остановки в Берлине Лефло навестил Гонто-Бирон.
но добейтесь, чтобы Россия не оставила Францию на съедение. У вас есть
козырь: война с Францией на этот раз станет войной всеобщей, а России сейчас
невыгодно отвлекаться от дел балканских. Если старика Горчакова поймать на
эту наживку, он зашевелится.
Горчакова, но канцлер "не клюнул", и фон Радовиц смотал свои удочки.
Парижский экспресс покатил Лефло дальше - на Варшаву, а виконт Гонто-Бирон
прямо с вокзала отправился на ужин в английское посольство. Там его соседом
по кувертам оказался фон Радовиц; подле него сидела жена - русская (отсюда и
знание им русского языка). Сначала Радовиц отрицал подготовку Германии к
войне, но, подвыпив, стал откровеннее:
Германией, это чувство не иссякнет даже в следующем поколении, а сейчас вы
еще не имеете союзников по оружию... Зачем же нам жить в вечном страхе
неизбежного отмщения? Лучше уж мы сами нападем на вас!
выразительно наступила под столом туфелькой на штиблет посла Франции, и в
этом жесте он усмотрел поддержку великой и могучей России... Гонто-Бирон
осмелился возразить.
никогда не возможен. У всех стран есть исторические обиды на соседей и
всегда кто-то сильнее другого. Оставим Францию и посмотрим на Россию. - Оба
невольно посмотрели на Надежду Ивановну, а женщина рассмеялась. - Эта страна
намного сильнее Германии, и она тоже соседствует с вами, только с другого
боку. Согласно вашему мировоззрению, Германии завтра же следует начать атаку
на Россию.
наговорил чего-то лишнего... Давайте условимся, что наша беседа носила
частный характер двух приятелей.
извещен об этой беседе по телеграфу; заодно Гонто-Бирон переслал Деказу
немецкие газеты, в которых по-деловому было сказано: "Высшие военные
авторитеты вполне убеждены, что новая война неотвратима, и чем раньше, тем
лучше... Только наш великий канцлер с помощью великого Мольтке может точно
решить, когда придет время поставить Францию перед выбором между
разоружением и войною"! Деказ подчеркнул в статье новое для него слово
разоружение и с льстивой поспешностью привстал, когда ему объявили:
вашем пороге...
разоружившись, Франция может этим актом заверить Германскую империю в своем
искреннем стремлении к миру.
разоружением. Германия же, как всеми признанный оплот мира в Европе, должна
остаться вооруженной...
ресторане с князем Орловым; одноглазый меланхолик, абсолютно трезвый, сказал
герцогу в утешение:
русская. Наконец, он богатейший помещик нашей планеты, а поместья его
расположены в русской Литве. Если он станет наседать на вас с этим идиотским
разоружением, я намекну ему в приватной беседе, что Петербург решил
секвестировать его имения в русскую казну... Тогда он станет чесать за ухом
уже не вам, а Бисмарку!
умалчивая лишь о том, что они с президентом Мак-Магоном частенько бывали на
приемах в германском посольстве, где провозглашали тосты за дальнейшее
развитие франко-германской дружбы и.., взаимопонимание. Пока они там
угодливо любезничали, Бисмарк дал интервью журналистам Будапешта.
для Америки: их надо истреблять!
***
жены. Лефло читал ему обращение Деказа, умышленно делая пропуски в тексте
резких выражений, могущих задеть самолюбие российского канцлера. Горчаков,
казалось, дремлет. Вдруг он вздрогнул, глаза его оживились:
заметил разрывы в тексте. Лефло высыпал из портфеля на стол груду своих
бумаг.
в Париже.., я ничего не скрываю! Деказ спрашивает - согласны ли вы обнажить
меч за Францию?
лежанки. - Иногда лучше поработать языком, чтобы поберечь кровь... Оставьте
мне письмо Деказа, я приобщу его к докладу императору. Заодно он вас примет.
европейской политике принадлежала сейчас Германии - самолюбие русского
монарха было ущемлено. Мало того, немцы выставляли себя защитниками мира,
царь хотел бы им верить, но в письме Деказа скрупулезно перечислялись факты
подготовки Германией большой войны, - и все это творилось без ведома
Петербурга... Царь говорил сквозь зубы:
он сделал в Вене заказ на сорок миллионов патронов к винтовкам Маузера -
такую цифру не оправдать даже ссылкой на большие маневры. Я не осуждаю
желание Франции усилиться. Если Германия развяжет войну, это ей предстоит
делать на свой риск, а наши страны отныне имеют общие интересы. В случае
возникновения опасности для своей страны вы сразу узнаете об этом лично от
меня! Врасплох мы застигнуты не будем.
на два дня задержимся в Берлине проездом на Эмс. Я хочу честно поговорить с
дядей. Задачи Горчакова гораздо сложнее - он берет на себя самого
Бисмарка...
***
Петербурга, что Россию совсем не радуют успехи фирмы Круппа, царь устроил
ему головомойку, и теперь в русской столице почти не осталось людей, которые
бы хорошо относились к немцам, а генерал Лефло сделался в Зимнем дворце
своим человеком... Завтракая с Бюловым, канцлер сказал, что его котлы
вот-вот взорвутся от перенасыщения паром. Он подцепил на вилку жирного
балтийского угря и перебазировал его на тарелку любимого статс-секретаря.
обидчивым? Мир с Францией на сто лет вперед - вот единственное, о чем мы с
канцлером мечтаем в тихие лунные ночи... К чему ваши опасения?
французского посла.
теперь, кажется, все миновало...
новой тревогой. На всякий случай, чтобы избежать ответственности за
разжигание войны, железный канцлер подал прошение об отставке, ссылаясь на
нервное состояние. Вильгельм I сразу же отверг его просьбу:
напряжение? Почитайте, что пишут в газетах...
берлинских русофилов, воспитанных на давних традициях дружбы Берлина с
Петербургом, и стала обвинять Бисмарка в том, что он свернул с укатанной и
привычной колеи, переставив Германию на кривые рельсы союза с Веною; эти
люди не забывали, что в 1813 году Пруссия была спасена русской армией, а
Германия не может существовать без исконной дружбы с Россией... На
берлинской бирже курс марки падал, словно ртуть в столбе барометра перед
штормом; все немцы, будто сговорившись, кинулись в банки - обменивать
бумажные деньги на золото. Весенние ярмарки в Германии обанкротились:
торговцы, в чаянии войны, заключили сделки сроком на шесть недель - не
больше. Злобный тевтонский джинн, выпущенный Бисмарком из древнего сосуда,
обратился против него самого. По слухам канцлер знал, что Горчаков, при всей
его осторожности, вдруг резко сдвинул демаркационную линию русской политики:
теперь он заговорил о своем согласии на возвращение французам богатой рудами
Лотарингии...
только посмеиваюсь...
***