Чтение 65–й страницы книги ~Подставная фигура.~

Маша засмеялась.

- Где же такое райское место? Я тоже туда хочу!

- Сейчас я не могу тебе сказать. Но мы обязательно побываем здесь
вместе...

- Противный! Вечно у тебя секреты!

- Не обижайся. Скоро увидимся. Закончив разговор, Макс набрал еще один
московский номер.

- Слушаю! - напряженно отозвался Яскевич.

- Это я, Макс. "Доверие" достигнуто, но возникли проблемы.

Карданов замолчал.

- Слушаю, слушаю!

Сейчас Макс был для Яскевича главным человеком на земле. Ибо от него
зависела дальнейшая карьера подполковника.

- Возникли осложнения, надо отсидеться. Серьезной опасности нет. Можно
считать, что все идет по плану.

- Все штатно? Все штатно? - надрывался Яскевич.

- Все штатно! - повторил Макс. Это заветное слово избавляло Яскевича от
необходимости поднимать тревогу по поводу пропажи группы Макса. Раздался
щелчок разъединения. Время карточки закончилось, и финал разговора получился
очень естественным.

- Где ты ходишь? - встретил его Веретнев. Пустые бутылки и гора косточек
красноречиво свидетельствовали, что он не терял времени зря.

Спец вернулся около десяти. Ужинали они на открытой веранде ресторанчика
"Русалка", над морем. Луковый пирог с анчоусовым пюре и черными оливками,
овощное рагу, равиоли. Сытно, вкусно, недорого. Пили дешевое розовое вино,
хорошо утоляющее жажду.

- Видел Кудлова, с ним был еще один, - с набитым ртом рассказывал
Савченко. Он здорово проголодался.

- Потом приехали мужик с девкой, их я тоже не знаю, хотя у нее лицо
знакомое... Но отщелкал всех...

Из внутреннего кармана куртки он извлек пакет с фотографиями.

- Когда успел? - Макс раскрыл пакет.

- Тут за полчаса проявляют и печатают. Три франка снимок.

Кудлов в пестрой рубашке сидит в шезлонге рядом с бассейном, в руке
бутылка пива, на лице отчетливо читается выражение довольства жизнью.

- Неплохо устроился! - Веретнев встал и заглядывал Максу через плечо. -
Оружие у него есть?

- Не видел...

Из красивой красной машины выходит респектабельный мужчина в светлом
костюме, подает руку высокой блондинке. Мужчина и блондинка идут к вилле.
Лица крупным планом.

- Здравствуйте, Леонид Васильевич! - с недоброй улыбкой сказал Макс,
вглядываясь в фотографию.

- Почти не изменился, гад. Вроде даже помолодел! Вот паскуда!

Откуда-то из глубины его существа всплыла черная первобытная ненависть к
человеку, который послал его на верную смерть. Странно, раньше он не
испытывал к нему столь острого чувства. Может, по контрасту с сытостью и
благополучием сегодняшнего Евсеева...

- Хорошая девушка, - произнес Слон. - Кажется, я ее где-то видел...

Блондинка с Кудловым стоят у бассейна и улыбаются. Евсеев обернулся, лицо
недовольное, рот открыт, будто в выкрике...

- Слушай! - воскликнул вдруг Спец, отставляя опустошенный бокал. - Так
это же Алика Суворова! Чтоб я так жил!..

- Точно! - подтвердил Веретнев. - А говорили, что она в Штаты съехала...

Макс покрутил фото в руках, разглядывая под разными углами. Да... Алика
Суворова, недавняя звезда российской эстрады, которая семь лет назад
неожиданно исчезла с музыкального небосклона, вдруг обнаружилась в Антибе, в
обществе бывшего ответственного работника ЦК КПСС Леонида Евсеева. За это
время она успела превратиться из жгучей брюнетки в блондинку, приобрести
европейский лоск и ровный оливковый загар, характерный для обитателей
Лазурного берега.

- Алика, Алика... - пробормотал Веретнев. - Это же уменьшительное от
"Александра"?

- Точно, Алексей Иванович, - сказал Макс. - Та самая Александра. В ее
честь и названа яхта.

Веретнев вспомнил супругу Евсеева, Инну Андреевну - в каком-то дурацком
спортивном костюме, в грязных резиновых сапогах, на пороге приходящей в
упадок жуковской дачи. Да, сравнение, конечно, не в ее пользу. Алика
Суворова была ослепительна: платиновые волосы, загар, белая блузочка и
эффектный голубой костюм... "Два мира - две судьбы", - как любил в свое
время повторять Евсеев и его коллеги-идеологи.

- Режим у них спокойный, - сказал Спец. - Кудлов не по сторонам смотрит,
а ворота открывает да за покупками ездит. Короче, не охранник, а прислуга.
Если и дежурят по ночам, то без особого бдения. А чего? Они тут живут семь
лет, никто не нападает, обстановка благоприятная, полиция работает как часы.
Реальной опасности нет, это расслабляет...

- Так что будем делать? - поинтересовался Веретнев. Макс промолчал и
посмотрел на Спеца. Тот расправился наконец с равиолями, выпил вина и вытер
ладонью мокрые губы.

- Наблюдаем сегодняшнюю ночь и завтрашний день. А следующей ночью их
накрываем. В четыре утра - самое подходящее время.

- А сигнализация? - спросил Макс.

- Детские игрушки...

- Может, присмотримся подольше? - засомневался Веретнев.

Спец покачал головой.

- Город маленький, все на виду. Возле виллы торчать опасно. И вообще... Я
уже пожалел, что отдал пленку в печать: уж больно специфичные ракурсы и
планы. Как бы не засветиться...

- Надо оружие проверить! - нарушил молчание Спец. Мышление у него было
предельно конкретным.

Вечером они выехали на пустынный пляж между Антибом и Ниццей. Спец залез
под машину, отвинтил поддон картера двигателя и вынул пропитавшиеся
отработанным маслом свертки. Расстелив на песке старую рубашку, осторожно
развернул свертки и выложил их содержимое на светлую ткань.

- Музей второй мировой войны! - присвистнул Макс, глядя на шарнирный
затвор, сильно скошенную рукоять "парабеллума" и массивные корпуса
офицерских "вальтеров П-38". Тонкие стволы пистолетов заканчивались резьбой
для безнадежно устаревших глушителей, напоминающих отрезки двухдюймовой
водопроводной трубы.

- Ничего, это надежные машинки. - Спец ловко обтер с "парабеллума"
смазку, навинтил глушитель, с мягким лязгом загнал магазин.

- Поставьте бутылку под фары! Пивная бутылка с десяти шагов почти
растворялась в свете фар, теряясь на фоне песка. Спец поднял руку.

- Пц-крац! - металлический лязг затвора перекрыл сдавленный кашель
выстрела. Рядом с бутылкой взметнулся фонтанчик песка.

- Пц-крац! Пц-крац! - после третьего выстрела бутылка разлетелась
вдребезги.

- А ты ругаешься! - укорил Макса явно довольный собой Савченко. - Давай
попробуем остальные...

* * *

Вакансий в "Семи звездах" не было. Савик все-таки вызвал менеджера по
персоналу.

- Я и сантехником могу, и электриком, могу полы мыть или банщиком...
Рублей на пятьсот хотя бы...

В вестибюле комплекса было чисто, тихо и солидно. Молодой человек в
черных брюках, черных ботинках, белой рубашке, бордовом пиджаке и бордовой
бабочке с любезным безразличием смотрел поверх Савиковой головы.

- На заводе сократили, а работы нигде нет, - продолжал канючить тот. - Я
живу-то совсем рядом, и телефон есть - если что, мигом подскочу.

В глазах менеджера появился некоторый интерес.

- И в субботу могу, и в воскресенье... Молодой человек поднес к лицу
рацию.

- Алик, тут парень подошел насчет работы. Живет рядом, говорит, в
выходные может обеспечивать. А то помнишь, когда канализация забилась, два
часа ждали, хорошо, солидняков не было... Ага. Да на пятьсот согласен Понял.

И, опустив рацию, сказал:

- У нас сантехника в выходные не дозовешься, один раз чуть в дерьме не
утонули. Да и бухает он по-черному. Пойдешь к нему помощником, а там
посмотрим.

- Спасибо! - Савик радостно кивнул. Глаза у него лучились неподдельным
счастьем.

"Вот довели людей! - подумал менеджер. - За пятисотку в дерьме возиться -
и столько радости..."

- Только смотри, у нас строго. Дисциплина и вообще. Люди тут солидные
бывают, тогда сиди где-нибудь в углу и носа не высовывай. Судимостей у тебя
нет?

- Боже упаси! - Савик так затряс головой, что она чуть не отвалилась.

- Хорошо. И чтобы дома все было нормально. Наша служба безопасности не
любит дебоширов и скандалистов!

- Дык я только рыбок развожу... Савик беспомощно развел руками. Менеджер
рассмеялся.

- Паспорт с собой?

- С собой...

- Тогда пойдем к Иван Иванычу.

Сантехник оказался высоким худощавым мужиком с морщинистым лицом крепко
пьющего человека. Помощнику он обрадовался.

- Когда я начинал, то самую тяжелую работу делал, - сообщил он. - Так что
ты тоже готовься. А то эти господа напихают бумаги в унитазы, а не успеешь
прочистить - на ковры польется. Тогда могут с тебя и вычесть. Тут строго!