Чтение 65–й страницы книги ~Секретный фарватер~

На следующий день Виктория пошла к Селиванову. "Мужик он умный, -
говорила она себе, - и знает меня не первый год. Он не откажется от моей
помощи.

Другой на его месте мог бы сказать: "Вы метеоролог? Вот и занимайтесь
себе ветрами и сыростью". Селиванов так не скажет".

- Ну как? - спросила она с порога, заботливо прикрыв за собой дверь. -
Нового ничего?

Не удивившись вопросу, Селиванов отрицательно покачал головой. Но вид у
него при этом был бодрый.

- Впечатление такое, - сказала Виктория, усаживаясь на предложенный ей
стул, - словно вы поджидаете меня с какой-то хорошей вестью.

- Угадали. Я знал, что вы придете ко мне. Еще тогда знал, когда были на
пути в Балтийск.

- Так вот, товарищ капитан второго ранга, я хочу участвовать в поисках
Винеты.

- Вполне естественно с вашей стороны. Уже посетили местное кладбище?

Виктория смущенно кивнула.

- Не смущайтесь. Этой простейшей догадкой надо переболеть, как корью. В
свое время наши армейские товарищи тоже искали причал между кладбищем и
морем.

- Неужели?

- Им, видите ли, рисовалась бухта, возможно, искусственная и очень
тщательно замаскированная. А в глубине, под сенью кладбищенских деревьев,
нечто вроде эллинга. В некоторых фашистских военно-морских базах, например в
Сен-Лорене, были подобные эллинги. Представляете: железобетонное укрытие,
наверху насыпан слой песка толщиной в четыре метра, а под ним подлодки.
Говорят, спокойно отстаивались и даже ремонтировались во время самых
жестоких бомбежек.

- Кладбище в Пиллау пусто.

- Да.

- Недаром Шубин шел не к кладбищу, а к гавани.

- Причем здесь гавань? Вы что же, полагаете, в гавани размещалась эта
"В"? Никогда.

- Она могла быть очень маленькой.

- Бесспорно и была маленькой, так сказать, одноместной. Но ведь "ЛГ" не
терпел никакого соседства. Думаете, полез бы в гавань, где полным-полно
других военных кораблей? Что вы! На этом "ЛГ", по-моему, тележного скрипа
боялись.

Даже разговаривая с глазу на глаз, Селиванов по укоренившейся
профессиональной привычке предпочитал называть "Летучего Голландца" и
"Винету" не полностью, но по инициалам.

- И все же Шубин шел к гавани! - упрямо повторила Виктория.

- Ошибка, Виктория Павловна, уверяю вас! Он, говорят, даже принял под
команду солдат, оставшихся без офицера. До "В" ли ему было? Представляете:
штурм, уличные бои? А Борис был азартный вояка, увлекающийся, Мне ли Бориса
не знать! Слава богу, дружками были!

Виктория нахмурилась. Ей захотелось сказать:

"И все-таки я знаю его лучше, чем вы!" Но она только заметила сдержанно:

- Вы почти не встречались с ним после Лавенсари. Он очень изменился,
побывав на борту "Летучего Голландца". Но оставим это. Если исключить гавань
и кладбище, то где же, по-вашему, была Винета?

Селиванов выдержал паузу.

- Мне приказано привлечь вас к поискам, если таково ваше желание, -
сказал он с некоторой торжественностью.

Лишь сделав это небольшое вступление, он перешел к сути дела. Она, по его
мнению, заключалась в двух названиях: "Геббельсдорф" и "Альтфридхоф".

- Это такая деревенька в глубине залива, на самом берегу, - объяснил
Селиванов. - Расположена примерно на полпути между Калининградом и
Балтийском. Именовалась Геббельсдорфом при гитлеровцах, в честь .их главного
колченогого лгуна. А прежнее название - Альтфридхоф. По-немецки "Фридхоф" -
"кладбище", не так ли? "Альтфридхоф" - "Старое Кладбище" или "Старый
Погост",если хотите.

- Неужели?.. Хотя название подходит.

- То-то и оно. Последние дни я тем и занимался, что разыскивал это
"кладбище". "Винета не может находиться в Пиллау, она в его окрестностях", -
такова с самого начала была моя мысль. На одной из старых, до-гитлеровских
карт я нашел то, что искал.

- Стоянку или деревню?

- Пока деревню. Видите ли, рядом с Альтфридхофом располагался небольшой
судоремонтный завод. Гитлеровцы взорвали его при отступлении. Металлолому
там уйма. Надо думать, и обломки "Летучего Голландца" где-то лежат. Я
минеров туда послал. Шуруют. Был, вероятно, секретный док. Но доберемся и до
него.

Селиванов сказал, что завтра снова отправляется в Альтфридхоф.

Создана комиссия с участием представителей штаба флота. Еще бы! Пусть эта
стоянка заброшена, даже разрушена. Все равно находка ее - событие
чрезвычайное!

- Мне остается только поздравить вас, товарищ капитан второго ранга.

- Рано поздравлять. Знаете пословицу: "Не кажи гоп..." Мы вот что
сделаем. У меня в машине есть одно место. Я заеду за вами завтра.

- Есть. Спасибо.

Виктория очень медленно шла по городу, опустив голову.

Деревня Альтфридхоф - Старый Погост... Рядом - судоремонтный завод...
Секретный док в его недрах...

Догадка Селиванова выглядела довольно убедительно. И все же Виктории
трудно было побороть какое-то внутреннее предубеждение. Борис шел к гавани,
в этом не могло быть сомнений!

Лучше Селиванова представлял себе, как засекречена подводная лодка
Цвишена. Пусть даже изменили ее силуэт, скажем, сделали пристройку к боевой
рубке, установили фальшивое орудие на палубе. Но и проделав это, Цвишен,
мастер камуфляжа, не решился бы поставить свой "корабль мертвых" бок о бок с
другими, обычными кораблями.

Борис знал об этом и тем не менее шел к гавани. Почему он шел к гавани?

Как пригодилась бы сейчас карта Пиллау с его пометками, если он делал
пометки!..

Ну что ж, догадка с Альтфридхофом будет проверена завтра!

"У меня в машине есть одно место..." Этим, стало быть, и ограничится
участие Виктории в поисках?..

Она, повторяя путь Шубина во время уличных боев, миновала вздыбленный
желтый танк с рваной раной в борту. На стволе было выведено: "Шакал". Этот
танк уцелел в ливийской пустыне, чтобы превратиться на Балтике в металлолом.

Неужели и от "Летучего Голландца" осталась только бесформенная груда
железа?

За углом, неожиданно сразу, открылся обширный пустырь. Вдоль улицы,
которая вела к нему, торчали почерневшие стволы. Кроны, как ножом, срезало
артиллерийским огнем.

Большое красное здание стояло посреди пустыря. На его куполообразной
крыше торчал шпиль с золотым петушком.

В свободное время матросы гоняли на пустыре мяч. Тут были когда-то дома,
потом в развалинах домов - доты.

Виктории рассказывали, что из одного дота вскоре после штурма вылезла
кошка. Наверно, она немного свихнулась от бомбежек и артиллерийских
обстрелов. В руки не давалась, только кружила подле людей, мяукая и тараща
желтые бесноватые глаза. Ее хотели пристрелить, чтобы не наводила тоску, но
пожалели, начали приручать.

Минуло два-три дня, и кошка вышла из-под развалин, ведя за собой двух
котят. Голодная процессия гуськом проследовала по трапу и далее прямо на
камбуз, правильно заключив, что война кончена. Кошку командир приказал
назвать Маскоттой, котят матросы назвали по-русски- Братик и Сестричка.

На каждом шагу видны были здесь следы недавнего штурма, который потряс
город подобно всесокрушающему землетрясению.

"Спокойнее всего чувствовали себя мертвецы на кладбище, - рассказывал
Виктории один старик немец. - Я сам охотно спрятался бы в гроб и накрылся
гранитной плитой..."

Сверху Викторию позвал скрипучий, резкий голос. Она подняла голову. В
крыше красного дома зияло отверстие от снаряда, но золотой петушок продолжал
качаться на своем насесте, откликаясь скрипом на каждый порыв ветра.

Флюгер, наверно, не умолкал никогда - в Балтийске почти не бывает
безветрия. И сейчас он вертелся как безумный, трещал, скрипел, лязгал. Но
понять ничего было нельзя.

Виктория пошла дальше вдоль канала. По ту сторону его вытянулась шеренга
розовых домов, которые случайно пощадило "землетрясение". Красные черепичные
крыши мирно отражались в светлой глади. Пейзаж был задумчивый, совсем
голландский. Засмотревшись на него, Виктория споткнулась о какой-то кабель.
Тотчас же ее окликнули, на этот раз снизу:

- Осторожней, девушка!

На дне канала лежал притопленный буксир. Над водой торчали только труба и
медный свисток, сверкавший в лучах заходящего солнца. Рядом покачивался бот
с водолазным снаряжением. Три матроса, закончив работу, приводили его в
порядок.

Увидев Викторию, они, как по команде, выпрямились и подняли вверх широкие
улыбающиеся красные лица - откровенно залюбовались ею.

- Не повредили бы свои стройные ножки, товарищ старший лейтенант! -
медовым голосом сказал один из матросов, побойчее. (Признал в Виктории по
кителю офицера, но, не видя снизу погонов, титуловал наугад.) - А ведь, я
считаю, такие ножки даже у нас на КБФ36 - редкость. Правильно?

- Правильно! - поддержали его товарищи.

- Вон туда, за шлагбаум, вообще не ходите, - обстоятельно и заботливо
объяснял матрос, видимо стараясь продлить удовольствие. - Замусорено все. И