не целился, да и револьвер держал как-то вяло, важно было, что он этот
самый револьвер вообще держал. С другой стороны, Корсо конечно же горел
желанием заставить человека со шрамом заплатить ему по кое-каким
просроченным счетам, но отлично понимал, что той физической ловкостью,
которая необходима для молниеносной атаки, он не обладает. Ла Понте из игры
вышел. Оставалась одна надежда - на девушку, лишь она могла изменить
соотношение сил. Хотя на нее, видимо, надеяться не стоило, во всяком
случае, достаточно было взглянуть на Ирэн Адлер, чтобы всякая надежда
испарилась. Если только девушка не была гениальной актрисой. Ирэн Адлер
сбросила со своих плеч руку Ла Понте, снова присела на подоконник и
наблюдала за сценой с необъяснимым безразличием. Как это ни абсурдно, но
казалось, что она решила до конца оставаться только зрительницей.
довольная тем, что сумела так быстро получить ее обратно. Корсо с
удивлением обнаружил, что она почему-то не проявляла такого же интереса к
"Девяти вратам" - книга продолжала лежать в холщовой сумке, которая
валялась на полу у кровати.
обращенный к Рошфору.
револьвером туда-сюда, словно не зная, в кого же наконец прицелиться. Потом
они с миледи обменялись долгим и полным тайного смысла взглядом, после чего
он вынул из кармана правую руку и провел ею по лицу.
мог подсказать выход из положения. Корсо заметил, что оружие вдруг словно
окаменело в руке человека со шрамом, и теперь дуло было направлено прямо в
живот охотнику за книгами. Корсо ощутил, как напряглись его брюшные мышцы,
пока он пытался по всем правилам синтаксиса - подлежащее, сказуемое,
дополнение - сформулировать протест. Но сумел выдавить из себя лишь
бессвязный горловой стон.
случаем, чтобы снова подчеркнуть: в этой истории он лицо постороннее.
выкручусь, я разобью тебе морду. Сильно разобью...
обменялся взглядом с Лианой Тайллефер и, видимо, принял какое-то решение.
Запер дверь, к которой до сих пор стоял спиной, потом, не переставая
целиться в Корсо, положил ключ в карман дождевика. Проигравших - в реку,
сказал себе охотник за книгами, чувствуя бешеные толчки крови в висках и
запястьях. Барабан Ватерлоо начал отбивать дробь в каком-то уголке его
сознания, и Корсо совершенно ясно - как бывает перед отчаянным поступком -
понял, что просчитывает расстояние, отделяющее его от пистолета, а также
время, потребное на то, чтобы преодолеть это расстояние, и еще он
прикидывал, в какой именно миг прозвучит первый выстрел и куда попадет
пуля. Шанс выйти из переделки целым был минимальным, но, скорее всего,
секунд через пять не останется и минимального. Так что корнет трубил сбор.
Последний залп - и Ней, храбрец из храбрецов, под усталым взором Императора
бросается вперед. Правда, тут вместо Серых шотландцев был Рошфор, но - пуля
она и есть пуля она и есть пуля она и есть... Все ерунда, сказал себе Корсо
в предпоследнюю секунду перед тем, как... И еще он успел подумать: а та
смерть, которая через крошечный отрезок времени ударит его в грудь, она-то
будет реальной или ирреальной, и где ему будет суждено после этого плавать
- в ничто или в Вальхалле{4}, уготованной для павших в бою бумажных героев.
И может, эти светлые глаза, взгляд которых он чувствовал спиной, - глаза
Императора? влюбленного дьявола? - будут ждать во мраке, чтобы перевести
его на другой берег реки теней.
будто просил всех чуть обождать, хотя в данных обстоятельствах жест этот
выглядел абсурдно, и сделал вид, что убирает пистолет обратно в карман. Но
тотчас передумал и снова выставил дуло вперед, правда как-то робко. И
Корсо, у которого кровь неслась по жилам со скоростью горного потока, а
мускулы сделались железными в предчувствии неминуемой схватки с врагом, к
удивлению своему, понял, что час его смерти пока не пришел.
подошел к телефону и набрал номер, затем еще один - более длинный. Со
своего места Корсо слышал далекие сигналы, затем их прервал короткий щелчок.
линии воцарилось точно такое же молчание. Теперь дуло револьвера смотрело в
какую-то неопределенную точку пространства. Человек со шрамом дважды кивнул
головой, опять помолчал, послушал, пробормотал "Ладно", после чего положил
трубку на рычаг.
перебирая страницы "Анжуйского вина".
револьвером. Потом тронул рукой распухшую губу. - Вместе с девушкой.
даже уловил искру любопытства в обращенном к ней взгляде. Потом Рошфор
повернулся к Лиане Тайллефер и передал револьвер ей.
другую роль, но, как и миледи из романа, была дисциплинированным агентом. В
обмен на оружие она вручила Рошфору рукопись Дюма. Потом с беспокойством
оглядела Корсо:
автоматический нож и выразительно покрутил в руке - будто только теперь
вспомнил о нем. Белые зубы Рошфора сверкнули на смуглом лице, пересеченном
шрамом.
открыв. Потом послал Корсо улыбку - одновременно дружелюбную и зловещую.
Взял с кровати свою шляпу, повернул ключ в замке и, сделав карикатурно
почтительный поклон, указал охотнику за книгами на дверь так, будто в руке
у него была широкополая шляпа с перьями.
засмеялся - звонко, коротко и сухо, смехом вышколенного слуги.
которая направила револьвер на нее и Ла Понте, и по-прежнему не обращала
внимания на то, что происходит вокруг. Она смотрела в окно, зачарованная
бушующими снаружи ветром и дождем, и при вспышках молнии ее силуэт резко
вырисовывался на фоне неба.
Дюма под дождевик, чтобы уберечь от воды, и теперь вел Корсо по улочкам,
которые тянулись в старую часть города. Ливень мотал ветви деревьев, струи
шумно колотили по лужам и брусчатке; крупные капли текли у Корсо по волосам
и лицу. Он поднял воротник плаща. Вокруг царил мрак и не было ни души;
только вспышки молнии время от времени освещали улицы, и тогда удавалось
различить крыши средневековых зданий, мрачный профиль Рошфора под обвисшими
полями шляпы, силуэты двух мужчин, которые шагали по улице и дружно
втягивали головы в плечи при раскатах грома, когда он с дьявольским
грохотом обрушивался на клокочущую Луару.
перекричать шум ненастья.
чтобы убедиться, что спутник не отстал. Мера вполне бессмысленная, потому
что Корсо в данных обстоятельствах последовал бы за ним хоть до адских
врат; да, собственно, его не слишком удивило бы, если бы именно там и
завершилось их зловещее путешествие. Вспышка молнии осветила средневековую
арку, мост через старинный ров, вывеску "Булочная-кондитерская", пустынную
площадь, островерхую башню и чугунную решетку с табличкой "Замок
Менг-на-Луаре. XII-XIII век".
Корсо сделал то же. Они шли вдоль поросшей мхом стены, пока не наткнулись
на потайную калитку, Рошфор вытащил огромный старинный железный ключ и
вставил в замочную скважину.
ключ, и тут очередная молния осветила ступеньки, которые спускались во
тьму. А еще Корсо успел рассмотреть улыбку Рошфора, темные глаза,
сверкнувшие под полями шляпы, бледный шрам на щеке. Что ж, подумал охотник
за книгами, по крайней мере, это достойный противник; да и весь спектакль
был задуман и разыгран безупречно. Мало того, Корсо против воли начал
испытывать к этому типу, кем бы он ни был, своего рода симпатию, ведь он
очень усердно и с полной отдачей играл доставшуюся ему сволочную роль.
Александр Дюма радовался бы как ребенок, расскажи ему кто эту историю.
лестницу, терявшуюся далеко внизу.
поворачивала. Какое-то время спустя Корсо вздрогнул под мокрым плащом: