высококлассных девочек, в терпеливом ожидании прогуливающихся по мрамор-
ному вестибюлю или попивающих соки у обтянутой натуральной кожей стойки
бара. Они остались наедине и с аппетитом обедали, хотя прием пищи в дан-
ном случае являлся не самоцелью, а одной из форм приятного и довери-
тельного общения.
керамические горшочки, покрытые вместо крышек слегка подгоревшими лепеш-
ками.
нул ложку в клубы поднимающегося пара.
следовало сделать. Во-первых, Юмашев был своим. Во-вторых, он сам вино-
ват, что в горячке выболтал строго конфиденциальную информацию. Но бан-
кир ее воспринял, и в этом состояла его вина, обусловливающая обяза-
тельные и непреложные последствия.
варенные кусочки мяса, картофеля и овощей таяли на языке. Обжигаясь, К.
жадно заглатывал ложку за ложкой, время от времени припадая к фужеру с
холодной минералкой, но это мало помогало: рот горел, и трудно было по-
нять - от перца или температуры.
вот так, - Юмашев показал. - Тогда богаче ощущается вкус...
на связи.
обычное человеческое времяпрепровождение, напоминая о делах печальных,
неприятных, но необходимых. И все же трогать Юмашева не хотелось. В кон-
це концов, это не какаято мелкая сошка, подлежащая обязательной зачистке
в силу непрогнозируемого поведения. Банкир относился к категории секре-
тоносителей высшей категории и знал правила игры.
накануне они с Тимохиным утопили в реке. Все, что было связано с изящным
приборчиком: и напряженное ожидание результатов акции, и подстроенная
оперативниками ловушка, в которую они за малым не попались, и бойня в
"Маленьком Париже" - все это сейчас всколыхнулось в душе и требовало вы-
хода.
вопрос, который задавать не следовало. Не следовало проявлять никакой
заинтересованности, нельзя было напоминать о своем знании, в сложившейся
ситуации необходимо было все забыть, вполне искренне и по-настоящему.
Вопрос показывал, что он не забыл. Очень серьезная ошибка. Но Юмашев ни-
когда не - был оперативником.
милии не назывались, оба прекрасно понимали, о ком идет речь.
ная схема, отклониться от нее даже на миллиметр невозможно. Он никогда и
не отклонялся. В очередной рейс отправился как обычно, его проводили,
проконтролировали вылет. Обычный рейс, но необычный день - 19 августа
девяносто первого. В Москве танки, социальный катаклизм, все рушится...
Самолет вернули. А здесь уже неразбериха: жгут документы, переделывают
паспорта, каждый прикрывает свою задницу... Кавардак, людей на местах
нет, телефоны не отвечают, система контроля не действует... И он выпал
из жесткой схемы...
заново анализировал произошедшее. Он в очередной раз прихлебнул минерал-
ку. Спиртного К, не употреблял, Юмашев тоже не стал заказывать водку.
Чанахи кончилось, и гость отодвинул горшочек.
нания по инерции провели, но в спешке, с большими огрехами. Он должен
был две недели находиться под медицинским контролем и только после зак-
репления запасного уровня с сопровождением отправиться к месту новой
жизни. А поехал сразу и без сопровождения. И вместо Красногорска оказал-
ся здесь, в Тиходонске.
нился от маршрута. Заниматься этим попросту стало некому: распалась Сис-
тема, умерли люди... Когда писались приказы и составлялись инструкции,
такого просто нельзя было предположить! Но это произошло... На пять лет
про него забыли.
что это неспроста, - спросил Юмашев, не подозревая, что до предела об-
легчает задачу собеседника.
сылку! И узнал, что он ничего не получал! А когда тот услышал, какой ку-
сок вырвали у него изо рта, он чуть не съел меня!
время был большим другом Советского Союза.
и завертелось...
показывали. Наверное, найдут... Я тебя попрошу держать это под контро-
лем, как только его захватят, позвони, я тут же прилечу. И напомни
Крамскому о нашей договоренности, он знает о какой.
спало, и он испытал облегчение. - Может, по рюмочке ликера? Или коньяч-
ку?
спокойней.
ликер!
ся в белых чашечках, словно на телерекламе.
Юмашев повернулся к двери. Длинный палец нажал на завиток перстня, и ма-
ленькая капелька упала в чашку банкира.
инструктируйте, чтобы он беспрекословно исполнял мои указания.
лучил достойное завершение.
две тарелки.
банкира в своей, испытующе глядя ему в лицо. Оно чуть порозовело, выда-
вая хорошее самочувствие и высокий жизненный тонус. Тропин уже всосался
в слизистую рта и стенки желудка. В течение двух-трех суток он загустит
кровь, и тромб закупорит сердечную или мозговую артерию. Потому у К, был
столь жадно-ищущий взгляд. Но обнаружить никаких признаков обреченности
в облике Юмашева он не смог.
из перекрестков он приказал остановиться, и в машину подсели трое молча-
ливых, серьезного вида мужчин с длинными дорожными сумками в руках.
взлетел, сделал вираж и взял курс на Москву.
толки пониже, да обычные, а не арочные окна. Две просторные комнаты,
квадратный холл, большая кухня. Старая мебель шестидесятых годов: прямые
плоскости, сдвижные стекла, полировка. Все в приличном состоянии, только
пыль кругом. Странно, за шесть лет пыли должно было скопиться гораздо
больше... И потом, кто платил за свет, газ, телефон, кто ремонтировал
краны?
ющим зрением увидел содержимое: кожаное, на подстежке, пальто, длинный
плащ с погончиками на приподнятых плечах, серый и черный костюмы, пара
брюк... Его вещи, которые он носил в той, прошлой жизни.
сильно сдвинуто вправо, будто оставшимся пространством пользовались дру-
гие люди. Шесть пустых вешалок и одна со стареньким женским халатом
подтверждали такое предположение. Из костюмов ему больше нравился серый,
он надел пиджак, подошел к зеркалу. Чуть тесноват, и покрой устарел: од-
нобортный, приталенный, удлиненный, с высоким шлицем.
Посняков Андрей
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман