от настоящей формы работников венской почты.
жителям Вены и в голову не могло прийти, что агенты со Среднего Востока
средь бела дня станут нарушать неприкосновенность почтового ящика. В тот
момент на площади было всего два австрийца, и никто из них не обратил
внимания на операцию, которая на первый взгляд казалась вполне обычной и
совершенно законной выемкой писем. Через двадцать минут появился настоящий
служащий почты, который привычно выполнил свою работу, но к тому времени те
двое австрийцев давно ушли, и на площади были уже другие прохожие.
было короткое, но благожелательное письмо, подтверждающее получение запроса
из Лондона и написанное на вполне приличном английском. Письмо было
подписано Вольфгангом Гемютлихом. Теперь шеф команды Моссада знал точно, кто
распоряжается счетом Иерихона. Оставалось только "расколоть" герра Гемютлиха
или добраться до его деловых бумаг. Барзилаи не знал, что для него
неприятности только начинаются.
Мансуре. Он решил, что неразумно лишний раз беспокоить русских, открывая
парадный вход. В задней стене была совсем крохотная калиточка, запиравшаяся
на ржавый замок; Мартину даже дали ключ от этого замка. Он выкатил велосипед
в переулок, закрыл калитку и поехал в город.
дипломат Монкада очень подробно описал опрашивавшим его сотрудникам Моссада,
где находятся три тайника, предназначенных для передачи сообщений Иерихону,
и где нужно ставить мелом условные знаки, чтобы дать тому знать, что его
ждет письмо. Мартин полагал, что у него нет другого выхода, как только
оставить одинаковые письма во всех трех тайниках.
квадратный пластиковый пакетик, а все три пакетика приклеил липкой лентой к
внутренней стороне бедра. Кусочки мела лежали у него в кармане.
Рисафа. Это место он знал давно и к тому же еще в Эр-Рияде тщательно изучил
фотографии. Но одно дело - наизусть выучить описание места, где находится
тайник, и совсем другое - найти шатающийся кирпич в темноте,
Он находился именно там, где сказал Монкада. Мартин вытащил кирпич, уложил в
нишу пластиковый пакетик и поставил кирпич на прежнее место.
находилась возле руин древней крепости в районе Аадхамийя, где от
крепостного рва остался лишь затхлый пруд. Недалеко от крепости стоял
мавзолей Аладхама; его соединяла с крепостью стена, такая же древняя и
разваленная, как и сама крепость. Мартин нашел стену и растущее рядом с ней
дерево, рукой дотянулся до верхнего ряда кирпичей и отсчитал десятый ряд
сверху. Десятый кирпич шатался, как старый зуб. Мартин уложил второй пакетик
и поставил кирпич на место. Несколько раз он проверял, нет ли за ним слежки,
но вокруг не было ни души: ни у кого не возникало желания гулять ночью в
этом безлюдном месте.
давно заброшенном британском в районе Вазирая, возле турецкого посольства.
Как и в Кувейте, тайник был устроен на могиле, но не в нише под мраморным
надгробием, а внутри небольшой урны, вкопанной в изголовье заброшенной
могилы.
Британской империи, который уже много лет покоился под урной. - Продолжай в
том же духе, у тебя хорошо получается.
города, на шоссе, которое вело к аэропорту Матар Садам, но для меловых
отметок разумно выбрал места неподалеку от широких дорог Мансура, где их
можно было увидеть, проезжая мимо на автомобиле. Монкада и Иерихон
условились, что если кто-либо из них заметит начерченный мелом условный
знак, то он запомнит, к какому тайнику тот относится, и тут же сотрет знак
влажной тряпкой. Тот, кто поставил отметку, через день-другой, проходя мимо,
увидит, что отметка стерта, и таким образом узнает, что его сообщение
получено, а тайник, скорее всего, уже навестили и письмо забрали.
встретились.
ему приходилось преодолевать, работая педалями. Первую отметку в виде креста
святого Андрея, или буквы "X", он начертил голубым мелком на каменном столбе
ворот пустующего дома.
дверь гаража в задней стене дома в Ярмуке. Этот знак имел форму
лотарингского креста. Наконец, третью отметку - исламский полумесяц с
горизонтальной чертой посредине - Мартин начертил красным мелком на стене,
огораживавшей здание союза арабских журналистов, на окраине района Мутанаби.
лишнее меловое пятно на стене их штаб-квартиры едва ли вызовет сенсацию.
своего возвращения, но он не мог знать, ездит ли еще Иерихон по городу,
выискивая условные меловые знаки из окошка своего автомобиля. Теперь Мартину
ничего не оставалось, как только набраться терпения, ждать и каждый день
проверять, не исчезла ли его меловая отметка.
начертил белым мелом. Впрочем, не исключалось, что владелец гаража по
собственной инициативе решил слегка почистить ржавую стальную дверь.
столбе у ворот и красная на стене дома журналистов.
сообщений от Иерихона связному.
овощного базара неподалеку от улицы Саадун. Там Мартина ждал сложенный
листок папиросной бумаги. Такой же листок Мартин обнаружил во втором тайнике
под расшатанным каменным подоконником ветхого дома в одном из уголков
лабиринта грязных улочек, которые составляли торговый квартал на северном
берегу реки возле моста Шухада. Из третьего и последнего тайника, под одной
из расшатанных плит, которыми был вымощен заброшенный двор недалеко от Абу
Наваса, Мартин извлек третий квадратик плотно сложенной тонкой бумаги.
велосипеде домой, в Мансур.
оказались одинаковыми. Иерихон жив, здоров, у него все в порядке. Он готов
возобновить работу на западные державы; насколько он понял, теперь
получателями информации будут британцы и американцы. Но работать стало
неизмеримо сложнее и опаснее; соответственно должна возрасти и плата за
информацию. Иерихон ждал согласия на свои требования и перечень интересующих
Запад вопросов.
знал ответы на оба вопроса. Лэнгли готово было платить щедро, очень щедро,
лишь бы информация была надежной и ценной. Что же касается перечня вопросов,
то их Мартин знал наизусть. Запад интересовало настроение Саддама, его
стратегическая концепция, а также расположение главных командных пунктов и
центров по производству оружия массового поражения.
рукописями кабинет в Школе востоковедения и африканистики, доктор Терри
Мартин обнаружил на столе квадратную записку.
его телефона и он догадается, о чем мистер Пламмер хотел бы с ним
поговорить. Краткость записки свидетельствовала о том, что мисс Уэрдзуорт
была обижена. Она относилась к "своим" ученым, как к малым детям,
нуждающимся в постоянной опеке, и считала само собой разумеющимся, что
должна быть в курсе всех их дел; поэтому мисс Уэрдзуорт не одобряла
поведение тех, кто отказывался сообщить, по какому вопросу он звонит.
себя целую армию студентов-первокурсников, почти забыл о своем разговоре с
директором арабского отдела Управления правительственной связи.
обед, а потом у Мартина до четырех часов были лекции. Лишь в пять часов,
когда Мартин уже собрался домой, ему удалось застать Пламмера в Глостершире.
необычном, о том, что на первый взгляд кажется бессмысленным? Так вот, вчера
наш филиал на Кипре перехватил странный разговор, который, возможно,
покажется вам интересным. Если хотите, можете послушать.
пленку, но, честно говоря, вам нужно было бы послушать воспроизведение у
нас, с тем усилением, которое могут дать наши машины. На обычном магнитофоне
вы никогда не добьетесь такого качества. Разговор здорово заглушен, поэтому
даже мои арабисты не могут в нем как следует разобраться.
согласился приехать в Глостершир в воскресенье, и Пламмер пригласил его на
ленч во "вполне приличный маленький паб примерно в миле от офиса".
никто не поднял удивленно брови при появлении двух мужчин в твидовых
пиджаках. Они заказали себе обычный воскресный ленч: жареную говядину и
йоркширский пудинг.
очевидно, что оба собеседника занимают очень высокое положение. По каким-то
причинам первый иракец воспользовался открытой линией телефонной связи. Как
выяснилось из разговора, он только что вернулся из командировки в
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Соломатина Татьяна
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Шилова Юлия