Чтение 65–й страницы книги ~В тихом омуте?~

сегодняшняя месть была неадекватной, чужой, нечестной...
Влас должен умереть из-за трагедии, которую я так никогда и
не испытала по-настоящему...

Затянутое серыми тучами небо вдруг пронзил
заблудившийся солнечный блик - ив мутном стекле чердачного
окна отразилось лицо Евы. Нет, черт возьми, нет, мое
собственное лицо, теперь уже собственное! Это было страстное
лицо, оно готово было и любить, и мстить за свою
-%a.ab.o"hcnao любовь - с Иваном, с Нимотси, даже с
Аленой... Все могло произойти - и ничего не произошло. И за
это кто-то ответит. Кто-то обязательно ответит...

Я захлопнула створки окна, как закрывают ненужную
дискуссию: теперь я точно знала, что все правильно, что так
и должно быть, что я пойду до конца.

...Когда я спустилась с чердака, по выщербленной
временем лестнице, без всяких околичностей, без всякого
страха, без ненужного петляния, то сразу же увидела
припаркованную рядом с подъездом иномарку. Иномарка
посигналила вспыхнувшими и тут же погасшими фарами -
никакого лишнего шума, все предельно деликатно - ждали
именно меня.

Я подняла руку и поболтала ею в воздухе. Улица была
чиста - никаких следов Власа и стреноживших его людей, мавр
сделал свое дело, мавр может уходить...

Из иномарки вышел шофер и радушно распахнул заднюю
дверцу.

Я забралась в машину без колебаний, и сразу же
оказалась рядом с Греком. Он чуть подвинулся и повернул
голову, чтобы получше рассмотреть меня, утреннюю киллершу-
предательницу.

- Вы голодны? - спросил Грек тихим голосом. Ничего себе
фразочка для начала знакомства.

- В общем, нет, - ответила я и тоже начала бесстрашно
рассматривать Грека.

- Как вас зовут?

- Ева, - коротко и ясно, вполне в духе этого делового
человека.

- Скажем так, Ева, - резюмировал он. - Меня это
устраивает.

- Меня тоже. Скажите, что с ним будет?

Конечно, я имела в виду Власа, и он сразу же понял это.

- А как вы думаете?

- Надеюсь, что так же, как и вы. Иначе не стоило всего
этого затевать.

Мой ответ понравился ему и заинтриговал одновременно, я
видела это по его безразличному лицу, чуть больше
безразличному, чем следовало.

- На Очаковскую, Сережа, - сказал водителю Грек. Машина
плавно тронулась с места.

- Это случайно не местная контора ФСБ? -
поинтересовалась я у Грека.

- Нет. Свои дела я улаживаю сам. - Вялые складки у рта
подобрались, как хищник перед прыжком; он действительно
улаживал свои дела сам, Влас был лишь досадным эпизодом. "Ты
и сама можешь стать одним из таких эпизодов, если начнешь
зарываться, будь начеку".

- Тогда, если можно, заедем на Васильевский. Мне нужно
кое-что отдать вам, и тема будет закрыта.

Грек властно кивнул шоферу - мы отправились на
Васильевский, за всю дорогу так и не сказав друг другу
больше ни слова.

Через двадцать минут я уже стояла посреди маленькой
c!.#.) комнаты, моего временного - слишком временного -
пристанища; раскрытая постель еще хранила вмятины от тела
Власа, и потому я старалась не смотреть на нее. Я быстро
собрала все, что касалось меня: вещи, купленные для
обольщения Алены, - мне не хотелось с ними расставаться,
маленькая женская слабость; те немногие документы, которые у
меня были, так и не просмотренная кассета Нимотси, его
записная книжка, моя записная книжка... Я забрала и то, ради
чего приехала: фотографии Грека с собаками и
телохранителями. Мне они не были больше нужны, но вполне
могли выступить в качестве маленького сувенира - ракушечный
грот, глянцевая открытка с видом Ласточкина Гнезда: привет
из солнечного мира заказных убийств.

Грек терпеливо ждал меня.

- Вы рисковали, Ева, - сказал он, когда машина снова
покатила по неухоженным питерским улицам, - вы рисковали, и,
возможно, неоправданно.

В его голосе не слышалось угрозы, скорее это было
похоже на многообещающее начало мимолетных отношений,
интеллектуальный флирт, где все роли расписаны заранее и мне
отводятся резонерские реплики младшего партнера по бизнесу,
от которого избавляются за двадцать минут до титра "конец".

- Возможно, - согласилась я, небрежно передавая Греку
пачку фотографий, - только предупреждаю: я не имею ни
малейшего представления о заказчиках; Так что вольные
упражнения на дыбе, выкручивание суставов и сожжение на
костре в духе старой доброй инквизиции будет малоэффективно.

Грек с плохо скрываемым интересом рассматривал
фотографии.

- По-моему, я вполне фотогеничен, - сказал наконец он.
- Вы не находите?

- Нахожу. Вам даже не нужно доплачивать женщине, чтобы
лечь с ней в постель, - позволила я себе маленькое хамство
случайной попутчицы.

- Я люблю свою жену, - голос Грека был все таким же
тихим. - И не трачу деньги на любовниц.

- Надеюсь, это взаимно.

- Увы, нет. Это вы фотографировали?

- Нет. Эти снимки делал парень, которого я вам сдала.

- Отличная работа. Из него мог бы получиться прекрасный
фотограф. Он чувствовал объект съемки и неплохо выбирал
ракурс. - Грек говорил о Власе в прошедшем времени. -
Действительно отличная работа. Может быть, чересчур
претенциозно, но характер схвачен. Зачем вы это сделали?

- Поверьте, у меня были веские основания. Достаточно
веские.

- Почему я должен вам верить?

- Вы уже поверили один раз. Я сказала, что не умею
танцевать, - и не соврала. Я сказала, что у вас есть шанс
возникнуть в оптическом прицеле винтовки, - и не соврала.

- Элементы абсолютной правды часто делают убедительным
и неотразимым любой лживый орнамент.

- Вы так думаете? - Я не знала, как заставить Грека
поверить мне.

- Да. Без несущих конструкций истины здание,
построенное на обмане, просто развалится.

- Вы воспринимаете меня как деталь игры, которая
ведется против вас?

- Возможно. - У меня вдруг заложило уши от его тихого
инквизиторского голоса.

- Смысл? Я не стану втираться к вам в доверие, я могу
выйти на следующем перекрестке после светофора и навсегда
исчезнуть из вашей жизни. Я не Троянский конь.

- Вы не Троянский конь. Вы - прекрасная Елена, -
позволил себе комплимент Грек. - Это-то меня и беспокоит.
Зачем вы сдали мне этого фотографа?

- Я же сказала - у меня были веские основания.

- Надеюсь, вы не сводили счеты с неверным любовником...

- Нет. Он действительно был моим любовником.

Недолгое время, но был, - цинично сказала я. Ему
нравился мой цинизм, я это видела. - Но все произошло не из-
за этого. Поверьте, есть более серьезные причины, чем
несчастная любовь.

- Разве для женщины могут быть более серьезные причины,
чем несчастная любовь?

Да он философ, скажите пожалуйста!

- У вас слишком сентиментальный взгляд на мир для
бизнесмена подобного уровня.

- Вы разбираетесь в бизнесменах подобного уровня?

- Совершенно не разбираюсь, - искренне сказала я. -
Просто девочка, которая переходит улицу на зеленый свет с
дешевым плейером в рюкзаке в то время, как вы сидите в своей
роскошной иномарке и проклинаете красный.

- Значит, если продолжить вашу аналогию, Ева, - вы та
самая парвенюшка с окраины, которая случайно попала под
дорогую иномарку?

Он мне нравился, сукин сын, он мне определенно
нравился!