Чтение 65–й страницы книги ~Операция "Гадюка"~

Я вдруг вспомнил, как по телевизору выступал какой-то главный оружейный
начальник, и журналист спросил его: "Вот раньше были атомные бомбоубежища,
в которых руководство страны и генералитет могли чувствовать себя в
безопасности во время войны. Как обстоят дела с этими бомбоубежищами
сейчас?" И начальник серьезно, без стыда или юмора, ответил: "Не
беспокойтесь. Все эти бомбоубежища существуют. Руководство страны и
командование армии будут во время войны в полной безопасности".

Именно такие люди, радетели за безопасность государства в пределах его
руководства, и будут решать судьбу Чистилища и бессмертных уродов, которые
его населяют.

- Считай, что тебя здесь не было, - сказала Мише Калерия. - Мы сами
попытаемся что-нибудь придумать.

- Лера, - возразил дядя Миша, - ну что вы можете придумать? У вас нет
ни сил, ни возможностей. Вы даже не сможете перехватить в Бологом Егора.

- А ты можешь?

- Я постараюсь еще одному человеку позвонить, - сказал дядя Миша. - Мы
с ним рыбу ловили.

- Это достижение, - сказала Калерия, пока дядя Миша набирал еще один
номер и снова ждал, заранее зная, что никто не возьмет трубку.

- Тогда, - сказала Лера после того, как дядя Миша прекратил свои
бесплодные попытки, - подскажи нам, что делать. Есть задача: козел,
капуста и волк...

- Есть задача, - повторил дядя Миша. - Известный нам человек вернее
всего прибудет поездом на станцию Бологое в пять сорок. У нас нет
вертолета, чтобы перекинуть туда Гарика и меня.

- И тебя?

- Не женщину же посылать, - невесело улыбнулся дядя Миша. - К тому же я
пользуюсь правом ношения личного оружия. Так что в качестве ассистента я
могу пригодиться Гарику. Кстати, у нас с ним уже есть некоторый опыт
совместных действий.

- Спасибо, - сказала Калерия.

Мне тоже было приятно, что он будет со мной. Проверенный спутник.

- Давайте действовать, - сказал дядя Миша. - У меня есть еще одна
резервная идея. Может быть, сработает.

- Поделишься?

- Тут нет никаких тайн, - сказал дядя Миша. - На Ленинградском вокзале
у меня все знакомые. Сейчас тоже. Если повезет и кто-нибудь из них сейчас
на дежурстве, я постараюсь по линии железнодорожной милиции связаться с
Бологим.

- И что?

- Ничего особенного. Они будут знать, что в Бологом должен выйти наш
сотрудник, Чехонин Георгий Артурович. Ему передадут послание - что товарищ
Гагарин и сопровождающий его сотрудник прибудут в Бологое позже утром. И в
случае, если лейтенант Чехонин знает, куда проследует дальше, он в записке
или в устной форме доложит начальнику тамошнего отделения милиции, куда
направляется, где встретит наших товарищей, а также всю дополнительную
информацию. Если нуждается в средствах, пускай милиция выдаст ему на
текущие расходы - я гарантирую компенсацию. Нормально?

- Тогда с Богом, - сказала Калерия. - Не теряйте времени.

- А ты? - спросил Миша.

- Разумеется, я останусь в институте.

- Сейчас ночь! Твои домашние с ума сойдут.

- Не сойдут, - сказала Калерия. - Они у меня закаленные.

- Но зачем тебе оставаться здесь? - спросил дядя Миша.

- По простой причине. Может случиться так, что Егор позвонит сюда.
Других телефонов он не знает. А потом и вам может понадобиться связь...
конфиденциальная связь.

- Я совершаю должностное преступление, - вдруг сказал дядя Миша.

- Но в то же время совершаешь благородный поступок во имя гуманизма.

- Красиво, - согласился дядя Миша.

Мы оставили Калерию в лаборатории.

В лаборатории есть кожаный диван небольшого размера, на нем можно в
случае надобности прикорнуть.

15. ЕГОР ЧЕХОНИН

Вагон был неполон.

Егор прошел следом за агентами, но не близко к ним. Они устроились в
пустом купе. А Егор - через тонкую стенку от них.

Полка была свободна. Он уселся поближе к проходу. Пока поезд стоял, ему
было слышно, как разговаривают агенты.

Но они ничего особенного не сказали.

Лядов сказал, что отлично - можно растянуться на полке и поспать.

- Вам хочется спать? - удивился Майоранский.

- Свежий воздух, - сказал Лядов.

- А я, должен вам сказать, всегда ездил в мягком вагоне. Это удобнее, и
чай разносят.

- Каждому свое, как говорили римляне, - сказал Лядов. - Мне и полки
достаточно.

Интересно, подумал Егор, как в шпионском фильме. Я - бравый лейтенант,
преследую немецких шпионов, которые хотят раздобыть советского завода
план.

Сознанию так хочется все разложить по привычным полочкам. А в этой
системе ценностей шпион более обычное явление, чем какой-то иной мир без
времени.

Пришла женщина неопределенного возраста, с двумя мрачными молчаливыми
детьми, которые тут же уткнулись в окно и стали смотреть на темный перрон.

- Интересно, где мои сейчас? - сказал Лядов.

- Кого вы имеете в виду? - спросил Майоранский.

- У меня жена была, дочка. Только жена дочку увезла. Не хотела жить в
номерном поселке. Прошло четыре года и три месяца.

- Откуда такая точность?

- А я в Ленинграде на вокзале газету купил, - сказал Лядов. - С датой
выхода.

После долгой паузы, в которой было слышно, как шуршит газетный лист,
Майоранский произнес:

- Жаль, что шахмат не взяли. Сейчас бы блиц сыграли.

- У меня живот болит, - сказал Лядов. - У вас не болит?

- Нет... пока нет.

- Черт знает этого еврейчика, - сказал Лядов. - У меня есть подозрение,
что вся эта вакцина - липа. Чтобы нас успокоить. А нам обратно не
вернуться.

- Перестань хныкать и паниковать, - оборвал Лядова Майоранский. - Мы
выполняем задание командования, которое лучше нас знает, что именно наше
здоровье и самочувствие помогут выполнить задачу.

- Я не командование подозреваю, - ответил Лядов. - А доктора. Хотите
газету посмотреть?

- Нет, - ответил Майоранский. - Зачем? Это все равно что марсианскую
газету читать. Ни одной знакомой фамилии, ни одного знакомого дела или
места. Они и Ленинград переименовали. Какой цинизм!

- Вот мы с вами и поставим их на свои места.

- Тише! Вы что хотите, чтобы каждый милиционер нас услышал?

- Только им и дело, что нас слушать?

- Всегда найдется бдительный товарищ, - возразил Майоранский. - Так
было на Руси, так и будет. Лучше подумайте, вы уверены, что найдете то,
что нам нужно?

- Почему бы нет?

- Надо сходить в туалет, - сказал Лядов.

Майоранский хихикнул. Ему показалось забавным, что человек собрался в
туалет.

"А мне тоже это кажется забавным? - подумал Егор. - Хотя я бы сейчас
чего-нибудь с(r)ел. А денег нет. Вот бы сейчас подойти к ним и сказать:
дайте сто рублей, отдам в Смольном у Берии. Ах, воскликнут они, откуда вы?
А я скажу - Лаврентий Павлович поставил меня следить за вами,
интеллигентами".

Лядов прошел в туалет и тут же вернулся обратно.

Егор только успел заглянуть за перегородку и увидеть, что Майоранский
развернул газету и просматривает ее.

- Заперто, - сказал Лядов, - совсем забыл, что на стоянках туалетами не
пользуются.

- Скоро поедем, - сказал Майоранский. - Я тут газету посмотрел,
обнаружил, что все эти так называемые демократические процессы вполне
обратимы. Недаром оставили Ленинградскую область - чтобы безболезненнее
перейти к старым ценностям.

Поезд слегка дернулся и начал двигаться. Мальчики стали шепотом
обсуждать нечто, увиденное ими за окном. Женщина развернула большой пакет
с курицей, помидорами и батоном хлеба. В лучших поездных традициях. Два
часа ночи, но она собирается поужинать и детей покормить.

Запах еды был соблазнительным. Мальчики сразу отклеились от окна,
уселись за столик, замерли, глядели, как мать режет помидоры и курицу.

Поезд был медленным, пассажирским или почтовым. Он намеревался
останавливаться на всех станциях.

Егор незаметно для себя задремал.

Впервые за несколько месяцев.

Очнулся он от того, что поезд остановился - видно, недалеко уехал от
города.

И сразу стали слышны разные шумы - в вагоне далеко не все спали.

Соседи успели всю еду уплести - на бумаге лежали куриные кости, огрызки