне о своей единственной наследнице, я понял,
что мне придется вести розыски во всяких злачных местах Парижа и отдать
огромное богатство в руки какой-то непотребной женщины. Но прежде всего
знайте, что в силу совершенно бесспорных документов граф Эрнест де Ресто
на-днях вступит во владение состоянием, которое позволит ему жениться на
мадмуазель Камилле да еще выделить вполне достаточный капитал матери и
брату, а сестре приданое.
Господину де Ресто нужно быть очень богатым, чтобы такая семья, как наша,
согласилась породниться с его матерью. Не забывайте, что мой сын рано или
поздно станет герцогом де Гранлье и объединит состояние двух ветвей нашего
рода. Я хочу, чтобы зять был ему под пару.
Четырехчастное червленое поле с серебряной полосой и черными крестами. Очень
древний герб.
встречаться со своей свекровью, нарушительницей девиза на этом гербе - Res
tuta.*Надежность (лат.).
дядюшка.
адвокатских конторах обычно зовут мальчишками на побегушках; он стоял
опершись о подоконник и с аппетитом уплетал кусок хлеба; насмешник отщипнул
немножко мякиша, скатал шарик и швырнул его в форточку. Пущенный меткой
рукой, шарик подскочил почти до самой оконницы, стукнувшись предварительно о
шляпу какого-то незнакомца, который пересекал двор дома по улице Вивьен, где
проживал стряпчий, господин Дервиль.
дверь. Любой, самый бедный клиент, чорт побери, прежде всего человек, -
сказал письмоводитель, отрываясь от составления счета по судебным издержкам.
правила - это юней тринадцати--четырнадцати лет, который состоит в личном
распоряжении письмоводителя и, бегая с повестками по судебным приставам и с
прошениями в суд, выполняет частные поручения своего шефа и разносит также
его любовные записки. Повадки у него - как у всех парижских мальчишек, а его
доля - доля судейских щелкоперов. Такой юнец чаще всего не знает ни жалости,
ни удержу, он неслух, пересмешник, сочинитель куплетов, выжига, лентяй. И
все же почти у каждого такого малолетнего писца где-нибудь на шестом этаже
есть старушка мать, с которой он делит тридцать или сорок франков - все свое
месячное содержание.
спросил Симонен с невинным видом школьника, подловившего учителя на ошибке.
окна, ибо, подобно почтовым лошадям, отдыхал стоя; и сейчас он стоял, согнув
в коленке левую ногу и слегка опершись ею о носок правого башмака.
Годешаль, третий писец, прервав ход доказательств, из коих рождалось
прошение, которое он диктовал четвертому писцу, меж тем как два
новичка-провинциала тут же изготовляли копии.
Людовик Восемнадцатый (последнее слово полностью, слышите вы, Дерош, ученый
чистописатель!), взяв в свои руки бразды правления, постиг (а ну-ка, что он
там такое постиг, этот жирный шут?) высокую миссию, к выполнению коей был он
призван божественным промыслом!...... (знак восклицательный и шесть точек -
не бойтесь, судейские святоши возражать не станут!). И первой заботой его
явилось, что и следует из даты упоминаемого ниже ордонанса, уврачевать раны,
причиненные ужасными и прискорбными бедствиями революционного времени,
восстановив верных и многочисленных слуг своих (многочисленных - это должно
польстить в суде!) во владении всем непроданным их имуществом, буде оно
находилось в общественном пользовании, в обычном или чрезвычайном владении
казны, буде, наконец, в дарственном владении общественных учреждений, ибо мы
с полным на то основанием утверждаем, что именно таков смысл и дух
прославленного и справедливого ордонанса, изданного в... Стойте-ка, -
воскликнул Годешаль, обращаясь к писцам, - эта треклятая фраза расползлась
на всю страницу! Там вот что, - продолжал он, проводя языком по обрезу
тетради, чтобы расклеить листы толстой гербовой бумаги, - если вам хочется
сыграть с ним шутку, давайте скажем, что наш патрон принимает посетителей
только от двух до трех часов утра. Посмотрим, приплетется ли тогда еще раз
эта старая шельма!
ордонанс? Надо поставить точки над i, канальство! Все лишние страницы
набегут!
Букар успел ответить.
новичка уничтожающий и насмешливый взгляд.
своего соседа. - Он написал: "Надо поставить точки над i" и "канальство",
через два "н".
юридический, и еще имеете смелость утверждать, что вы родом из Мортани! -
ввернул Симонен.
член суда, облагающий пошлиной акты, заметит эти штуки, он решит, что мы не
уважаем его бумагомарательства. Из-за вас, чего доброго, у патрона могут
быть неприятности. Прошу вас, господин Гюре, впредь таких глупостей не
писать. Нормандец обязан думать, когда он составляет прошения. Это, так
сказать, альфа и омега нашего сословия.
когда, Букар!
своих бумаг.
пятеро писцов, крепкозубые, с блестевшими насмешкой глазами, подняли
всклокоченные головы, обернулись к дверям и воскликнули нараспев:
именуемых на судейском жаргоне "хворостом", и составлял бесконечные счета по
судебным издержкам.
неизбежным украшением любого вертепа крючкотворства. Трубы, пересекавшие
комнату по диагонали, сходились у заколоченного камина, на мраморной доске
которого виднелись куски хлеба, треугольные сырки бри, свиные котлеты,
стаканы, бутылки, чашка шоколада, предназначавшаяся для самого
письмоводителя. Ароматы пищи так основательно смешивались здесь с чадом
жарко натопленной печки, с непередаваемым запахом, свойственным адвокатским
конторам и залежавшимся бумагам, что даже зловоние лисьей норы было бы здесь
нечувствительным. На полу, там, где наследили писцы, расплылись грязные
лужицы подтаявшего снега. Возле окна стояло бюро с выпуклой поднимающейся
крышкой, за которым восседал письмоводитель. К бюро был приставлен небольшой
столик для его помощника. Помощник сейчас как раз "занимался судом". Было