дали, хорошие деньги! Ты сам-то так бы и не женился до сих пор и нищим бы
ходил. Пей вино, ешь шашлык, наслаждайся жизнью, Александр! Перестань
думать о смерти! Думай о жизни!
- Хочешь уверить меня, что я ничем не рискую? - хмуро спросил Саня и взял
шампур с настоящим - не московским! - шашлыком, однако есть не стал, только
полюбовался.
- Когда разваливается великая империя, риск для всех одинаковый - опасность
угодить под обломки. Когда извергается вулкан, каждый может оказаться
посыпанным пеплом. Мы с тобой далеко и от империи, и от вулкана. Разве что
дым донесет. Аллах нас привел в эти благословенные места. А упадет
последний камень, развеется пепел - кто с тебя спросит, где был, что делал.
Перед кем отвечать - искать станешь - не найдешь. - Халид взвешивал слова,
старался внушить, вогнать свои мысли, и надо отметить, умел делать это. -
Запад - противник сильный только своим капиталом. Только деньги удерживают
их в содружестве, а за спиной они ненавидят друг друга, камень держат за
пазухой. Зачем России такой союзник? Страны Востока соединяет вера, Аллах
соединяет. Скажи мне, Александр, что крепче в дружбе? Капитал или вера?
- Я спросил, чем я рискую? Реально? - тупо повторил Грязев. - Я уважаю
всякую веру, если она - вера истинная. Но меня сейчас интересует мое
будущее.
Это хозяину не понравилось: то ли вино, то ли желание опять вернуться к
вопросам геополитики толкало Халида к разговору, невыгодному сейчас и даже
опасному. Однако настойчивое уклонение тоже вызвало бы подозрение. Пусть
лучше сердится...
- Будущее? - распалялся он. - Ты видел внуков Шамиля с зелеными повязками?
Есть ли у них будущее? Я скажу тебе - есть! Во имя Аллаха они пойдут на
смерть - это их будущее. Эти парни погибнут во имя веры. Достойная смерть?
Или в России не ценили подвига?.. Почему Россия ослабла, почему служить ей
- позор? А потому, что иссякла вера. Нация потеряла цель в тот момент, как
только обернулась к Западу. Ты пришел служить за деньги, твои курсанты
хотят заработать много денег. Нет веры - служите тем, у кого она есть.
- Трудно тебя оспорить, - сдался Грязев и стал есть шашлык.
- Запомни, Александр, - наставительно произнес хозяин. - Кто гибнет, тот
жалеет жизнь земную, кто возрождается - тот мечтает о жизни небесной.
Он оказывался противником более сильным, чем предполагалось...
- Извини, Халид, я недооценивал Восток, - признался Саня откровенно. -
Впрочем, и сейчас много чего не понимаю...
- Какие твои годы, брат, - вздохнул польщенный хозяин. - Присматривайся,
оглядывайся, живи, как мужчина. И все у тебя будет, что захочешь. Гарем
захочешь - будет гарем, денег много захочешь - будешь жить, как шейх.
Только будь мужчиной. Себя не жалей, курсантов не жалей, сделай из них
воинов, как ты, прошлого не жалей, будущего не жалей - все под Богом ходим.
Чем ты рискуешь? Какие тебе гарантии? Чтобы служить сильному, самому надо
стать сильным. Никто не посмеет руку поднять, никто горло не перережет, ни
днем ни ночью.
К себе домой - в небольшой саманный домик, спрятанный в уцелевшем, не
выжженном саду, - Грязев вернулся поздним вечером. По двору бродил часовой
в добротном американском камуфляже и бронежилете, с французской
скорострельной винтовкой и в русских кирзовых сапогах - обуви, спасающей от
многочисленных ядовитых змей, выползающих по ночам в сады и дворики под
виноградной лозой. Офицерское жилье в темное время суток охранялось тройным
кольцом: курдские боевики были опаснее змей, проникая ночью к своим
брошенным домам, чтобы взглянуть на потухшие очаги. Они тоже исповедовали
ислам и считались настоящими мужчинами...
Законная жена, как и положено женщине на Востоке, поджидала мужа, сидя при
свете маленького ночника, хотя окна были зашторены плотной
светомаскировкой. По всей видимости, она успела получить от Бауди подробные
инструкции, встретила с ласковой настороженностью и готовностью услужить.
- Прости, любимый, я недосмотрела, - заворковала она. - Нельзя ходить ночью
в светлом костюме. Здесь стреляют!
Он оттолкнул ее, смел с пути и, прошагав по коврам, завалился на кровать,
выставил ногу в ботинке.
- Снимай!
Валя-Лариса неловко опустилась на колени, брезгливыми пальчиками кое-как
стащила один ботинок - Саня подставил второй.
- Смелее! Привыкай, у тебя служба такая... Она не ожидала подобного, однако
смирилась, подавила свои чувства, постаралась остаться покорной и
заботливой.
- Я тебе приготовила другой костюм, темный...
- Хочу светлый, белый! - куражливо заявил Грязев. - Здесь жаркий климат...
Скажи-ка мне, жена, сколько ты получаешь за свои труды?
- Что? - Этого она вообще не ожидала. - За какие труды?
- А ты разве не работаешь у меня? Женой?
- Не понимаю тебя...
- Все деньги, что получишь, - мне! - рявкнул он. - До копейки! На Востоке,
да будет тебе известно, кошелек у мужа. Это тебе не Россия, тут эмансипация
под запретом Корана.
- Саша, это шутка, да? - с надеждой спросила Валя-Лариса.
Он молча двинул ногой, опрокинул ее навзничь и встал, навис, как убийца.
- Деньги - мне! Все свои побрякушки - мне! Дам то, что захочу, что посчитаю
нужным! Отныне так будет!
Кажется, такое его поведение не было предусмотрено никакими инструкциями;
она растерялась, стала жалкой, беззащитной. И Сане пришлось ломать себя,
чтобы склониться, схватить за волосы и оттащить к порогу.
- Тебя что, не научили, как обращаться с мужем?! Я тебя сейчас, тварь,
выгоню на улицу! Раздетой! Курсантам отдам!
Защищая голову руками, она отползла, затем вскочила и скрылась в маленькой
комнатке - женской половине дома, куда не полагалось входить мужчинам.
- Я не отпускал тебя! - прорычал Грязев. - Ко мне, стерва!
- Сейчас! - плачущим голосом откликнулась Валя-Лариса. - Я хочу отдать
деньги...
Через минуту она вышла с двумя пачками долларов, боязливо протянула,
опустила глаза уже без всякой наигранности - боялась его! Саня выхватил
деньги, наскоро пересчитал, бросил на ночной столик.
- Это все?.. А в каком банке у тебя счет?
- У меня нет счета...
- Врешь! Наличными тебе дают на мелкие расходы. Где счет?! Банковскую
карточку - мне!
На миг в ее глазах блеснула злоба, побелел аккуратный красивый нос и лицо
стало холодно-мраморным. Он ждал взрыва, однако в последний момент законная
жена опомнилась, с трудом натянула маску покорности.
- Хорошо... муж. Возьми карточку.
Назавтра она обязательно побежит к опекуну Бауди, все расскажет, потребует
вернуть ею заработанные деньги...
- С этой минуты из дома ни шагу! - предупредил он. - Все, что требуется,
принесут слуги. Увижу дальше двора - вышвырну, как блудливую кошку!
- Слушаю и повинуюсь, - не без сарказма произнесла она и удалилась на свою
половину.
Саня разделся и упал на кровать; чтобы до конца отработать мужа-деспота,
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Андреев Николай
Никитин Юрий
Курылев Олег