ватничек бросил.
воинственной Сивки. В подвале хранились две банки говяжьей тушенки,
поллитровочка "Столичной". Правда, банки оказались погрызенными. Крысы
ободрали пропитанные салом бумажки, на толстой консервной жести были видны
мелкие вмятины от крысиных зубов. Хорошо, консервы наши, российского
производства. Импортную жесть бегемоты-академики мигом бы прогрызли. И еще
хорошо, что крысы водку не пьют.
славно, в тепле, в одиночестве. И еще раз подумал, что с бабой оно, конечно,
неплохо, с Сивкой-то, но одному жить все-таки лучше, спокойней. Вот получит
он завтра свою тысячу и умотает отсюда по-тихому.
километрах. Там половина домов заброшенные стоят, можно поселиться,
обустроиться без всякой прописки. Заплати местному участковому тысяч двести
и живи на здоровье. Никто не тронет. "Новые русские" это место еще не
освоили, население - одни бабки. Как кончатся деньги, можно подработать -
дров нарубить или еще что по хозяйству. Можно и пастухом устроиться.
Бабульки коров держат. В общем, там не пропадешь.
годом бездомному человеку все трудней, особенно зимой. Теплые
подвалы-чердаки наперечет, все распределено по квадратам, попробуй сунься на
чужую территорию - загрызут, на куски порвут. У нищих своя мафия, свои
крестные отцы, свои законники, беспределыцики, отморозки. Все как у людей,
то есть хуже, чем у крыс.
подстерегают бродягу туберкулез, желтуха, чесотка, прочая нищенская
инфекция. А уж вши - постоянные Борискины приятели. Раньше пытался их
керосином травить, а сейчас привык, смирился. Керосин кожу жжет, а толку
никакого. Только выведешь, они опять, заразы, разводятся, любят они его,
Бориску-то. Вкусный, наверное. Говорят, есть примета: вошь, умное животное,
любит селиться на везучих людях.
пригрелся на теплых трубах, и крысы его не донимали. Высоко им было до него
добираться.
может встать? - тревожно прошептала Катя.
шагнули в прихожую. В стандартной двухкомнатной малометражке было тихо и
сравнительно чисто, только сильно накурено.
воздух вибрирует. Подожди.
полная, крупная женщина в ярко-розовом стеганом халате. Глаза Эллы
Анатольевны Петровой были закрыты, рот открыт. Она не шевелилась. На
журнальном столике, придвинутом к тахте, стоял телефон, пепельница, набитая
окурками, блюдце с надкусанным, заветренным куском вареной колбасы, пустой
стакан. На полу, под столиком, - маленькая коньячная бутылка. Пустая.
губами, - смотри, она не дышит. Может, сначала искусственное дыхание? Меня
учили, только я никогда не пробовала... Мы ведь говорили с ней по телефону
не больше сорока минут назад. Паша... я боюсь...
пульс на полном запястье. Рука была теплой, но пульс никак не прощупывался.
Паша склонился над Эллой Анатольевной, приподнял веко. Катя схватила
телефонную трубку. Но не успела набрать 03.
Паши, как от назойливой мухи, повернулась на бок, лицом к стене.
мощный запах перегара. Петрова опять повернулась, вяло выматерилась, села на
кровати, опухшая, растрепанная, стала зевать во весь рот и тереть глаза.
такой?
срочно. Вы говорили, вам плохо с сердцем. Что случилось?
в доме. Ты позвонила, я и решила... это самое... если б я попросила тебя
просто денег чуток привезти, ты бы ни за что не приехала. - Элла Анатольевна
громко, виновато всхлипнула. - Мне правда плохо было. Думала, помру, не
вынесу. На трезвую-то голову всякая жуть в мысли лезет. Сейчас ведь время
какое... Вот и Глебушку твоего убили, а я ведь его во-от такусеньким
знала... Как же не выпить? Выпью - вроде легче. Ты прости меня, Кать, я,
пока ждала тебя, нашла у Светки бутылек в загашнике, вот, поправилась. - Она
опять тяжело плюхнулась на тахту. - Спать хочу, не могу. Ты меня прости, я
посплю чуток.
дочь. Сейчас мы вместе пойдем в милицию, и вы напишете заявление. А потом
будете спать, если так хочется.
Загуляла Светка с Вовчиком или с кем, на фига в милицию-то?
дочь никто с субботы не видел? А сегодня вторник! Она у вас единственная,
она пропала, вам что, все равно? Нельзя себя постоянно водкой глушить. -
Катя попыталась поднять Эллу Анатольевну за плечи. - Встаньте, пожалуйста,
примите душ. У вас есть кофе? Давайте мы вам сварим крепкий кофе, надо идти
в милицию. Мы не можем искать Светлану без вас, вы - мать, а мы - совершенно
посторонние люди. Сейчас половина второго дня. Ну кто же спит в это время?
Анатольевну. Сонливость сменилась резким возбуждением, Петрова запричитала,
засуетилась:
вот выпью, посплю малость, а она и появится. Слышь, ты на рынке-то была
тогда, в воскресенье?
Вовчик, ни ее напарница Кристина.
помощью.
дождавшись ответа, заперлась в ванной.
Фильтров для кофеварки не вижу. И нормальной турки нет, только дырявая.
благополучия постепенно отступают под натиском нищеты. Она никогда раньше не
бывала здесь, но прекрасно помнила парикмахершу тетю Эллу - какой она была
лет пятнадцать назад. Свежая, полная, интересная женщина, всегда очень
чистенькая, ухоженная, пахнущая хорошей туалетной водой, в капроновом
белоснежном халатике, с мягкими ласковыми руками.
стрижку и раз в месяц брала Катю с собой в парикмахерскую "Чародейка", к
тете Элле, чтобы аккуратно подровнять волосы, срезать секущиеся кончики.
пахнущий мир дамского салона. Мама чистила перышки - массаж, маска, маникюр,
стрижка, укладка. Все здесь были "лапочки", "киски", зрелые женщины называли
друг друга "девочки", и от этого становилось почему-то уютно. Тетя Элла
учила Катю ловко скручивать сложный французский пучок, массировать волосы
жесткой щеткой снизу вверх, от затылка, с жаром доказывала Катиной маме, что
челка ее девочке совсем не к лицу.
на нее давить.
подстриги, оживи немножко...
Эллы веяло теплом и покоем. Катя всегда удивлялась, почему у нее нет мужа и
почему ее Светка такая вредина и злюка. И совершенно невозможно было
представить Эллу Анатольевну в ее сегодняшнем неприглядном виде. Казалось,
мир должен перевернуться, чтобы тетя Элла стала пить.
внешне. Характер у нее лет с десяти был просто невыносимый. Ее мама никогда
никому не жаловалась, только ласково подшучивала над обожаемой маленькой
врединой и говорила: ну, что делать, такая она у меня сложная, вы уж не
обижайтесь, она со всеми хочет дружить, просто стесняется и поэтому дуется,
как индюшонок...
Поздоровалась за руку с Пашей, стала извиняться и благодарить.
холодильнике должен быть сыр и пирожные остались, ты прости меня, Катенька,
детка. И вы, Павел... прямо ужасно неудобно получилось. Я ведь пытаюсь с
собой бороться. Все думаю, пора лечиться, ампулу вшивать. Но знаете, для
того чтобы начать, надо признаться самой себе: ты алкоголичка. А это трудно.
Главное, стимула нет. Вот родила бы мне Светка внука или внучку, пусть даже
без мужа, я бы сразу подтянулась, а так... - она безнадежно махнула рукой, -
ради кого стараться?
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Круз Андрей
Доценко Виктор
Прозоров Александр
Самойлова Елена