батывал немного, а частная практика была запрещена. Моя пациентка, узнав
о моей ситуации, переговорила с Екатериной, и та согласилась предостав-
лять мне свою квартиру для тех нечастых встреч, которые мы могли себе
позволить. Вот и все.
Анисковец, когда у вас была своя собственная? Вы были женаты?
мирно.
женщина, которая считалась как бы моей гражданской женой. По ряду причин
я не мог с ней расстаться.
встречались на квартире у Анисковец.
нятие, как мужская честь, - возмутился Волохов.
несчастье, она стала глубоким инвалидом и потеряла память. Она все равно
не помнит того, о чем вы меня спрашиваете, вы даже не сможете перепрове-
рить мои слова.
ция? Вы называете мне человека, который заведомо не может по объективным
причинам подтвердить ваши показания. И я начинаю подозревать, что вы кое
в чем говорите мне неправду.
обще, что мы тут с вами обсуждаем? Разве любить замужнюю женщину - прес-
тупление? С каких это пор? Разговор ушел в сторону от главной проблемы,
и Ольшанского это вполне устраивало. Еще минут пятнадцать он умело под-
держивал бессмысленные пререкания по поводу давнего романа Волохова с
женщиной, с которой он встречался на квартире у Екатерины Бенедиктовны
Анисковец. Потом, когда решил, что доктор уже достаточно отвлекся и ра-
зозлился, произнес:
рос, который он сам не может задать следователю. Ольшанский молчал и
терпеливо ждал, когда его собеседник отреагирует на сообщение. Но Воло-
хов ничего не говорил, хотя по его лицу было видно, что слова следовате-
ля не оставили его равнодушным.
Ваша дочь похищена.
брови Ольшанский. - У вас их сколько? Десять? Двадцать? Ваша дочь Ната-
ша.
ности задать вопрос. Что же это за вопрос такой, который так мучает док-
тора и который он не смеет задать следователю?
Или вы хотите сказать, что у вас детей нет вообще?
об этом, но вы как мужчина, я надеюсь, меня поймете. Я никогда не был
женат. Но у меня были женщины, которых я любил и которые любили меня.
Некоторые рожали от меня детей. Ни одного своего ребенка я не бросил на
произвол судьбы, я помогал, как мог и чем мог, даже если отношения с ма-
терью прекращались. И я не мог повлиять на выбор имен для моих детей. Вы
понимаете?
Ольшанский видел, что он отнюдь не успокоился. Он был в панике.
приглашал вас к себе. Похититель не требует выкуп и вообще на связь не
выходит. И я хочу спросить у вас, как у отца Наташи: кто и зачем мог бы
ее похитить? Только вы можете дать мне ответ. И вы мне его дадите.
девочка, при этом тяжело больная, пожизненно прикованная к инвалидному
креслу.
терес проявляли только к Наташе, и это заставило нас думать, что она
чем-то отличается от других детей Терехиных, причем отличается не объек-
тивно, а именно для вас лично. Если бы вы хотели помочь семье умершего
друга Леонида Терехина, вы бы помогали в первую очередь старшей их доче-
ри Ирине, которая тащит на себе весь этот воз и содержит четырех инвали-
дов. Но Ирина никакой помощи от вас не видела и вообще знать вас не зна-
ет. И к младшим детям вы почти никогда не заглядывали. Более того, наз-
вались вымышленным именем, и это еще раз показало нам, что другом семьи
Терехиных вы не были. Так что все просто, как видите.
же с ней? Вы ее ищете?
безуспешно. На днях кто-то выкрал из больницы медицинскую карту Наташи.
Вы можете дать этому какое-то объяснение?
ные записи о том, что можно ей давать и чего нельзя. Вероятно, именно
это их и интересует. Но это же свидетельствует о том, что они хотят сох-
ранить ей жизнь! Они о ней заботятся. Разве нет?
утешения. И на какое-то мгновение Ольшанскому даже стало по-человечески
жаль этого многодетного отца.
полдня, после обеда. До обеда Наташей всецело владел врач-иностранец.
Мирону ни разу не удалось его увидеть. Бдительные охранники строго сле-
дили за тем, чтобы пути Мирона не пересекались с путями, по которым хо-
дили другие обитатели трехэтажного особняка. Гулять, когда стемнеет, ему
тоже не разрешали, и Мирон понял, с чем это связано. Вечером в комнатах
зажигают свет, и по количеству горящих окон можно сделать вывод о при-
мерном количестве находящихся здесь людей. Значит, кроме охранников, Ва-
силия, врача-иностранца и медсестры Нади, здесь есть кто-то еще. Все-та-
ки любопытно, кто находится в той части дома, которая отгорожена глухой
стеной? И почему стена глухая? Кого там прячут? Но он решил не распы-
ляться и не забивать себе голову тем, что не имеет непосредственного от-
ношения к его главной задаче: вырваться отсюда. Думать надо только об
этом, потому что важнее собственной жизни ничего нет и быть не может.
Каждая минута на протяжении этих дней казалась Мирону вечностью. Он сде-
лал все, от него зависящее, чтобы навести Василия на мысль о необходи-
мости раздобыть медицинскую карту Наташи Терехиной. Если Наташа ничего
не напутала, если правда, что в отделении, где она лежала, недавно убили
медсестру, то милиция там постоянно бывает. То одного опросить надо, то
другого, то следы какие-нибудь поискать. Как Василий будет добывать На-
ташину карту? Попытается или купить, или украсть. И очень велик шанс,
что посланный для этого человек нарвется при этом на милицию. На это и
был расчет. На это была вся надежда.
лучилось. Человека, посланного за ней, задержали, допросили, вытрясли из
него всю правду, и с минуты на минуту здесь появятся спасители. Может
быть, приедут на машинах, или прилетят на вертолетах, или пошлют спецназ
добираться пешком через горы и леса, чтобы подобраться к логову неслышно
и застать обитателей врасплох. Мирон постоянно ловил себя на том, что
непроизвольно отвлекается от того, что делает, и чутко прислушивается,
не едут ли машины, не гудит ли вертолет, не трещат ли ветки под сапогами
спецназовцев. Но нигде ничего не шумело, не гудело и не трещало. Стояла
полная тишина, только листва шелестит.
цинской картой Наташи в руках, он чуть не завыл от нахлынувшего отчаяния
и досады.
девочке, что ее карту мы раздобыли, там действительно все написано, что
можно, чего нельзя, так что пусть теперь не волнуется. Ей не дадут ниче-
го опасного для здоровья.
го, кто взял в больнице карту, засекли и довели прямо до места. А он ни-
чего и не заметил. Конечно, именно так все и случилось. Ему специально
дали уйти, чтобы своими глазами увидеть, куда он повезет эту карту. Те-