не итальянский полицейский, прогнали из кабины пилотов.
наскоком. Ничего не получится, они сядут все равно точно по графику.
установленному между салонами самолета. Вставив карточку, он быстро набрал
номер и минут пять с кем-то оживленно разговаривал. Потом снова вернулся на
свое место.
десять-пятнадцать.
долго, минут двадцать, пока в салоне авиалайнера не раздался голос командира
экипажа.
наш самолет прибудет в аэропорт Схипхол на десять минут раньше срока.
Температура в аэропорту плюс восемнадцать градусов. Благодарю за внимание.
ему сообщение командира экипажа.
оттуда уже позвонили в Турин и связались с самолетом, подтвердив мои
полномочия. Теперь мы прилетим в столицу Голландии почти одновременно с
Лопухиным и людьми, которые находятся с ним в лайнере. Наша задача - не
упустить его в Амстердаме.
человек. Для тебя не существует барьеров. Никаких барьеров. Я могу тебе
только позавидовать.
Амстердам. 21 августа
командиру даже пришлось запросить разрешение на незапланированную посадку.
Их посадили у другого терминала, и хотя они первыми выскочили из самолета и
бегом добирались до другого выхода, все же потеряли несколько минут. Они
опасались, что упустят Полухина из виду. Они ждали его у выхода, при этом
Дронго все время нетерпеливо посматривал на часы. Он винил во всем только
самого себя. Нужно было просить не десять, а пятнадцать минут, укорял он
себя. Но Полухин и Ревелли вышли даже с некоторым опозданием. Они получали
багаж итальянца и поэтому задержались. Усевшись в такси, они поехали в
город. Дронго и Машков, предусмотрительно разделившись, взяли два такси и
отправились следом за ними.
приехал в "Гранд-отель Краснопольски", где и снял себе номер люкс и
одноместный номер рядом с ним. Через двадцать минут после них в отеле
поселились Дронго и Машков.
вокзала.
на один день и соответственно оплатили свои номера. Вернее, на одну ночь.
Это означало, что времени на наблюдение за двумя негодяями у них не
оставалось. Отель, находившийся в центре Амстердама, представлял собой
запутанную систему помещений и вытянутых в разные стороны коридоров. Шесть
лифтов находились на довольно большом расстоянии друг от друга, и у каждого
висела табличка с указанием, в какие конкретно номера можно было попасть,
чтобы не заблудиться в столь сложном лабиринте. У Дронго был номер сорок
семьдесят четыре, и, чтобы попасть в него, он поднимался на лифте номер
пять, затем сворачивал направо, проходил коридор, спускался по лестнице на
другой уровень и, снова пройдя по коридору, попадал в свой номер, выходивший
окнами на многоэтажную автостоянку.
что-либо предпринять. При этом нужно было исходить из тех реальных фактов,
что у Ревелли и его напарника могли оказаться и другие спутники. И что они
могли быть вооружены. И, что самое важное, в случае любых неприятностей
последовали бы очень сложные объяснения с голландской полицией, так как они
прибыли в Амстердам, не договорившись с местной полицией, не заручившись
поддержкой Интерпола. И в таком случае еще неизвестно, кто привлек бы
большее внимание местных властей - двое иностранцев, которые не могли толком
объяснить, что именно они здесь делают, или итальянец и его спутник, у
которых все документы были в порядке.
комнаты, поспешили к лифту номер шесть, расположенному в конце длинного
коридора. Дронго около часа потратил на изучение внутреннего устройства
отеля, чтобы не заблудиться. Их задача облегчалась еще и тем, что оба
интересующих их человека жили в разных номерах. Сноб Ревелли решил, что его
добровольный телохранитель не может жить в одном номере с ним. А может, он
просто боялся оставаться на ночь с убийцей, который так лихо расправился у
него на глазах с двумя киллерами.
сыграть на внезапности и на незнании Полухиным языков. Они прошли по
коридору, спустились на этаж, сели в лифт, поднялись на два этажа в другом
крыле и наконец оказались у дверей номера Полухина. Машков осторожно
постучал. Дронго стоял в стороне так, чтобы не быть заметным из "глазка".
Глазки, кстати, были на всех дверях этого отеля.
вернулся и услышал, что неизвестный говорит: "Портье, портье".
оказался на полу. Дронго ринулся к нему и ударом своего более чем
стокилограммового тела отбросил его от дверей. Когда Полухин попытался
подняться, на нем уже сидел Машков, выворачивая его руки и затягивая их
полотенцем. Полухин не мог даже кричать, так как Дронго сразу набросил на
него простыню, затягивая ее на горле. Машков связал Полухину руки, затем так
же тщательно и ноги. Простыня по-прежнему мешала Полухину видеть, что
происходит. Дронго и Машков перенесли его на кровать.
Решил корешей завалить. Думал, тебе так все с рук сойдет? Сам их послал и
сам их подставил.
не мог прийти в себя. А когда услышал обращенные к нему слова и понял, что
это его соотечественники, он дернулся от страха. Нужно было не давать ему
высунуться из-под простыни, чтобы он не понял, что у нападавших нет оружия.
разговариваешь. Хорьков приказал найти и кончить. Без разговоров...
соседнем номере... Я за ним следил. Они убрали наших ребят, но я за ним все
время следил.
Париже. А потом полетел в Палермо, в Италию. Думаешь, мы про тебя ничего не
знаем?
владели им.
обращаясь к Дронго, громко сказал:
денег. Не нужно меня трогать, я вам помогу стать миллионерами. Честное
слово, помогу.
полностью подтвердилось.
пытаясь сбросить с себя простыню, но Дронго только еще сильнее замотал ему
голову. Полухин, поняв, что они не хотят, чтобы он их увидел, сразу стих.
головой. Полковник ошибся. Обычный убийца, которого должен был прислать
Хорьков, не мог знать, что итальянцев называют в Европе макаронниками за их
любовь к спагетти. Такое мог знать только образованный офицер ФСБ. Полухин
задумался. Может, он тоже ошибается.
никого я не убивал, это все поклеп. А вы откуда? - снова спросил он.
ошибкой. - У итальянца оружие есть?
был прав, этот вопрос интересовал его более других, но Полухин снова
занервничал. Обычный киллер не интересуется тем, кто платил деньги и куда он
скрылся. Его интересует, где нужный человек и где могут быть деньги. А этот
тип задавал совсем другие вопросы.
отсюда? Быстрее говори, у нас мало времени.
Суворов Виктор
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Фазиль Искандер
Орлов Алекс
Самойлова Елена